«Что ты делаешь, Артемис? — задавался вопросом Дворецки, — такие оскорбления не в твоем стиле»
— Мне не нужен телохранитель чтобы избавиться от тебя, Рэгби, — продолжил Артемис, — только ведро воды и проволочная щетка.
— Забавно, — сказал Рэгби, хотя это звучало менее забавно, чем раньше.
— Возможно, некоторые дезинфекторы чтобы твои микробы не распространялись.
— У меня грибок, — сказал Рэгби, — это реальное медицинское показание и очень болезненное, если ты его подхватишь.
— Оооу, — произнес Артемис, — большой жестокий гном страдает от боли?
Рэгби потерял терпение.
— Не так как ты, — сказал он и поручил роботу послать через гель заряд.
Артемис был атакован осколками белого света. На мгновение он задрожал, как марионетка в руках ребенка, а потом ослаб, плавая без сознания в геле.
Рэгби засмеялся.
— Не очень забавно, да?
Дворецки зарычал, что было бы угрожающе, если бы динамики робота не перевел это как урчание, и начал атаковать. Это должно было быть бесполезно для него, осуществить какое либо воздействие без тяги, но почему-то ему действительно удалось раздуть гель, в результате чего робот зачирикал, будто от щекотки.
— Вы, ребята, веселые, — сказал Рэгби и позволил Дворецки изнурить себя за несколько минут до того, как он заскучал и поразил его электрошоком.
— Двое в ауте, — весело сказал он, — кто следующий?
— Я, — сказал Мульч, — я следующий.
Бобб Рэгби повернулся, чтобы найти Мульча, свернутого в клубок, задняя часть была направлена прямо на Бобба.
Эта задняя часть не была прикрыта материалом, или другими словами, это был голый зад и с серьезными намерениями.
Рэгби, как гном, и подписчик еженедельного «Куда Дует Ветер» точно знал что должно произойти.
— Не выйдет, — вздохнул он. Он должен был шокировать Рытвинга, он знал, что это было слишком большое развлечение, чтобы пропустить. Если ситуация выйдет из-под контроля, он сможет нажать на кнопку; пока что ничего плохого не предвидится. Как раз вовремя он вспомнил нажать на запись камер наблюдения, если капитан захочет посмотреть позже.
— Давай, Рытвинг. Если ты действительно освободишься, то я подставлю свой собственный зад для хорошего пинка.
Мульч не ответил: дышать было слишком тяжело внутри геля, чтобы терять драгоценную энергию и обмениваться оскорблениями с Бобом Рэгби. Вместо этого он обхватил руками ноги и надавал на свои кишки, которые были раздуты как очень длинный воздушный шар-змея.
— Давай Мульч! — воскликнул Рэгби, — сделай так, чтобы твой народ гордился! К твоему сведению, это будет в Интернете примерно через пять минут.
Первый пузырь вышел размером с канталупу. Эти большие пузыри были известны среди туннельных гномов как «пробка» еще в те времена, когда пробки использовались для закупоривания бутылок. Часто «пробка» служит очищением, до того как можно начать основной поток.
— Хорошая пробка, — признал Бобб Рэгби.
После того как пробка вышла из тела, Мульч сопроводил его шквалом взрывов поменьше, которые появились с начальной скоростью и были задержаны гелевым роботом.
— И это все? — сказал Бобб, даже немного разочаровавшись, — Это все что у тебя есть?
Но это не все, что было у Мульча. Быстро последовала сотня разнообразных зарядов, некоторые сферы, некоторые эллипсы и Рэгби мог поклясться, что видел куб.
— Да ты просто выпендриваешься! — сказал он
Пузыри все шли и шли различных размеров и форм. Некоторые из них были прозрачными, некоторые подозрительно темные, и несколько были с газом внутри, что лопались, когда попадали в гель.
Робот нервно чирикал, металлические сердца мигали оранжевым, пока их встроенный спектрометр пытался анализировать компоненты газа.
— Я такого никогда не видел, — произнес Бобб, его палец завис над кнопкой шокера.
