— Хорошо, — сказал кентавр, — мы синхронизировались. Я сделал это приложение, между прочим. Я заработал больше от этого маленького чуда, чем от всей работы в ЛеППРКОНе.
— Просто скажи мне.
Жеребкинс перетаскивал маленькую иконку судна вдоль прямой линии на экране, пока она не достигла дна океана. Здесь был мигающий красный круг в точке столкновения.
— Симпатичный кружок, — сказал Орион.
— Это пока, — сказал Жеребкинс бледнея.
Элфи на полсекунды отвела взгляд от зонда.
— Скажи мне Жеребкинс. Что там?
Кентавр внезапно почувствовал всю тяжесть своей ответственности. Что-то давило на него с тех пор как их атаковал зонд… его зонд.
— Атлантида. О боги, Элфи, зонд направляется прямо к Атлантиде.
Глаза Элфи вернулись к четырем кругам света.
— Он смог бы проломить купол?
— Он не был разработан для этого.
Элфи дала ему мгновение подумать о том, что он только что сказал.
— Ладно, я признаю, что он делает многое, для чего он не был разработан.
— Ну, и?
Жеребкинс проделал несколько расчетов на экране, расчетов которые понял бы Артемис, находись он рядом.
— Это возможно, — сказал он, — От зонда бы ничего не осталось. Но на этой скорости он может лишь оставить трещину на куполе.
Элфи утешила немного большая скорость капсулы.
— Мы должны предупредить Атлантиду. Орион, есть что-нибудь в системе связи?
Человеческий пассажир капсулы оторвался от экрана.
— Не смейся принцесса, но этот огонек мигает будто экстренней. У этого есть какой-то особенный смысл?
Жеребкинс заглянул ему через плечо.
— Должно быть, корпус проломился в туннеле. Наш запас кислорода истощается.
На секунду у Элфи опустились плечи.
— Не важно. Мы продержимся.
Жеребкинс сложил обе руки вокруг головы, сдерживая свои мысли.
— Нет. Сейчас мы попытаемся выйти из участка радиопомех. Мы должны перейти на поверхность.
— Что если он изменит курс?
— Тогда он не поразит Атлантиду, и никто не утонет или не будет раздавлен. И если даже он вернется, то все будут готовы к этому.
Это шло вразрез с инстинктами Элфи.
— У меня ощущение, что мы бросаем тех людей там.
Жеребкинс указал на экран.
— С такой скоростью зонд достигнет Атлантиды через три часа. А наш кислород иссякнет через пять минут. Мы будем без сознания через шесть, а умрем через двенадцать и уже никому не поможем.
— Я чувствую, что у меня немного кружится голова, — сказал Орион, — но у меня очень хорошее настроение. Чувствую, что нахожусь на грани найти рифму к слову «апельсин».
— Гипоксия, — сказал Жеребкинс, — или может это просто он сам.
Элфи закрыла дроссельную заслонку.
— Мы сможем сделать это?
Жеребкинс вычислил сложное уравнение
— Если мы пойдем в противоположном направлении сейчас же. Может быть. Если тот, кто все это делает, расширит помехи, то нет.
— Может это лучшее, что можно сделать?
Жеребкинс устало кивнул.
— Самое лучшее.
Элфи развернула капсулу тремя ловкими маневрами.
— Весь день у меня были только лучшие шансы, — сказала она.
Теперь это была необычная гонка, где соперники бежали друг от друга. Цель была проста: теперь, когда они знали, куда зонд направлялся, у Элфи было шесть минут чтобы увести капсулу из участка радиопомех.
Кроме того, было бы неплохо получить немного кислорода, чтобы дышать. К счастью зонд был в крутом спуске, таким образом, капсула должна двигаться в крутом подъеме. Если им удастся добраться до поверхности, прежде чем эти шесть минут истекут, то это потрясающе. Они будут вести радиовещание, пока Гавань не перехватят сигнал. В противном случае, поскольку капсула не оборудована автопилотом и средствами радиопередачи, зонд может быть на верхушке башен службы безопасности Атлантиды, до того как они даже заметят его и еще одна маленькая неприятность это то, что они будут уже мертвы.
«Забавно», — думала Элфи. «Не думаю, что мой сердечный ритм уж очень сильно повысился. Эти ситуации «жизни или смерти» стали практически нормальными, с тех пор как я встретилась с Артемисом Фаулом»
Она краем глаза взглянула на романтика носившего лицо Артемиса, и он перехватил ее взгляд.
— Пенни за вашу мысль, принцесса. Хотя они стоят королевского выкупа.
— Я мечтала о том, чтобы ты исчез, — прямо сказала Элфи, — и вернул нам Артемиса. Он нам нужен.
Орион хмыкнул.
— Эта мысль не так ценна, как я воображал себе. Почему ты хочешь, чтобы Артемис вернулся? Он противный и всех хамит.
— Потому что Артемис может вытащить нас отсюда живыми, спасти людей в Гавани и возможно найти того, кто убил всех тех офицеров из ЛеППРКОНа.
— Я предоставлю вам это, — раздраженно сказал Орион, — но его сонеты бессердечны, а тот оперный театр, который он спроектировал, был полностью потворствующим.
— Ага, это то, что нам сейчас нужно, — вмешался Жеребкинс, — навыки проектирования оперный театров.
