Что же произошло на самом деле? Рентгеновское исследование показало наличие в звене цепи воздушного пузыря, пустоты. Звено работало только 18 миллиметрами своего диаметра вместо конструктивных 89. Эти якорь-цепи были закуплены в Германии, а при выдаче сертификата годности стендовые испытания проходила только одна смычка из десяти. Так предусматривают нормы международной торговли. Виноватых в истории с браком звена не было. После этого события были сделаны серьезные оргвыводы не в пользу «Киева». Степень готовности корабля при усилении ветра повышалась на одну ступень. Когда по флоту объявлялся сигнал «Ветер-3», то для «Киева» это означало «Ветер-2», то есть обязательное присутствие на борту экипажа корабля командира корабля и командира соединения, готовность главных машин к немедленной даче хода и дежурство у борта крейсера двух мощных буксиров. Это вызвало еще большее напряжение в службе и, по этой причине тоже авианосцы были изношены раньше времени, не говоря уже о людях, служивших на них. «Киеву» и эскадре повезло, что это звено лопнуло, когда ветер уже стихал.
Когда случаются происшествия, бывают почти мистические совпадения, одно из которых произошло 13 июля 1979 года в 13 часов 13 минут на ТАВКР «Киев». Во время погрузки зенитного боезапаса одна из ракет упала в 13 погреб и повредила 13 боевых ракет. Это было чрезвычайное происшествие. Авторитетная комиссия, разбиравшая этот случай, не установила вины командования корабля и соединения и сделала вывод о конструктивном недостатке погрузочных устройств. Только по счастливой случайности ракетный боезапас в погребе не сдетонировал. Комбриг и командир крейсера родились в счастливой рубашке.
13 марта 1979 года на ТАВКР «Киев» перед входом в Гибралтарский пролив случилась предпосылка к потере корабельного барказа с командой на борту во время приема продуктов от танкера из-за порывистого шквального ветра.
В апреле 1979 года крейсер «Киев» завершил выполнение задач боевой службы и к его борту подошел танкер «Чиликин» для передачи топлива на ходу. Эта операция являлась довольно сложной из-за необходимости удерживать нужную дистанцию до танкера и курс корабля в ночное время. Около 12 ночи внезапно было снято питание с ГКП корабля, а аварийное питание осталось только на машинном телеграфе. Управление рулем корабля было парализовано. В румпельном отделении корабля всегда находился расчет для ручного управления рулем, однако, из-за расхлябанности расчета телефонная связь отсутствовала, румпельное отделение не отвечало, линия передачи команд по приборам в румпельное отделение не реагировала и передать команду в румпельное отделение о переходе на ручное управление рулем было невозможно. Сложилась критическая ситуация. Командир крейсера капитан 1 ранга В. Н. Пыков уже был готов при опасном сближении с танкером отвернуть влево и, увеличив ход, оборвать топливные и водяные шланги. К счастью, команда румпельного отделения «проснулась», и линия передачи команд на руль стала реагировать, заработала телефонная связь. Как потом вспоминал Пыков, огромную услугу в выходе из этой сложной ситуации оказали ему командир 5-й эскадры и комбриг контр-адмирал Е. А. Скворцов, находившиеся на мостике. За время этого критического отрезка времени они молчали и не мешали командиру, и лишь потом он представил, что было бы, если бы были другие начальники и пытались влезть в управление кораблем, давая советы и приказания. Причиной снятия питания было затопление отсека, в котором находилась система охлаждения передатчика и приборов станции «МР-600». Не разобравшись в ситуации, инженер группы БЧ-7 и заведующий матрос открыли дверь отсека, и десятки тонн воды хлынули по коридору 8-го этажа по трапу вниз. В результате во вторичном распределительном щите произошло короткое замыкание, и начался пожар. Увидев это, командир БЧ-5, находившийся недалеко от места пожара, дал в ПЭЖ команду снять электропитание со щита, в результате чего ГКП корабля был обесточен.
5 июня 1980 года на ТАВКР «Киев» во время стоянки на рейде Североморска произошел взрыв а затем пожар в успокоителе качки. Матрос-первогодок БЧ-5, притомившись после вахты, решил завернуть по пути в кубрик на свое заведование, находившееся в помещении успокоителей качки. Как потом выяснилось, в это помещение «прессанулся» мазут, когда корабль несколько дней назад принимал топливо. Матросик решил перекурить. Чиркнул спичкой. Произошел взрыв, но пожар разгореться как следует не успел. Была сыграна боевая тревога, т. к. крейсер этим взрывом прилично тряхнуло, и по кораблю стал быстро распространяться запах гари. В результате пожара пять человек получили ожоги, отравление угарным газом и были госпитализированы. Виновник происшествия сильно обгорел, но остался жив. Погиб командир дивизиона движения капитан-лейтенант Геннадий Александрович Буяновский, лично руководивший действиями аварийных партий и не один раз входивший в зону пожара в изолирующем противогазе. Но, поскольку подаваемые им команды были плохо слышны, он неоднократно снимал противогаз и получил сильное отравление угарным газом. Придя в каюту, он лег отдыхать и умер от сердечной недостаточности. На боеспособности ТАВКР взрыв не отразился. Через несколько дней деформацию переборок смежных помещений удалось ликвидировать.
