В ответ НКГБ УССР открыл централизованное агентурное дело «Сейм»[334], заведенное по распоряжению руководителя ведомства С. Савченко 29 февраля 1944 г. «для концентрации всех агентурно-следственных материалов по польским антисоветским формированиям» с целью проведения операций по предотвращению масштабного восстания сильного польского националистического подполья, стремящегося удержать территории на западе Украины и Белоруссии, входившие в состав Второй Речи Посполитой до 1939 г.[335] Уже к 15 января 1945 г. советская спецслужба арестовала свыше 5800 поляков, из которых 1101 являлись участниками антисоветского подполья, 241 сотрудничал с немецкими органами разведки и контрразведки. К 1 сентября 1946 г. в УССР по 90 агентурным делам и 600 делам-формулярам было ликвидировано 168 польских нелегальных организаций и групп, арестовано 3949 человек, выявлено 22 склада, 29 радиостанций, 7 типографий[336].
В тактическом видении и оперативном планировании НКГБ деятельность РКЦ в Украине и СССР в целом ассоциировалась с разведывательно-подрывной работой и содействием польскому вооруженному подполью. Это подтверждает ориентировка С. Савченко от 12 сентября 1944 г. «О разведывательной деятельности Ватикана и польского духовенства». Еще до 1939 г., писал нарком, в коллегиуме «Руссикум» и других учебных заведениях Рима наладили подготовку агентуры для действий в славянских странах под видом священников, туристов, торговцев. По заданию чекистов, отмечалось в документе, агент-ксендз направил в «Руссикум» письмо, в котором просил допустить его на годичные курсы. В ответе от священника Филиппа де Региса сообщалось: «Для работы в России требуется всесторонняя и специальная подготовка, для этого необходимо пробыть здесь несколько лет. Такому пастырю недостаточно общего курса, но необходимо изучение многих дополнительных предметов».
На землях Польши в довоенный период кадры для миссионерской работы и сбора информации в интересах Ватикана вели основанная в 1932 г. «Семинария заграничная» в Потулицах (Познанское воеводство), «Семинария папы римского» в Дубно, где тон обучения задавали иезуиты, сами священники-выпускники приобретали навыки внедрения в любую социальную среду[337].
В информационном документе НКГБ шла речь о деятельности Ватикана по сбору сведений за рубежом, приводились слова профессора Маурицио Гордилло (1938 г.): «Папа осведомлен о положении в СССР лучше, чем любое иностранное посольство». Давалась характеристика гражданину Франции, епископу Нэве, работавшему в России и СССР в 1908–1936 гг. Последний выступал духовником французского и итальянского посольств, являлся «тайным представителем Ватикана» и агентом французской разведки, награжденным орденом Почетного легиона за работу в СССР. Его преемник на посту настоятеля католического храма в Москве Леопольд Браун заявил собеседнику (агенту НКГБ): «Церковь является огромным информационным орудием и действует в контакте с разведкой»[338].
16 января 1945 г. НКГБ УССР разослал УНКГБ западных областей ориентировку, где шла речь об активизации участия римско-католического духовенства в польском антисоветском националистическом подполье, а также дополнительных усилиях РКЦ к «распространению своего влияния на Восток». Арестованный 4 января ксендз Голондзовский (секретарь совета ксендзов Луцка) и участник подпольного «Комитета освобождения Волыни» сказал подставленному ему агенту НКГБ: «Роль католического духовенства в настоящее время является колоссальной не только в отношении религии, но и в польском общенародном смысле. Духовенство имеет задачей охватить своим влиянием и поляков, проживающих во всех областях Советского Союза».
Епископ РКЦ Адольф Шельонжек
Говорилось и о деятельности «активного агента Ватикана», викарного епископа Николая Чарнецкого, возглавлявшего в свое время духовную семинарию в Дубно, где, как считали в НКГБ, существовал центр подготовки Ватиканом кадров для разведывательной работы в СССР.
Давалась характеристика Луцко-Житомирскому архиепископу Шельонжеку как «видному агенту Ватикана», одному из организаторов польского подполья Волыни и будущему руководителю РКЦ в СССР. Как утверждали чекисты, А. Шельонжек направил в восточные области УССР ксендзов, «известных своей антисоветской деятельностью, поручив им организовать местных поляков для борьбы против советской власти». Свыше 20 священников прошли специальную подготовку во Львове на курсах украинского языка и проникли в Киевскую и Житомирскую области. Говорилось о миссии в Харьков, по заданию Ватикана, немецкого разведчика Волконского. «Фактически агентура Ватикана рассчитывает на более широкий охват своим антисоветским влиянием населения в восточных областях УССР», акцентировалось в ориентировке[339].