— О да, вероломный конь, — сказал Орион вспыльчиво, — навыки проектирования зондов оказались более полезными.
Элфи быстро нажала на клаксон, чтобы привлечь внимание.
— Извините меня господа. Все эти споры потребляют кислород, так не могли бы вы оба, пожалуйста, утихнуть?
— Это — приказ, любимая?
— Да, — зловеще прошептала Элфи, — это приказ.
— Очень хорошо. Сейчас будет тихо. Я бы лучше отрезал свой собственный язык, чем изрек хоть еще одно слово. Я скорее отрублю себе голову ножом для масла, чем скажу одно единственное…
Элфи поддалась низменным инстинктам и ударила Ориона в солнечное сплетение.
«Это было неправильно», — подумала она, когда мальчик свис со своих ремней безопасности, задыхаясь. «Потом я буду чувствовать себя виноватой из-за этого»
Если у них было это «потом».
В топливном баке было много энергии, но никакого кислорода в резервуарах и никаких средств для рециркуляции, чтобы вычистить углекислый газ из выдыхаемого воздуха. Капсула как предполагалось, была только краткосрочным средством. Она не была разработана для настоящих миссий; корпус мог расколоться от давления в крутом подъеме, задолго до того как закончится топливо.
«Так много вариантов смерти», — думала Элфи. «В конечном счете, нас ждет один из них»
Цифровой футшток вращался назад с 10 000 метров. Они были в траншеи Атлантиды, никогда ранее не видимой человеком. Множества странных ярких рыб кишели вокруг них, легко держа темп, бодая корпус своими толстыми светящимися выпуклостями на своих прозрачных животах.
Тогда, свет изменился, и рыбы исчезли, уносясь так быстро, будто они просто дематериализовались. На их месте были тюлени и киты, а рыбы, словно серебряные наконечники стрелы. Мимо скатился кусок синего льда, и Элфи увидела лицо своей матери в его тенях.
«Кислородное голодание», — сказала она себе. «Вот и все»
— Сколько еще? — спросила она Жеребкинса.
Кентавр проверил уровень кислорода.
— Если учесть троих бодрствующих существ — нервных и бодрствующих, я бы добавил — быстро потребляющих воздух, то минута или две.
— Ты сказал, что у нас получится!
— Отверстие в резервуаре расширяется.
Элфи ударила кулаком по приборной панели.
— Д'Арвит, Жеребкинс. Почему все всегда должно быть так сложно?
Жеребкинс спокойно заговорил.
— Элфи, мой друг. Ты знаешь, что должна сделать.
— Нет Жеребкинс. Я не знаю.
— Да, знаешь.
Элфи знала. Здесь было трое тяжело дышащих бодрствующих существ. Жеребкинс потреблял больше кислорода, чем самец тролля. И только одно существо, которое могло управлять кораблем и отправить сообщение.
Это был тяжелый выбор, но не было времени, чтобы мучится над ним. Она нащупала короткий металлический цилиндр в одном из колец на поясе и вытащила его.
— Что это, сладкая? — спросил Орион, который только что оправился от удара в живот.
Элфи ответила на его вопрос собственным вопросом.
— Ты сделаешь для меня кое-что, Орион?
Лицо мальчика, казалось, засветилось.
— Конечно. Все что угодно.
— Закрой глаза и сосчитай до десяти.
Орион был разочарован.
— Что? Никакого задания? Даже убить дракона?
— Закрой глаза, если ты меня любишь.
Орион немедленно сделал это, и Элфи ткнула ему в шею электрошокером на батарейках. Оглушенный мальчик резко повалился в своих ремнях, два ожога слегка дымились на его шее.
— Красиво сработано, — нервно сказал Жеребкинс, — мне не в шею, если не возражаешь.
Элфи проверила электрошокер.
— Не волнуйся. Заряда хватало только на одного.
Жеребкинс не смог сдержать вздох облегчения, и когда он виновато взглянул на Ориона, зная, что только он один должен быть без сознания, Элфи ударила его в бок вторым зарядом. У Жеребкинса даже не было времени подумать «ты — подлая эльфийка!» перед тем как сползти в угол.
— Извините ребята, — сказала Элфи, а затем дала себе невербальный обет молчать, пока было время, чтобы отправить сообщение.
Капсула двигалась к поверхности, ее нос рассекал воду. Элфи, проводила ее через огромный подводный каньон, который создал свою собственную экологию, полностью защищенный от эксплуатации человеком. Она видела огромных волнистых угрей, которые могли бы раздавить автобус, странных крабов со светящимися панцирями и какое-то двуногое существо, которое скрылось в расщелине, прежде чем она смогла тщательно рассмотреть его.
Она взяла самое прямо направление через каньон, найдя скалистую расщелину, которая позволила ей выйти в открытое море.
С блоком радиопередач ничего не случилось. Плотно заблокированы. Ей нужно было взять немного дальше.
«Я могла бы что-то сделать с некоторым количеством колдовской магии», — думала Элфи. Если бы здесь был Номер Первый, он бы мог задействовать свои руны и превратить углекислый газ в кислород.
Вода, рыба и пузыри мелькали мимо окна, а могло ли это быть лучом света с поверхности? Неужели судно достигло световой зоны?