лизатора оказался на доли милиметра меньше сечения отверстия, для которых он предназначался.
Е. И. Волобуев провел Государственные испытания «Киева» блестяще. Все попытки промышленности надавить на него разбивались о его принципиальность и глубокое понимание сложности новой техники. Никто из ученых мужей не мог доказать Волобуеву, что недостатков техники нет, если они имелись. Он смог заставить руководителей промышленности, оставив ведомственные амбиции, доводить новые образцы вооружения до совершенства. В результате жесткой и стойкой позиции Председателя Правительственной комиссии ПКР «Киев» был принят от промышленности с высокой оценкой и доказал это всей последующей службой в составе ВМФ.
О том что «Киев» будет не только приписан к Северному флоту, но и войдет в 170 бригаду, Евгению Александровичу Скворцову, командовавшему этой бригадой, стало известно осенью 1975 года. Но как освоить этот гигант, имея в составе бригады уже восемь кораблей? Как справиться с такой объемной задачей немногочисленному и молодому штабу? Перед ним встала сложнейшая задача. Он прекрасно понимал, что прибытие на флот корабля такого ранга придаст бригаде и эскадре совершенно другое качество и к его отработке будет привлечено повышенное внимание со стороны командования флота и Главного штаба. Без личного совершенного знания этого корабля и особенностей боевого использования и управления корабельной авиацией говорить о его освоении безрассудно. В октябре 1975 года Скворцов убывает в Севастополь для первого знакомства с «Киевом», чтобы на месте разобраться в том, что же его бригаде придется осваивать через некоторое время.
Крейсер произвел на него сильное впечатление. Как профессиональный моряк он оценил возможности этого корабля и очертил основные направления его освоения. «С морскими вопросами справимся, а самое главное, изучить вопросы управления авиацией», – так он сформулировал поставленную перед собой цель. Ему повезло встретить на борту корабля двух великих мастеров: Председателя Правительственной комиссии вице-адмирала Е. И. Волобуева в роли старшего морского начальника и генерал-майора авиации Г. В. Павлова в роли старшего авиационного начальника. Они впервые соединили морской и летный опыт на палубе «Киева» и справились с этим превосходно. Изучение организации полетов самолетов дало Скворцову пищу для размышлений. По возвращении на Север он проштудировал теоретические и практические основы организации полетов вообще и с палубы авианосца в частности. Эти знания позже легли в методические разработки и рекомендации, подготовленные штабом бригады под его руководством. Но еще одним важным моментом было понимание того, как строить взаимоотношения с летным составом авиаполка, как строить совместную с ними повседневную и боевую работу. Примером для него было удивительно гармоничное взаимодействие опытнейшего моряка вице-адмирала Е. И. Волобуева и аса-летчика генерал-майора авиации Г. В. Павлова. Они нашли удивительное понимание совместного взаимодействия и это было основой успешного проведения летных испытаний. За короткий срок пребывания на крейсере Скворцов почувствовал его мореходные качества и свойства как судоводитель: каков корабль в управлении, как он ведет себя на различной волне и ознакомился с вооружением корабля.
Возвратившись на соединение, он знал как ему строить организацию освоения этого корабля, который на четыре года станет для него флагманом.
В мае 1976 года Командующий Северным флотом поставил перед Скворцовым задачу – возглавить приемку авианосца «Киев» от Черноморского флота и подписать приемный акт о его вхождении в состав Северного флота. Через пять дней после прибытия на корабль акт приема крейсера был готов и подписан от Черноморского флота Первым Заместителем Командующего вице-адмиралом Самойловым, а от Северного флота Скворцовым с последующей подписью Командующего СФ адмирала Г. М. Егорова и утверждением Главнокомандующим ВМФ. Главком вызвал для инструктажа старшего на переходе вице-адмирала Е. И. Волобуева, командира отряда кораблей на переходе Е. А. Скворцова и командира ПКР «Киев» капитана 1 ранга Ю. Г. Соколова непосредственно перед выходом. Задача проводки корабля такого класса через проливную зону из Черного моря оказалась сложной. Такого опыта в ВМФ еще не было. Были опасения провокаций при проходе в узкостях проливной зоны. После выхода из Севастополя 16 июля «Киев» провел стояночный день на рейде Калиакра в Болгарии. Это было необходимо для того, чтобы отрешиться от суеты и треволнений подготовительного периода, еще раз проверить в спокойной обстановке готовность корабля. Рано утром 18 июля корабль снялся с якоря и взял курс на проливную зону. Американские разведывательные катера под турецким флагом встречали советские военные корабли обычно еще при входе в пролив. Но в этот раз они «проспали». «Киев» появился в проливной зоне как снег на их головы. Однако на выходе из Дарданелл его ожидал целый отряд кораблей. Это были американский ракетный крейсер «Daniels», греческий эсминец, итальянский и английский фрегаты, сторожевые корабли, а в воздухе кружила базовая патрульная авиация. По всему маршруту перехода «Киев» сопровождали более 50 кораблей, судов и катеров. НАТО проявило настолько высокий интерес к крейсеру, что даже министр обороны Великобритании лично облетел корабль на базовом патрульном самолете «Нимрод». Повышенное внимание к «Киеву» объяснялось, к сожалению, не только профессиональным интересом. По пути его следования было устроено много провокаций: сближение с крейсером на несколько десятков метров, пересечение курса в непосредственной близости от корабля, создание угрозы столкновения. Например, крейсер «Daniels» несколько раз провокационно на ходу 30 узлов шел прямым кусом на столкновение с «Киевом», проходя у него за кормой в сотне метров и не обращая внимания на флажные сигналы предупреждения о нарушении Соглашения между правительствами СССР и США об исключении инцидентов на море.
