Началось это с ТАВКР «Киев», где это единство закладывалось совместной работой командира бригады контр-адмирала Е. А. Скворцова, заместителя командующего авиацией СФ генерал-майора Н. Ф. Логачева и офицеров-авиаторов подполковников В. П. Козыренкова, Н. П. Едуша, Н. Е. Чеберяченко, майора М. Ю. Голоднова. На корабле возникла традиция проведения совместных вечеров дружбы, встреч моряков с авиаторами, проведение тематических вечеров «Крылья Родины над океаном», а в базе – посещение моряками музея авиации СФ в поселке Сафоново. Это сближало команду корабля и летчиков и позволяло лучше понимать друг друга в боевой работе, и авиаторы на всех кораблях становились полноправными членами экипажа. Организаторами этой работы были политработники корабельных подразделений Ю. В. Солод, В. И. Луценко, М. Ю. Голоднов, Б. Л. Нагорный, В. Ю. Чернов, А. Н. Костров, A. И. Бабахо, А. М. Коваленко, Г. Р. Лось, А. А. Майоров, B. Е. Борисов. В. В. Григорьев.
На корабле сложился ритуал чествования летчиков, совершивших в море свой первый полет с палубы, а также 50-й и 100-й полеты. На общем построении команды крейсера им вручался памятный адрес, тельняшка, памятный значок крейсера и зачитывался приказ командира о поощрении. Затем под звуки оркестра экипаж корабля проходил торжественным маршем перед отличившимися летчиками. Таким образом подчеркивалось уважение к их профессионализму и все это отражалось в вечерних выпусках радиогазеты и фотолистовках. Партийно-политическая и воспитательная работа, проводимая всеми категориями политработников, в значительной мере способствовала росту боевого мастерства корабельных летчиков и освоению авиационного комплекса. Во время становления корабельного авиакрыла первые полеты с палубы совершили летчики С. А. Светлов, А. В. Сенкевич, А. Д. Калинеев, А. В. Белкин, Г. Н. Деженко, И. И. Бохонко (который впоследствии стал командиром 275 ОКШАП и Героем России). В 1979 году сотую посадку на палубу авианосца совершили В. И. Колесников, Е. М. Алифанов и Н. П. Едут и. 28 января 1981 года командир полка Н. П. Едуттт впервые в истории штурмовой авиации совершил в Средиземном море свой 200-й полет, а чуть позднее 20 февраля свой 100-й полет совершил командир авиационной эскадрильи капитан А. И. Логвиненко.
Не забывались и вертолетчики. Они для экипажа были также дороги и близки. В выпущенной 16 февраля 1981 года корабельной фотолистовке сообщалось, что в этот день заслуженный военный летчик СССР генерал-майор Н. Ф. Логачев совершил свой 1000-й вертолето-вылет. А 18 февраля командир вертолетной эскадрильи подполковник И. Е. Чеберяченко также совершил свой 1000-й вертолето-вылет. В другой листовке говорилось о том, что впервые в истории корабельной авиации 1 февраля 1981 года с палубы «Киева» в Средиземном море летчики-штурмовики за одну летную смену совершили 51 самолето-вылет. На «Киеве» было заведено выставление оценок обеспечивающим полеты за каждую летную смену и объявление по трансляции корабля, а лучшим корабельным специалистам за успешное обеспечение полетов вручались письменные благодарности от имени командования штурмового полка и вертолетной эскадрильи. За боевое применение оружия и достигнутые показатели в ходе боевых учений летчикам вручались дипломы Военного Совета авиации
Северного флота перед строем экипажа. По результатам учений и длительных плаваний регулярно проводились смотры стенной печати корабля и авиакрыла, и по этому поводу издавался приказ командира о поощрении отличившихся и вручались грамоты.
Проблемным вопросом воспитательной работы были матросы и старшины последнего года службы. Начиная с начала 70-х годов на кораблях эскадры, так же как, и в ВМФ, начала набирать обороты «годковщина», в связи с чем увеличилось количество происшествий и грубых проступков. Наиболее сложными в этом отношении были авианосные и атомные крейсера из-за большого количества личного состава и количества корабельных помещений. Повседневный контроль за тем, что творилось на нижних палубах, требовал большого напряжения командования и офицеров корабля. Самыми благополучными кораблями в этом отношении были ТАВКР «Киев» во времена командования им В. Н. Пыковым и Г. П. Ясницким и ТАРКР «Киров» под командованием А. С. Ковальчука и С. В. Лебедева. Большую помощь командирам кораблей оказывали все уровни политработников, старясь удерживать «годковщину» в рамках повседневного контроля и снижать степень ее влияния на экипажи кораблей. На этих кораблях количество матросов и старшин последнего года службы доходило до 280–300 человек. Уволив очередной призыв, на всех кораблях собирали «новую» смену старослужащих и ставили им задачи на оставшиеся полгода службы – подготовить достойную замену и сдать свои боевые посты и заведования в отличном состоянии. Со своей стороны командование обещало всяческую поддержку при поступлении в ВУЗы, выдачи достойных характеристик для работы на судах загранплавания. Большим стимулом воздействия была шефская помощь Волжского автомобильного завода. Ежегодно весной и осенью на бригаду прибывала представительная делегация от этого завода, возглавляемая, как правило, секретарем парткома завода или его заместителями. Представители завода посещали корабли и по рекомендации командования каждый раз отбирали 50-100 лучших матросов и старшин для работы на заводе. К этому времени в Мурманск прилетал специальный самолет, и уволенные военнослужащие доставлялись в г. Тольятти, где они размешались в хороших общежитиях, заключали договор о работе, получали подъемное пособие и убывали в отпуск для решения своих личных вопросов с условием вернуться на завод через месяц. После этого им помогали освоить специальность и стать настоящими рабочими этого знаменитого завода.
