Наркомом ставилась задача органам НКГБ «через проверенную агентуру» выявлять и брать на учет подобные общины, активно вести их оперативную разработку. «Не затягивая» с агентурным изучением, «катакомбные» организации ликвидировать путем ареста их руководителей (с санкции НКГБ УССР) и актива из мирян, выявлять среди них агентуру немецких спецслужб, дезертиров, активных пособников оккупантов. При этом указывалось, что церкви и молитвенные дома закрывать не следует, «принимая меры к назначению в них наших агентов-священников», а «дикие» приходы – компрометировать перед верующими[243].
Несколько отвлекаясь, вспомним, что примерно в это же время вышла директива, строго указывавшая руководящему составу и оперативникам НКГБ на недопустимость присваивать разработкам, делам и псевдонимам агентов… «странные и оскорбительные» наименования. Разработка сионистов в Черновицкой области именовалась «Голубой воздух», в агентурном аппарате иных УНКГБ состояли негласные помощники или велись дела с псевдонимами «Бандит», «Гроб», «Петух», «Подошва», «Одесские подонки» и др., являвшимися воплощением невообразимой чекистской фантазии. Фигурантов оперативной разработки по сторонникам гетмана Павла Скоропадского в духе классового подхода обозвали «Дармоедами»[244].
В докладной записке от 18 декабря 1959 г. в ЦК Компартии Украины председатель КГБ республики (в 1954–1970 гг.) Виталий Никитченко подчеркивал, что в период оккупации оживились сектантские течения, «вероучение которых основывается на антисоветской платформе», – пятидесятники-сионисты, адвентисты-реформисты, свидетели Иеговы – ильинцы, а также Истинно-православная церковь, подгорновцы, иоанниты, иннокентьевцы, хлысты, мурашковцы и др.[245]
Уже в послевоенный период чекисты дали общую характеристику подобным течениям, во многом объясняющую, в контексте тогдашнего видения проблем безопасности государства, характер оперативных мероприятий по отношению к религиозному подполью: указанные группы «переросли в антисоветское подполье из религиозных формирований, построенных по специальной структуре, с наличием своих руководящих центров, нелегальных типографий, шифрами, институтами связников, курьеров и т. п.»[246].
Нелегальные псевдорелигиозные течения, прямо декларировавшие политическое неприятие «краснодраконовской власти», и в военные годы постоянно находились в поле зрения органов НКВД – НКГБ. К примеру, 14 марта 1943 г. вышла директива № 182/СН НКВД УССР областным УНКВД о противодействии «антисоветским» течениям «федоровцев» и «михайловцев». Сообщалось, что их общины, будучи разгромленными чекистами в конце 1940 – начале 1941 г., возродились на оккупированной территории, а часть участников «стала на путь предательства», занимая посты в немецкой полиции и административных органах (правда, иные сектанты проявили нелояльность по отношению к оккупантам и были ими отправлены в концлагерь в Миллерово (Ростовская область)). Ставились задачи по агентурной разработке адептов упомянутых течений[247].
В начале 1944 г. контрразведчики ликвидировали так называемую «церковно-монархическую организацию», действовавшую под видом ставропигиального монастыря под руководством архимандрита Михаила (Костюка). Себя Костюк именовал «самодержцем Всероссийским» и «Патриархом всея Руси». По делу арестовали 28 человек (в основном монахинь). Однако, как показало расследование, под видом монахов у Костюка скрывались активные коллаборационисты, удалось разоблачить нескольких оставленных «на оседание» агентов немецких спецслужб, а заодно и завербовать «ценную агентуру по церковникам», отмечал нарком госбезопасности Украины Сергей Савченко в директиве № 520/с от 23 марта 1944 г.[248]
Особое внимание чекисты обратили на катакомбную «Истинно-православную церковь», ликвидировав 13 ее групп в Киевской, Сталинской, Ворошиловградской, Запорожской областях со 178 участниками (всего численность верных ИПЦ в УССР оценивалась НКГБ примерно в 500 человек)[249]. Письмо НКГБ УССР от 14 февраля 1945 г. № 15/д обвиняло ИПЦ в том, что ее руководители «полностью перешли на службу немецким оккупантам», вели антигосударственную пропаганду и шли на сотрудничество с немецкими спецслужбами, в том числе выполняя их задания в тылу Красной армии[250].
