В феврале 1945 г. Патриарх Алексий І наградил архиепископа правом ношения креста с бриллиантами на клобуке. Перед январским Поместным собором 1945 г. (избравшим Патриархом митрополита Ленинградского Алексия вместо скончавшегося 15 мая 1944 г. Патриарха Сергия) архиепископ Лука единственный из архиереев выступил против процедуры выборов Патриарха из единственной кандидатуры. Он не пожелал идти на прием к председателю Совета по делам РПЦ Г. Карпову, заявив, что тот мог бы сам прийти к епископату, «я низко не кланяюсь». В результате участие иерарха в Поместном соборе было сорвано, а сам он слег с тяжелейшими симптомами отравления[976].
Разделяя патриотическую и миротворческую миссии Православной церкви, владыка Лука в проповедях и десятках публицистических выступлений в печати обличал античеловеческую, сатанинскую сущность фашизма. Уже в 1950-е гг. неоднократно предупреждал об угрозе ядерной войны, критиковал американские жестокие массовые бомбардировки времен Корейской войны 1950–1953 гг., уносившие в основном жизни мирных жителей.
Архиепископ Лука воспринял потепление (пусть и конъюнктурное) в отношениях государства к церкви как шанс на свертывание политики государственного атеизма. Опубликован уникальный документ от 15 июля 1944 г.: архиепископ Лука обратился с письмом к управляющему делами Московской епархии, митрополиту Крутицкому Николаю (Ярушевичу), где изложил собственную программу активизации деятельности РПЦ и противодействия материализму[977]. В стране, как писал он, царит «беспросветная религиозная тьма», народ «дичает в голоде духовном». Рассматривались причины «широкого распространения безбожия в нашем народе и причастном к науке обществе». Владыка предложил следующие меры по возрождению христианской проповеди и жизни в СССР:
• развернуть открытие неповрежденных старых церквей и строительство дешевых новых деревянных храмов (разработать проекты таких стандартных церквей);
• наладить работу заводиков и мастерских по производству церковной утвари, свечей, иконописных мастерских;
• для восполнения клира, в условиях нехватки подготовленных в семинариях священников, провести поиск в народе «простых и чистых сердцем овец Христова стада», дав этим «священникам-простецам» необходимый минимум богослужебных и богословских знаний;
• открыть воскресные школы для достигших 18-летнего возраста прихожан;
• организовать высший богословский институт для подготовки квалифицированных богословских кадров, для которых сделать доступной новейшую богословскую и религиозно-философскую литературу католической и протестантских конфессий, а также изучение «метапсихологии» (новой науки, занимающейся изучением «тех проявлений человеческого духа, которые явно принадлежат к области трансцендентного, но официальной, материалистической наукой игнорируются или даже клеймятся именем суеверий»);
• под эгидой церкви начать, «коллективным трудом христиан – ученых всех специальностей», критику антирелигиозной литературы, написание для священников доступной литературы с критикой атеистических нападок на церковь;
• подготовить сборники наиболее ярких житий святых.
Обращение архиепископа Луки вызвало откровенную тревогу у высоких руководителей идеологической сферы СССР. 2 августа 1944 г. начальник Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Александров переслал письмо владыки секретарю ЦК Г. Маленкову. В сопроводительном документе указывалось, что оно «представляет весьма большой политический интерес». Отмечалось, что автор «выдвигает широкую программу активизации деятельности духовенства и непримиримой борьбы церковников против материализма. «Письмо… показывает, насколько далеко идут планы некоторых видных деятелей из духовенства». Документ был сдан в архив 4 мая 1946 г., реакция на него партийного руководства нам не известна[978]. Судя по всему, после этого «разобраться» с неудобным иерархом поручили Совету по делам РПЦ, фактически же – органам госбезопасности.
Антицерковное подразделение Наркомата государственной безопасности (НКГБ) внимательно следило за поведением авторитетного иерарха. 4 мая 1944 г. во время беседы в Совете по делам Русской православной церкви при СНК СССР Патриарха Сергия с председателем Совета Г. Карповым (он находился на этом посту до 1960 г., хотя в 1955 г. и был уволен из органов госбезопасности в рамках расследования преступлений сталинских времен) глава РПЦ поднял вопрос о возможности перемещения архиепископа Луки на Тульскую епархию, мотивировав это необходимостью лечения малярии. Однако Г. Карпов «ознакомил Сергия с рядом неправильных притязаний со стороны архиепископа Луки, неправильных его действий и выпадов». Патриарху отказали[979].