14 марта 1945 г. С. Савченко направил руководителям региональных органов НКГБ ориентировку № 33/д. С началом войны Ватикан, писал нарком, развернул заброску на временно оккупированную территорию УССР своих агентов «для ведения шпионско-подрывной работы против СССР». Приводились показания арестованного Львовским УНКГБ подполковника жандармерии Войска Польского и участника подполья Армии Крайовой Белины-Войцикевича: «Ватикан действовал в полном контакте с фашистско-немецкими властями в отношении войны с СССР», чтобы в случае победы Германии «распространить свое влияние в России», немцы же надеялись на помощь Ватикана перед западными державами.
Духовенство РКЦ принимало активное участие в организации украинского и «белопольского» подполья. Сообщалось о вывленных в ряде костелов складах оружия, медикаментов, продовольствия, множительной технике и радиостанциях АК. Вновь упоминался А. Шельонжек, на которого НКГБ возлагал ответственность за создание «школ агентов Ватикана» в Дубно и Луцке, а также за организацию антисоветской группы «Акция Католическая». При этом, утверждалось в документе, чекистами перехвачены донесения Шельонжека папе римскому, «изобличающие его в проведении шпионско-подрывной работы против СССР».
Содержались и оценки роли УГКЦ в вооруженном конфликте советской стороны с движением украинских националистов: «Греко-католическое, униатское духовенство, чья роль исторически сложилась как резко враждебная русским, славянским и советским интересам, активно используется Ватиканом для приобретения и подготовки специальной агентуры в целях проникновения на Восток». Духовенство УГКЦ принимает прямое участие в деятельности ОУН и УПА. Попытки же части римско-католического и греко-католического духовенства сблизиться с советской властью бескомпромиссно трактовались как «один из иезуитских способов сохранить свои кадры и влияние на массы, легально укрепить свои позиции».
Для противодействия Ватикану НКГБ выдвигал задачи проведения агентурных комбинаций по созданию своих оперативных позиций в Восточной конгрегации Ватикана, коллегиуме «Руссикум», папском Восточном институте, монашеских орденах. Предлагалось оперативно использовать «малочисленную прослойку» католического духовенства, «склонную пойти на перестройку своей деятельности и службу интересам советской власти» для разложения РКЦ и осведомления НКГБ[340].
Как видим, в документах советской спецслужбы в одно целое сплеталась прозелитская, миссионерская и собственно информационная работа Ватикана и его клира в Украине. Разумеется, с учетом доктрины «цезарепапизма», традиционного активного влияния Ватикана на международные дела невозможно представить себе инициативные действия Святого престола без целенаправленного и всестороннего информационного обеспечения, создания позиций влияния в политических кругах по всему миру, тем более в регионах компактного проживания миллионов католиков и греко-католиков. Общепризнанная тайная деятельность ордена иезуитов вообще не нуждается в дополнительном рассмотрении.
Наряду с этим острота военно-политического момента, характерный для органов НКВД – НКГБ курс на политизацию и криминализацию деятельности идейно-политических противников в интересах фабрикации масштабных «дел» абсолютизировали в сторону «разведывательно-подрывной» окраски деятельность РКЦ в Украине, где она с 1920-х гг. была объектом незаконных преследований. Вместе с тем вряд ли целесообразно ставить под сомнение наступательность миссионерства Рима, исторически сложившийся экспансионизм папства, тесное сотрудничество РКЦ с польским националистическим подпольем и УГКЦ с движением ОУН и УПА, традиционные методы продвижения влияния Курии, а также в целом вполне мотивированный антисоветский характер политики Ватикана, усугубленный жестокими расправами над клиром и верными католического и греко-католического вероисповедания в 1920–1930-х гг.
По делу «Сейм» в ряде областей Украины прошли аресты «римско-католического духовенства, связанного с белопольским подпольем». Особо отмечалось задержание Луцкого архиепископа, графа Адольфа Шельонжека, в начале января 1945 г., у которого изъяли отчет папе римскому от 30 октября 1944 г. По решению спецколлегии при МВД СССР «архибискупа» 6 мая 1946 г. выслали в Польшу (по другой версии – усилиями Ватикана 15 мая 1946 г. был освобожден из тюрьмы в Киеве)[341].
В конце мая 1945 г. в НКГБ УССР было составлено обвинительное заключение на упоминавшегося А. Шельонжека и семерых католических священников. Сам епископ (1865 г. рождения) обвинялся в том, что лично руководил «деятельностью агентов Ватикана на советской территории», вел разведывательную работу и подрывную деятельность в пользу папского престола. Собранные данные, утверждали следователи НКГБ, он передавал через границу папскому нунцию в Берлине Орсениго для дальнейшей переправки в Рим. Помогал антисоветским повстанческим организациям, стремящимся вооруженным путем восстановить Польское государство в границах 1939 г., санкционировал участие духовенства РКЦ Луцкой епархии в «антисоветских польских националистических повстанческих организациях, ставивших своей задачей отторжение территории западных областей Украины и Белоруссии от Советского Союза». Ему же вменялась засылка эмиссаров Ватикана в восточные области Украины для «насаждения католицизма и сбора разведывательных данных для Ватикана»