В Черном море и на выходе в Средиземное море крейсер сопровождали два корабля охранения, но после докладов в Главный Штаб о провокационных действиях кораблей НАТО в охранение было придано еще четыре больших противолодочных корабля. Враждебные действия НАТО преследовали цель спровоцировать тяжелейший инцидент с первым авианесущим крейсером, но нервы у наших командиров кораблей оказались крепкими. Они предупредили все провокации и неправомерные действия кораблей НАТО, и большая заслуга в этом командиров отрядов кораблей охранения В. В. Гришанова и В. И Калабина. «Киев» вышел невредимым из всех провокаций.
Не лучшим образом проявила себя и береговая авиация НАТО, пролетая на мачтой «Киева» и кораблями охранения на недопустимо малых и опасных высотах. Это продолжалось до тех пор, пока штурмовая авиация «Киева» не начала свои плановые полеты. Когда все аргументы вежливых предупреждений были исчерпаны, с корабля поднималась пара самолетов и отпугивала зарвавшихся натовцев методом воздушных атак по классическим законам воздушного боя: три атаки с разных направлений – в заднюю полусферу, с траверза и в лоб. После этого все провокации прекратились.
За время перехода было совершено около 50 самолето и вертолето-вылетов и пройдено более шести тысяч миль. Но главным достижением перехода было участие в полетах строевых летчиков авиационного полка, которые опробовали себя в реальных условиях моря по отработке техники пилотирования.
При подходе в Кольскому заливу с «Киева» был поднята четверка Як-36М. Штурмовики пронеслись над столицей КСФ в бреющем полете, оповещая ее о прибытии в главную базу будущего флагмана. После постановки крейсера на бочку в центре Североморского рейда на его борт прибыл Командующий КСФ адмирал Флота Г. М. Егоров. Он поздравил экипаж и летчиков с прибытием, объявил о включении корабля в состав 170-й бригады противолодочных кораблей Атлантической эскадры.
Флот сделал неплохой подарок крейсеру. Для членов экипажа «Киева» был выделен пятиэтажный дом в Североморске, сдача которого планировалась на ближайшие месяцы. По тем временам это был беспрецедентный случай.
Летчики корабельного авиаполка тоже получили квартиры в районе аэродрома базирования Североморск-3.
3. Освоение крейсера «Киев»
Итак, 170 бригада противолодочных кораблей, возглавляемая капитаном 1 ранга Скворцовым, стала авианосным соединением. С прибытием ПКР «Киев» на Северный флот штаб бригады приступил к планированию ввода его в состав сил постоянной боевой готовности. Комбриг поставил штабу бригады задачу найти общий язык с опытными командирами боевых частей и начальниками служб «Киева» и учиться у них.
Когда Черноморский флот формировал экипаж крейсера, то предполагалось, что корабль войдет в состав Черноморского флота и были отобраны самые опытные офицеры, лучшие из лучших. Это были: старший помощник командира «Киева» капитан 2 ранга Вениамин Павлович Саможенов (в последствии командир ТАВКР «Минск»), заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин, помощник командира капитан 3 ранга Валентин Петрович Руденко (впоследствии старпом ПКР «Ленинград», затем старший офицер по боевой подготовке штаба Черноморского флота), Борис Николаевич Матершов (помощник командира по снабжению), командиры боевых частей и начальники служб – офицеры Александр Ильич Удовица (БЧ-1), Юрий Петрович Рыбак (БЧ-2), Василий Александрович Дятковский (БЧ-3), Владимир Иосифович Сушко (БЧ-4), Марьян Францевич Бильман (БЧ-5, списанный с корабля по болезни в 1976 году). На межфлотском переходе корабля его место занял Борис Михайлович Кононенко, впоследствии флагманский механик 7 ОПЭСК. Александр Николаевич Рыжков (БЧ-6), Геннадий Александрович Проус (РТС), Виктор Михайлович Захаров (химслужба), Владимир Павлович Бурмистров (медслужба).
Командиром «Киева» был капитан первого ранга Юрий Георгиевич Соколов, опытный моряк, прошедший отменную школу службы на Черноморском флоте, который 10 августа 1976 года привел крейсер на рейд Североморска. Он был назначен командиром авианосца с должности старшего помощника ПКР «Ленинград» и имел большой опыт взаимодействия с вертолетной эскадрильей. Как первому командиру крейсера ему достались задачи – формирование экипажа, освоение корабля, обеспечение проведения заводских ходовых и государственных испытаний, а также переход с Черноморского флота на Северный и первая для «Киева» боевая служба с 20 декабря 1977 по 21 апреля 1978 года. В его бытность командиром были осуществлены первые полеты ЯК-36М, выполненные летчиками-испытателями и строевыми летчиками 279 отдельного корабельного штурмового авиационного полка.