В служебной записке наркому здравоохранения РСФСР А. Третьякову от 10 мая 1944 г. Г. Карпов указывал на ряд допущенных архиепископом Лукой поступков, «нарушающих законы СССР» (повесил икону в хирургическом отделении эвакогоспиталя № 1414 в Тамбове, совершал религиозные обряды в служебном помещении госпиталя перед проведением операций; 19 марта явился на межобластное совещание врачей эвакогоспиталей одетым в архиерейское облачение, сел за председательский стол и в этом же облачении сделал доклад по хирургии и другое…). «Облздравотдел (г. Тамбов) должен был сделать соответствующее предупреждение профессору Войно-Ясенецкому и не допускать противозаконных действий, изложенных в настоящем письме». Наконец, в ноябре 1945 г. Карпов прямо потребовал перевода непокорного архиерея подальше от столицы, например в Крым. Прихожане тщетно пытались отстоять своего духовного наставника, собрав более тысячи подписей под соответствующим прошением Патриарху.
Патриарх Московский и всея Руси Алексий І (занимал Патриарший престол в 1945–1970 гг.) вынужден был проводить беседы с донимавшим власть архиепископом. Он ценил владыку Луку, надеялся перевести его ближе к Москве. Однако конечным результатом давления режима стало назначение архиепископа на Симферопольскую и Крымскую кафедру РПЦ Патриаршим указом от 5 апреля 1946 г.
Владыка Лука прибыл в Симферополь самолетом 26 мая 1946 г. Прежде всего он объехал 58 действовавших приходов епархии, убедившись в бедственном состоянии переживших гонения, закрытия и войну храмов. Были закрыты монашеские обители, среди них – закрытый в 1928 г. знаменитый Топловский Свято-Параскевиевский женский монастырь в Крымских горах (святитель Лука долго и безуспешно пытался возродить превращенную в сельхозстанцию обитель, возрождение началось в 1992 г.).
К середине 1955 г. в Крыму осталось уже 49 действующих православных храмов и молитвенных домов, в которых служило 53 священника. Помимо приходов РПЦ на полуострове (по данным органов госбезопасности), имелось 14 общин евангельских христиан-баптистов (до 1,5 тыс. участников), до сотни адвентистов 7-го дня, около 100 старообрядцев, несколько нелегальных групп пятидесятников, хлыстов, толстовцев, иеговистов, еврейских клерикалов. Имелись и группы «церковно-монархического подполья», «Истинно-Православной церкви» (до 30 участников) во главе с отбывшим в 1947–1953 гг. лагерный срок неким Иваном Паксюватинским[980].
В Крыму ученый читал курс лекций для врачей по гнойной хирургии, сделал серию докладов в Крымском хирургическом обществе, лично оперировал и консультировал врачей, в начале 1947 г. стал консультантом Симферопольского военного госпиталя. Однако ему срывали лекции, требовали не выступать в церковном облачении, затем и вовсе запретили медицинскую деятельность. Профессор проводил консультации на дому. Даже потеряв зрение (в 1958 г.), он ставил безошибочные диагнозы.
Показателен случай с женой священника, отца Иоанна – секретаря епархии, Надеждой Милославовой. Ряд врачей, осмотревших ее во время ухудшения самочувствия, не выявил ничего серьезного и не считал необходимым хирургическое вмешательство. Архиепископ Лука, внимательно осмотрев женщину, заявил, что она погибнет, если в течение двух часов ее не прооперировать. Операция выявила огромный, готовый лопнуть нарыв в брюшной полости, больная выздоровела[981]. Девочка Галина Филина, страдавшая саркомой головного мозга, была излечена сугубыми молитвами и коленопреклоненными прошениями владыки Луки. Галина впоследствии окончила мединститут, стала кандидатом медицинских наук и сотрудником Московского института сывороток и вакцин имени Менделеева[982]. «Это Бог исцелил вас моими руками. Молитесь ему», – неизменно говорил святитель-хирург Лука спасенным им людям.
В 1949 г. профессор начал работу над вторым (так и не законченным) изданием «Регионарной анестезии», а также над третьим изданием «Очерков гнойной хирургии», которое было дополнено профессором В.И. Колёсовым и издано в 1955 г.
Владыка Лука не оставлял активной проповеднической деятельности. «Считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе», – говорил он в Симферопольском соборе 31 октября 1952 г. По словам самого архипастыря, за 38 лет священства он произнес 1250 проповедей, из них 750 были записаны и составили 12 толстых томов машинописи. В 1955 г. архиепископа избрали почетным членом Московской духовной академии, Совет которой назвал собрание проповедей владыки Луки «исключительным явлением в современной церковно-богословской жизни»[983].
В послевоенный период В. Войно-Ясенецкий завершил работу над опубликованными лишь в 2000-е гг. философско-богословскими трактатами «Дух, душа и тело» и «Наука и религия». Затронутые в них проблемы фрагментарно излагались архипастырем в проповедях, лекциях, личных письмах.