Тяжелыми пришествиями на флоте всегда были столкновения кораблей. Проиходили они по различным причинам, одной из которых был человеческий фактор. 20 июня 1983 года БПК «Вице-адмирал Дрозд» под командованием капитана 2 ранга В. А. Стеценко находился в полигоне боевой подготовки в условиях благоприятной гидрометеообстановки, обеспечивая подводную лодку К-508, готовившуюся к выходу на боевую службу. На борту корабля находился командующий 1-й флотилии атомных подводных лодок Герой Советского Союза контр-адмирал Е. Д. Чернов, а старшим на борту АПЛ «К-508» капитан 1 ранга С. Я. Згурский – заместитель командира дивизии по боевой подготовке. Во время отработки взаимодействия с подводной лодкой в 5 часов 12 минут она всплыла под кораблем, ударившись о его киль. БПК и подводная лодка были возвращены в базу для расследования чрезвычайного происшествия. Комиссию по расследованию возглавлял Первый Заместитель Командующего флотом вице-адмирал В. С. Кругляков. В результате проведенной проверки комиссия выяснила, что столкновение произошло по вине гидроакустика подводной лодки, ошибочно принявшего от БПК «Вице-адмирал Дрозд» назначенный курс ее всплытия. Его ошибку мог исправить корабельный боевой расчет во главе с командиром лодки, но ими это не было сделано. Обследование водолазами установило легкие повреждения днища корабля и вертикального стабилизатора подводной лодки, не требующие постановки кораблей в док. К счастью, скользящий удар БПК «Вице-адмирал Дрозд» произошел в кормовой вертикальный стабилизатор подводной лодки, который был поврежден. Причиной данного столкновения явились неудовлетворительное несение ходовой вахты на обоих кораблях и невыполнение своих обязанностей старшими начальниками.
Совершенно невероятный случай произошел с крейсером «Киев» в 1984 году, когда им командовал капитан 2 ранга Н. А. Мелах, а комбригом был капитан 1 ранга Г. П. Ясницкий. Во время шторма в районе острова Кильдин корабль потерял ход. Все главные котлы погасли и остановились дизель-генераторы. Корабль медленно дрейфовал к берегу под сильным штормовым ветром. Командование флота переполошилось, потому что из-за отсутствия электроэнергии командир корабля не смог сделать толкового донесения. Связь с кораблем отсутствовала. Дрейф корабля прекратился в нескольких кабельтовых от берега, когда оба якоря зацепились за стратегический кабель и задержали корабль. Только через пять часов удалось растопить котлы и уйти из этой опасной ситуации. Это был черный день для флота.
Летом 1981 г. группа перепившихся «годков» дивизиона Р и РЭБ крейсера «Киров» отобрала пистолет у дежурного по кораблю. Дело закончилось печально: офицера сняли с должности, назначали с понижением на другой корабль. Матросы были осуждены военным трибуналом в общей сложности 15 лет на троих.
27 мая 1981 года в Баренцевом море в результате провокационных действий эсминца УРО «Глазго» ВМС Великобритании произошел навал БПК «Адмирал Исаков» на британский корабль. 19 апреля 1981 года на боевой службе командир вертолета капитан Гиматдинов выполнял 5-й тренировочный полет по «коробочке» с БПК «Адмирал Исаченков». При заходе на посадку, после 3-его разворота, довернул в сторону корабля и снизился до высоты 20–30 м. На удалении 800–900 м от БПК продолжал снижение до 2–5 м, вертолет зацепился передними колесами о воду, скапотировал и затонул. Экипаж был выброшен через лобовое стекло и подобран катером. Причиной аварии послужила неудовлетворительная организация полетов на БПК и низкая дисциплина экипажа.
18 июля 1981 года крейсер «Киев» в составе отряда кораблей сопровождения шел в Балтийское море для участия в учениях «Запад-81». Во время плановых полетов авиации произошла авария со 120 тонным самолетоподъемником. Он сорвался с фундамента и завис. К счастью, пострадавших не было. Виноват в этом происшествии оказался завод изготовитель и с приходом в Балтийск самолетоподъемник был быстро восстановлен.
24 августа 1981 года БПК «Маршал Тимошенко» обеспечивал безопасность стрельбы РПКСН, завершившей ремонт на СРЗ «Звездочка». В районе стрельбы в опасной близости от полигона оказалось судно «Нефтерудовоз-25», которое получило приказание от командира корабля встать на якорь в проливе Большая Салма. После окончания мероприятий «Нефтерудовоз-25» на связь не выходил и командир БПК решил оповестить судно «живьем», несмотря на то что кораблям первого ранга этот район для плавания закрыт. В 20 часов 22 минуты корабль коснулся грунта, в результате чего было повреждено ограждение ГАС «Титан-2Т», срезана трубка лага, погнуты лопасти правого гребного винта и руль. Корабль был аварийно поставлен в док. Но повреждения были устранены с нарушением технологии сварки на титановом ограждении ГАС и впоследствии сварочные швы лопались и текли, а вода в бульбе обтекателя всегда была соленой.