Что же касается упомянутых «иоаннитов», то по ним также был нанесен «оперативный удар» – в рамках централизованной разработки НКГБ УССР «Остров» ликвидировано до 30 их групп, задержано примерно 250 участников, среди них установлены активные пособники оккупантов, а также лица, захватывавшие православные храмы[251]. 30 января 1945 г. НКГБ УССР направил начальникам УНКГБ ориентировку по этому «церковно-монархическому течению». В документе говорилось, что течение фанатичных почитателей Иоанна Кронштадтского возникло около 1885 г. После революции благодаря активистам хлыстовских организаций Петрову и Пустошкину появился нелегальный центр руководства иоаннитами, установивший затем связь с «белыми» эмигрантскими организациями в Париже, Харбине, Порт-Артуре. В Украине в 1918–1923 гг. для зашифровки своих общин они создали сельхозартели «Зерно», «Заря свободы» (в период коллективизации распущены, а их активисты арестованы).
Адепты течения разъехались по СССР, создавая нелегальные монастыри и домовые церкви. В 1940 г. в Сталинской, Ворошиловградской, Харьковской, Запорожской областях НКВД ликвидировал «антисоветское подполье» иоаннитов во главе с архимандритом Пищало. Во время оккупации, подчеркивал документ, иоанниты превратили свои молитвенные дома в «очаги профашистской агитации», их представители привлекались немцами для выполнения разведывательных и контрразведывательных задач, антиправительственной пропаганды. Авторитетам течения Михаилу Медведникову (Кременчуг) и Александру Агееву (Павлоград) удалось скрыться. Для дальнейшей оперативной разработки иоаннитов открывалось централизованное агентурное дело «Остров», по которому только в 1945–1947 гг. привлекли к уголовной ответственности свыше 50 адептов секты[252].
Этому же течению была посвящена ориентировка НКГБ УССР от 20 августа 1945 г. № 93. Отмечалось, что группы сектантов наиболее распространены в Сталинской, Ворошиловградской, Винницкой и Полтавской областях, в 1942 г. создан «Кубанский межкраевой центр» этого течения. Иоанниты стоят на монархических позициях, не признают советской власти, осуждают патриарха за нормализацию отношений с советской властью, ведут катакомбное служение, имеют «схроны»[253]. В УНКГБ по Ворошиловградской (Луганской) области завели групповое агентурное дело по иоаннитам[254] под названием «Компания царя» – лидер «иоаннитов» в этой области, Н. Сидоров, выдавал себя за царя Николая II, что не мешало ему сотрудничать с гитлеровской полицией безопасности и СД.
В годы войны на оккупированной территории Сумской, Полтавской, Запорожской, Кировоградской, Днепропетровской областей возрождалось и течение «подгорновцев» (иное название – «стефановцы»), крайне враждебно настроенное по отношению к «советам» и канонической РПЦ. Подгорновцы (подробнее о них пойдет речь в отдельном очерке) захватили 7 православных храмов, призывали молиться за победу немцев. Разработка «стефановцев» велась по централизованному делу НКГБ УССР «Халдеи», 15 активистов секты подвергли аресту. При этом контрразведка выявила факты сотрудничества ряда участников секты с гитлеровскими спецслужбами. Один из «церковных старост», Сергей Курочкин, например, был завербован гестапо и использовался по линии борьбы с партизанами, ряд выданных им патриотов был казнен оккупантами[255].
Оперативная работа советских спецслужб по ИПЦ и подгорновцам («церковно-монархическому подполью» по тогдашней классификации) будет нами подробнее рассмотрена ниже.
Уже 28 января 1944 г., задолго до полного освобождения Украины, вышла директива № 145/с НКГБ УССР всем региональным органам госбезопасности «О работе по сектантам». Подчеркивалось, что, по агентурным данным, А. Гитлер «в целях разобщения и обессиливания православных церковных организаций способствовал усилению сектантского движения», лично отдавал указания по насаждению разброда, настроений в религиозной жизни в СССР.
Оккупантами стимулировалась активность вышедших из подполья сект, в среде которых энергично приобреталась агентура разведорганов абвера, гестапо, румынских спецслужб (военной разведки Сервичул Сервис и контрразведки Сигуранца). Предписывалось взять на оперативный учет, в агентурную разработку все координационные и периферийные организации сект, их авторитетов и пасторов, указывалось на необходимость приобрести негласных помощников среди влиятельных фигур религиозных общин, выявить всех прибывших из Германии (где открывались специальные миссионерские курсы для сект на Востоке) и Западной Украины миссионеров[256].
Спецслужбы Германии прилагали усилия для распространения в Украине подконтрольных себе протестантских течений, тем более что с 1932 г. духовный центр евангелического движения переместился в Берлин. На оккупированных землях подбиралась способная молодежь на курсы в рейхе, где работал подконтрольный немецким властям «Славянский евангельско-баптистский союз», а в г. Аланс – «библейские курсы» для подготовки проповедников на территориии СССР. По заданию оккупантов часть протестантского актива призывала к сотрудничеству с гитлеровцами, агитировала за переезд на работы в Германию.