В январе 1904 г. по распоряжению Главного управления Российского общества Красного креста на базе Киевской Мариинской общины сестер милосердия был сформирован отряд из 5 врачей, 15 медсестер и 30 санитаров для госпиталя на 200 коек. С ним В. Войно-Ясенецкий отправился под Читу. Там он познакомился с медсестрой Анной Ланской, с которой вступил в брак (была верной помощницей хирурга, умерла от туберкулеза в октябре 1919 г.; заботиться о детях помогала операционная сестра София Белецкая – человек глубокой веры и душевной чистоты). Начинающий хирург проштудировал классический труд француза Ф. Лежара «Хирургическая помощь в неотложных случаях», сам оперировал на костях, черепе, суставах, стал заведующим хирургическим отделением.
В дальнейшем В. Войно-Ясенецкий работал хирургом и главным врачом земских сельских больниц в Симбирской, Курской, Саратовской, Черниговской губерниях (1905–1917 гг.). В сентябре 1908 г. стал врачом-экстерном Московской хирургической клиники профессора П. Дьяконова.
Понимая несовершенство тогдашней общей анестезии, вредность для организма применяемых веществ, молодой хирург сосредоточился на проблеме местной (регионарной) анестезии. Он изучил книгу немецкого профессора Г. Брауна «Местная анестезия» и пришел к выводу о возможности «временно прерывать проводимость тех нервов, по которым осуществляется болевая чувствительность в области операции» (отсюда иное название – «проводниковая анестезия»).
Работая в Институте топографической анатомии и оперативной хирургии (1909–1911 гг.), В. Войно-Ясенецкий разрабатывал новейшие методы блокады нервных стволов. В анатомическом театре профессора П. Карузина изучил 300 черепов и нашел оптимальные пути анестезии ветвей тройничного нерва. Проштудировал около 500 научных работ на немецком и французском языках (последний он учил с нуля). За 8 месяцев в целом был собран материал для диссертации. В 1915 г. в Петрограде вышла его книга «Регионарная анестезия» (прекрасно иллюстрированная самим автором), в 1916 г. защищенная Валентином Феликсовичем как диссертация. О самой научной работе его оппонент, известный хирург А. Мартынов сказал: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации обычно пишутся на заданную тему с целью получения высших назначений по службе и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатления пения птицы… и высоко оценил ее»[942]. Варшавский университет присудил диссертации премию имени Хойнацкого в 900 рублей золотом.
Характеризуя значение регионарной анестезии, ученый отмечал: «На смену прежним неуклюжим и примитивным способам послойного пропитывания анестезирующим раствором всего, что надо резать, пришла новая, изящная и привлекательная методика местной анестезии, в основу которой легла глубоко рациональная идея прервать проводимость тех нервов, по которым передается болевая чувствительность из области, подлежащей операции»[943].
Однако научная работа не давала достаточно средств для обеспечения семьи. В 1911–1917 гг. довелось трудиться хирургом, главным врачом больницы на 50 мест в Переяславе-Залесском под Москвой, а с 1915 г. – и в военном лазарете. Помогать больным приходилось в условиях плохой обеспеченности медикаментами, инструментами, низкой квалификации младшего медицинского персонала. Зато врач получил разносторонний опыт.
Накопленный опыт позволил получить по конкурсу должность (март 1917 г.) главного врача городской больницы Ташкента. Однако с конца 1917 г. начинаются трагические события Гражданской войны, жертвами которой массово становились и священнослужители. Бесчинства и убийства священнослужителей бандитствующими элементами начались в 1917 г. до прихода к власти большевиков. К началу 1920-х гг. Православная церковь подошла серьезно ослабленной Гражданской войной, гонениями на верующих, эмиграцией. По неполным данным, за годы Гражданской войны 1917–1922 гг. погибло 28 архиереев, несколько тысяч священников и монахов, до 12 тыс. верующих, вставших на защиту церкви.
В конце 1918 – начале 1919 г. Войно-Ясенецкого впервые арестовали по клеветническому доносу, и только вмешательство знавшего врача «видного партийца» спасло ожидавшего скорого расстрела Валентина Феликсовича[944].