Все прекрасно помнили слова П. С. Нахимова: «Матрос – главный двигатель на корабле». На ТАВКР «Киев» внедрили стимулирующий принцип награждения всех уходящих в запас конвертом с набором фотографий корабля, самолета ЯК-38, вертолета Ка-27, а также фотографией всех матросов и старшин последнего года службы, тем самым поощряя самосознание их значимости для корабля. В этот же конверт были вложены стихи корабельного поэта:
Отданы швартовы. Солнце всходит.
Прозвучал торжественный приказ
Все в волненьи. Мы в запас уходим.
Вся команда провожает нас.
Пусть нас ждет учеба и работа,
Пусть мы встретим верную любовь.
Знаю я, что в день Морского флота
Соберемся мысленно мы вновь.
Пусть заметно волос поседеет,
Незаметно дети подрастут,
Только море, видно, не стареет
Его дали в плаванье зовут.
Прощание уходящих в запас было обставлено торжественным ритуалом. Экипаж корабля строился по сигналу «Большой сбор». Зачитывался приказ о поощрении отличившихся, вручались грамоты, подарки и заветный конверт с фотографиями. Затем экипаж под музыку оркестра проходил перед строем уходящих в запас, отдавая знак уважения их труду, и под бодрые звуки «Славянки» на командирском катере и плавсредствах корабля увольняющиеся обходили вокруг авианосца. Впервые это произошло осенью 1978 года, и с тех пор на «Киеве» эта традиция неизменно поддерживалась. Также традицией стало пополнение корабельной библиотеки книгами с добрыми пожеланиями, подаренными уходящими в запас.
Особое внимание на кораблях уделялось профилактической работе перед подготовкой и во время несения боевой службы. На эскадре сложилась хорошая практика, когда перед выходом кораблей на боевую службу, на учения, на выполнение стрельб и противолодочных задач перед личным составом кораблей выступали командиры эскадры и бригад, их заместители, ставили задачи экипажам. Особенно хочется сказать о командире эскадры вице-адмирале Виталии Ивановиче Зубе. Это был настоящий трибун, умеющий говорить темпераментно, ясно и просто, понятно для каждого матроса. Его выступления, присутствие на корабле давали мощный импульс в стремлении каждого успешно выполнить поставленную задачу. В плавании ежемесячно подводились итоги соревнования на лучшего вахтенного офицера, вахтенных офицеров-механиков, боевого информационного центра, противовоздушной обороны, дежурных по кораблю, связи и по низам. Интенсивность плавания, боевой подготовки, физическое напряжение приводили экипаж в состояние психологической усталости. Это напряжение необходимо было периодически сбрасывать, чтобы поддерживать работоспособность и психологический комфорт в коллективе. Яркий пример тому как это делалось можно привести из периода боевой службы крейсера «Мурманск». Завершив текущий ремонт на заводе в Севастополе, крейсер вышел на переход на Северный флот 29 сентября 1973 года. В это время в Средиземноморье назревал арабо-израильский конфликт, и через два дня крейсер оказался в зоне боевых действий. Командир корабля капитан 1 ранга Е. А. Скворцов впервые за свою службу получил приказ вскрыть пакеты, лежавшие до этого за семью печатями в командирском сейфе. Это был приказ о готовности корабля к боевым действиям и, в первую очередь, окончательное снаряжение боезапаса. На эту работу нормативами отводилось пять часов, а экипаж выполнил ее за три часа сорок минут. Последовали боевые распоряжения по эвакуации советских туристов из Александрии и Порт-Саида, обеспечения безопасности гражданского судоходства и слежение за американским авианосцем «Independence», которое продолжалось 22 дня. Наконец, получено приказание продолжить переход на Север. Экипаж устал от напряжения, а расслабляться нельзя. Надо поднять настроение экипажа и сбросить накопившийся стресс. Скворцов вместе с заместителем по политчасти капитаном 2 ранга Ю. С. Глушаковым решили организовать программу отдыха. Родилась идея организовать культурно-спортивный праздник, который назвали «КВН-73», где должны были соревноваться команды артиллеристов и механиков. Организатором этого праздника и главой судейской коллегии был старший помощник командира, опальный командир БПК «Адмирал Нахимов» капитан 2 ранга В. К. Чиров. В назначенный день корабль стал на якорь, и экипажу был объявлен день отдыха со стиркой, помывкой и праздником «КВН-73». Пять часов длился этот необыкновенный КВН. Весь крейсер собрался в «зале» – на верхней палубе, оседлав стволы башен главного калибра, вьюшки со швартовными концами и другое палубное оборудование. Хохот стоял такой, что орудийный залп был бы не слышен. Концерт закончился заполночь. Командир дает команде лишний час на сон. На следующий день вместо подъема – «Учебная тревога», корабельное учение и снова напряженные будни морских миль.