– У кого? – раздался в ответ знакомый сонный голос. – Кто это вообще?
– Мариша! Ау! Проснись! Это я – Ангелина!
– Гелка?! Ты где?
– Где, где! В Караганде! На 6-м километре.
– От чего считать? – немедленно поинтересовалась Мариша.
– Не знаю. Они дали мне выпить какой-то дряни, и я проспала всю дорогу.
– Они тебя похитили?! Ты свободна? Можешь оттуда убежать?
– Могу. Но какой в этом смысл? Я должна быть тут, чтобы точно узнать, где именно они его запрятали.
– Сокровище?
– Ага.
– Степа с Васей?
– Ну да.
– А где ты сейчас?
Чувствуя, что разговор пошел по замкнутому кругу, Ангелина торопливо прошептала:
– Слушай, я сейчас не могу много говорить. Но похоже, сокровище спрятано в доме у Степиной тетки. У нее свой дом. За городом. Остановка «6-й километр». Запомнила?
– Да.
– Не перепутаешь в случае чего?
– В каком это случае?
– Ну, если они меня в самом деле похитят.
– Я все запомнила. – Внезапно голос Мариши стал сухим и деловитым. – Ты с какого вокзала уезжала?
– С Ладожского.
– Я все поняла. Жди! Я уже еду!
И Мариша бросила трубку. Ангелина не успела даже ничего ей сказать. А перезвонить не успела. Потому что из маленькой времянки появилось некое существо в белом балахоне, со спутанными волосами и странными разводами на физиономии. Существо проковыляло к еще более маленькому домику, украшенному традиционным сердечком на двери, и скрылось в нем.
Что-то в облике существа показалось Ангелине смутно знакомым. И наплевав на приказ строгой хозяйки оставаться на улице и на зарычавшего на нее цепного пса, Ангелина шагнула во двор. Ее неудержимо влекло туда, к дачному нужнику. По физиологической надобности. А также по причине неумолимо грызущего ее любопытства.
Почему же скрывшаяся в туалете личность показалась ей знакомой?
Дойдя до туалета, Ангелина замерла. Заглянуть или не заглянуть? Простое чувство такта удерживало ее от этого поступка. Но любопытство… Оно становилось совсем уж непереносимым по мере того, как из туалета никто не выходил, а только раздавалось сдавленное кряхтенье.
И Ангелина решилась. Она подкралась к двери и встала на цыпочки. Бесполезно! Рост Ангелины не позволял ей взглянуть в прорезанное сердечко. До него было еще сантиметров десять. Оглянувшись по сторонам, Ангелина увидела подходящий чурбан. Видимо, когда-то на нем кололи дрова.
Чурбан простоял тут не один сезон. Изрядно подгнил. Но все равно выглядел еще достаточно крепким. Подкатить чурбачок ничего не стоило. И, изогнувшись под небольшим углом, Гелка заглянула в вожделенное отверстие.
– Эй! – позвала она.
И тут же на нее глянула пара знакомых глаз. И знакомый голос заверещал:
– Что ты тут делаешь, мать…?! Убирайся! Дай хоть посрать спокойно!
От изумления Ангелина пошатнулась. Гнилой чурбан под ее ногами развалился на щепки. И Ангелина, не удержав равновесия, полетела на землю. Но и на этом ее приключения не закончились. Падая, она со всего маху треснулась головой о кривой ствол яблони. И, закрыв глаза, мгновенно потеряла сознание.
Поэтому она не видела, как из дома к ней бегут Степа с Васей. И тетя Аня, тяжело переваливаясь следом за ними, кричит кому-то, кто стоит возле Ангелины:
– Ты что еще натворила, неумеха неуклюжая! Ты что, ее убила? Господи, я же тебе русским языком сказала, сиди в сараюшке! Что надо, все тебе принесу! А сама больше не суйся ты никуда! Хватит с меня солярки в картофельном поле! И срезанного косилкой малинника хватит. И спаленного самогона тоже хватит! Еще чудо, что весь дом не сгорел, а только баня пострадала!
Но ничего этого Ангелина не видела и не слышала. Она тихо и скромно лежала на дорожке, уютно устроившись головой на корнях старой яблони. И ее в этой жизни решительно ничего больше не волновало.
Мариша уже почти выходила из дома, спеша на помощь Ангелине, чей утренний звонок вызвал у нее приступ нешуточной тревоги, как вдруг зазвонил телефон.
– Ну и зачем вы это сделали, скажите вы мне? – раздался чей-то мужской голос. – И зачем вы его убили?
Ничего себе заявочки с утра пораньше!
– Это кто?
– Следователь Крошев!
Ах, вот кто так неумно шутит спозаранку над Маришей! Следователь, который ведет дело об ограблении в музее. А при чем тут убийство? Кого-то убили? Или это такая неудачная аллегория?
– Доброе утро, – на всякий случай поздоровалась со следователем вежливая Мариша, памятуя, что в любой ситуации вежливость не помешает.
Похоже, сработало. Следователь не ждал от нее такого хода и заметно стушевался.
– Какое уж оно доброе! Зачем вы это сделали?
– Что сделала?
– Прекрасно знаете!
– Нет, не знаю!
– Вас видели возле его дома!
– Я много где бываю. Выражайтесь конкретней.
– Вам что, показалось мало, что мы никак не можем найти пропавшие из музея сокровища? Вам захотелось еще добавить нам перчика?