В 1920 г., при создании Ташкентского университета, В.Ф. Войно-Ясенецкого избрали профессором кафедры топографической анатомии и оперативной хирургии медицинского факультета. Продолжалась и хирургическая практика. В конце этого же года произошло знаменательное событие. Врач выступил на епархиальном собрании, его доклад произвел сильное впечатление на верующих. После собрания к нему подошел правящий архиерей, архиепископ Ташкентский и Туркестанский Иннокентий[945], и убежденно сказал: «Доктор, вам надо быть священником!» Как вспоминал впоследствии свт. Лука, эти слова он воспринял как Божий призыв и, ни минуты не размышляя, ответил: «Хорошо, Владыка! Буду священником, если это угодно Богу!»[946]
Врач-священник продолжал продуктивно трудиться по специальности. На первом научном съезде врачей Туркестана (23–28 октября 1922 г.) он выступил с четырьмя большими докладами, поделившись с коллегами богатейшим хирургическим опытом, поведал о собственных наблюдениях и выводах о хирургическом лечении туберкулеза и гнойных воспалительных процессов коленного сустава, сухожилий рук, реберных хрящей. Профессор-медик рассказал о своем способе операции при абсцессах печени. Пытаясь изучить механизм возникновения нагноительных процессов в реберных хрящах после сыпного тифа, Войно-Ясенецкий совместно с врачом-бактериологом Гусельниковым проводил исследования, которые позволили ему с трибуны I съезда врачей Туркестанской республики в октябре 1922 г. пророчески предсказать, что «в будущем бактериология сделает ненужными очень многие отделы оперативной хирургии». Он предложил немало идей использования климата Средней Азии в лечебных целях.
Впервые в республике Войно-Ясенецкий сообщил о поразительных результатах лечения костного туберкулеза, достигнутых солнцелечением в высоких горах. Оценив местные природно-лечебные ресурсы, он пришел к выводу, что близкие к Ташкенту горы замечательно приспособлены для лечения солнцем, а в Аральском море возможно лечебное купание.
Блестящий мастер хирургических операций на органах зрения, предложивший свою оригинальную методику удаления слезного мешка, он обратился к делегатам съезда с призывом, направленным на действенную борьбу с распространенной среди местного населения трахомой – основной причиной слепоты: «Было бы делом огромной важности организовать очень кратковременные курсы для врачей, на которых они познакомились бы с производством разреза роговицы… слезного мешка и пересадкой слизистой на веко. Эти 3 операции вполне доступны каждому практическому врачу в самых глухих углах».
Оба предложения профессора Войно-Ясенецкого нашли свое отражение в резолюции I научного съезда врачей Туркестана: профессорам Турбину и Войно-Ясенецкому было поручено составить краткое практическое руководство для врачей по глазным болезням[947].
31 мая 1923 г. отца Валентина тайно рукоположили во епископа. Архиепископ Иннокентий выбрал ему имя одного из апостолов, евангелиста Луки – художника и врачевателя. «Ваше дело не святить, а благовествовать» (то есть проповедовать), – напутствовали его старшие иерархи. В тех политических условиях это был жертвенный шаг. После Гражданской войны преследования церкви приняли целенаправленный характер государственной политики – РПЦ считалась «контрреволюционной силой», важнейшим политическим и идеологическим конкурентом, подлежала постепенной ликвидации с применением организационных мероприятий по отделению церкви от государства, физических репрессий, мощной пропагандистской дискредитации, подрывных агентурно-оперативных мероприятий спецслужбы (ВЧК – ОГПУ).
Патриарх Тихон утвердил епископскую хиротонию владыки Луки. Через три дня последовал первый арест органами госбезопасности, сопровождавшийся травлей в газетах. На допросах он не скрывал своих взглядов: «…Я полагаю, что власть рабочих есть самая лучшая и справедливая форма власти. Но я был бы подлым лжецом перед правдой Христовой, если бы своим епископским авторитетом одобрил бы не только цели революции, но и революционный метод. Учение Иисуса Христа и учение Карла Маркса – это два полюса, они совершенно несовместимы, и потому Христову правду пожирает тот, кто, прислушиваясь к советской власти, авторитетом Церкви Христовой освящает и покрывает все ее деяния»[948].
Будучи обвиненным в шпионаже, В. Войно-Ясенецкий получил три года ссылки в Красноярский край. Отметим, что в условиях преследования церкви неординарная личность епископа Луки настолько раздражала официальный атеизм, что стала «прообразом» отрицательных героев пьесы Б. Лавренева «Мы будем жить», пьесы К. Тренева «Опыт», романа М. Борисоглебского «Грань».
Отбыв ссылку, в 1926–1930 гг. епископ Лука (посетив родителей в Черкассах) продолжил работу в Ташкенте. Однако «вольная» оказалась недолгой. Начинался очередной виток репрессий против церкви, синхронизированный с развертыванием коллективизации.
23 апреля 1930 г. последовал новый арест епископа Луки. Несмотря на серию голодовок в апреле 1931 г., Особое совещание (внесудебный орган) при НКВД СССР постановило сослать его в северный край. Пробыв почти год в лагере «Макариха» под Котласом, ученый попал в ссылку в Архангельск. Там ознакомился с методиками лечения народной медицины, а также овладел новым методом лечения гнойных ран. Его вызывали в Ленинград, где глава партийной организации С. Киров (один из ведущих лидеров ВКП(б)) предлагал ответственные должности в медицинской науке в обмен на отказ от священного сана. Этого условия святитель не принял.