– Вы это о чем?
– Об убийстве Бубенцова! О чем же еще!
У Мариши даже дух перехватило. Ну и дела! Бубенцова убили! И Крошев, похоже, не шутит. А ведь она только вчера разговаривала с Бубенцовым, и он был вполне даже жив и здоров.
– Вот именно! – закричал следователь. – Признавайтесь, зачем вы это сделали?
Но Мариша на провокацию не поддалась и в панику не ударилась. Если бы следователь верил, что это в самом деле сделала она, то он бы не звонил ей сейчас по телефону, а уже ломился бы в двери ее квартиры с бригадой задержания.
Мариша так и заявила следователю:
– Вы же на самом деле не думаете, что это я?
– Не думаю. Но все равно, марш ко мне! И приятельницу вашу захватите.
– Какую?
– Обеих, – устало произнес следователь. – И ту, у которой отца убили. И ту, у которой у жениха сокровища украли.
– Так дело об убийстве Светиного папы передали вам?
– Не нужно злорадствовать. Да, передали. Похоже, все эти дела связаны воедино. Так вы едете?
– Я – да. А со Светой и Ангелиной, боюсь, возникнут проблемы.
В трубке раздался тяжелый вздох.
– Так я и знал! Звоню им обеим, обе трубки не берут. Может быть, вы им позвоните?
Теперь в голосе следователя слышалась просительная интонация. А в вежливой просьбе Мариша людям никогда не отказывала. Почему же и не помочь исстрадавшемуся следователю, которому скинули убийство Виктора Сергеевича? Да еще теперь и Бубенцова повесили.
– Кстати, а как его убили?
– Приедете, расскажу.
И Мариша принялась звонить Ангелине и Свете. Но и ее поджидала неудача. Трубку не брали. Ангелина, как мы знаем, валялась в глубоком обмороке. А Света была так занята похоронами отца и общением с ненавистной ей Ириной Сидоровной, что на трубку, которая тихо пищала в глубине ее сумки, просто не обращала внимания.
– И что делать? – позвонила Мариша Инне. – Следователь требует, чтобы я приехала не одна.
– Я съезжу с тобой.
– Вряд ли его это сильно утешит. Он хочет Свету и Ангелину.
– Но я все-таки поеду.
И Инна сдержала свое слово. Подруги затормозили у отделения милиции одновременно. Как ни странно, пробок на дороге не было. И место для парковки машин у тротуара им тоже удалось найти без всяких проблем. Начало настораживало. К чему бы вдруг такая удача? Наверняка к крупным неприятностям.
– Когда мне везет и в магазин я успеваю войти буквально за пару минут до его закрытия, почти наверняка на выходе, когда я затарилась по полной программе, выяснится, что у меня сломалась машина.
Мариша оказалась совершенно права. Крошев выглядел злым, усталым и раздраженным. При виде Инны он ничуть не утешился, а даже наоборот, разозлился еще больше.
– А вы тут зачем? – поинтересовался он у нее. – Впрочем, ладно. Где остальные?
Он имел в виду Ангелину и Свету.
– Тут, понимаете ли, такая история вышла…
– Кто вышла? Куда вышла? – не расслышал следователь. – А вторая? Что, обе сразу ушли?
– Они недоступны.
– Но может быть, мы сможем вам помочь?
Следователь кинул на Маришу острый проницательный взгляд.
– Начинайте! – кивнул он.
Что тут делать бедной Марише? Она чувствовала, что следователь настроен весьма решительно. И если она вздумает врать или вилять, то дело для нее может кончиться каталажкой. А за решетку даже на несколько дней Марише не хотелось. У нее еще и на свободе было полно дел.
Так что она, стараясь выглядеть предельно искренней, рассказала следователю все. Ну, почти все. Но ему и этого хватило. По мере того как Мариша рассказывала, лицо у следователя вытягивалось.
А когда Мариша закончила свой рассказ, он неожиданно спросил:
– Вы знаете, что мой отец тоже служил в милиции?
– В самом деле?
– Да. И мой дед – тоже.
– И прадедушка небось тоже?
– Тот нет. А знаете, почему?
– Нет.
– Потому что при царе был тот же бардак! – взревел следователь. – Частные сыскные агентства плодились, словно кролики! И путались под ногами у официальных структур, мешая им работать!
Мариша обиделась.
– Это чем же мы вам так помешали?
– Наоборот! Раздобыли кучу улик! – добавила Инна. – И про то, что в дом покойного Виктора Сергеевича кто-то влез ночью и рылся в его бумагах. И про кучу невест у Волкова. И про то, что машина старшего Волкова стояла возле дома Виктора Сергеевича, и про…
– Про машину – это тоже вы?
– А что, вам следователь Зубков не рассказал?
– Не успел, наверное.
Слышать это было немного обидно. Все-таки для Зубкова они с девочками немало постарались. Мог бы и отметить их заслуги. Однако подругам было не привыкать к такому отношению официального следствия. И они знали, что, если сами себя не похвалят, никто их не похвалит.
– Ну так знайте, это мы для него разнюхали. И про Ирину Сидоровну, что она не была любовницей убитого Виктора Сергеевича и, следовательно, завещание у нее фальшивое, тоже мы выяснили.
– Завещание самое что ни на есть подлинное!
– Виктор Сергеевич не стал бы завещать простой сослуживице свою квартиру. У него дочь на этот случай имелась!