Тем временем пузыри текли, раздувая аморфобота в два раза больше обычного. Его чириканье поднялось на октавы пока, в конце концов, они не разрушили ближайшие медицинские мензурки и не поднялись на сверхзвуковые волны, слишком высокие для кого-либо чтобы услышать.
«Визг остановился», — подумал Бобб. «Значит, опасность миновала»
Он не мог ошибаться сильнее.
Мульч был практически незаметен за пузырями, его изображение исказилось и преломилось их изогнутыми поверхностями.
Производилось все больше и больше пузырей. Мульч был, словно гномий эквивалент машинки клоуна, которая может перевозить намного больше пассажиров чем, казалось бы, позволяли законы физики.
Аморфобот был натянут до предела, его поверхность была пятнистой от давления. Он начал подпрыгивать на месте, испуская взрывы таинственных дымчатых газов.
— Ладно, Мульч, это было забавно, — сказал Бобб Рэгби и неохотно нажал на кнопку электрошока, что оказалось неправильным.
Даже аморфобот пытался отвергнуть приказ, но Рэгби настойчиво тыкал кнопку снова и снова, пока знакомый треск не заискрился от двух узлов на металлическом сердце. Любой школьник на своем первом уроке химии мог бы сказать Рэгби, что никогда не нужно вызывать искры рядом с таинственными газами.
К сожалению Рэгби никогда не встречал такого школьника, и было полной неожиданностью для него, когда газ Мульча рытвинка воспламенился, пузырь за пузырем в цепной реакции мини-взрывов.
Робот растянулся и разорвался, гель струями извергался с его поверхности. Он отлетел от пола к потолку, и начал отскакивать от поверхностей по всей камере, полетев в Рэгби, как гигантская покрышка. Это было свидетельством дизайна и эталона Жеребкинса, чтобы аморфобот сохранился в целостности даже в таких экстремальных обстоятельствах.
Ошеломленный Рэгби лежал на палубе, в то время как бот остановился поперек люка, вздрагивая и вздымаясь. В подобных случаях был укоренившийся закон самосохранения, которое Финт не подумал запретить. В случае если объект переносимый аморфоботом оказался опасным для систем робота, тогда этот предмет должен быть немедленно извлечен. А этот гном был определенно опасным, и так что поврежденный аморфобот откашлял Мульча Рытвинга на почерневшую палубу, где он лег дымясь.
— Я никогда не должен есть то мышиное карри, — пробормотал он, а затем потерял сознание.
Бобб Рэгби был первым пришедшим в себя гномом.
— Это было что-то, — сказал он и выплюнул кусок обугленного геля, — ты освободился, черт побери, поэтому полагаю, по праву я должен подставить свое заднее место для пинка.
Рэгби опустил свой широкий зад к лицу бессознательного Мульча, но не получил никакой реакции.
— Ничего? — произнес он, — Ладно, но не говори, что я не предлагал.
— Сюда, — сказал голос позади него, — позволь мне дать тебе пинка.
Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромный ботинок движется к его заднице, а позади это ботинка была сердитая голова, несмотря на то, что была не в фокусе из-за ближайшей перспективы Бобба, явно принадлежала человеку Дворецки.
Мульч даже не верил, что на самом деле выйдет из чрева аморфобота, но он надеялся отвлечь Боба Рэгби на несколько мгновений, чтобы Жеребкинс мог, пустит в ход один из своих гениальных планов.
Но именно это и произошло.
Пока Рэгби был занят, наблюдая за тем, что творит желудок такого же, как он гнома, Жеребкинс занимался синхронизацией сердцевины робота, которую Артемис принес с места крушения, с сердцевиной его аморфобота. В лаборатории это заняло бы около десяти секунд, чтобы связаться и отправить строку кода и запретить инструкции украденного диска управления, но у зависнувшего внутри аморфобота кентавра это заняло, по крайней мере, полминуты. Как только считывающее устройство загорелось зеленым, Жеребкинс связался с остальными роботами и поручил им раствориться.
Половиной секунды позже Джульетта и Жеребкинс плюхнулись на пол со слезами на глазах и гелем в трахее. Артемис лежал неподвижно все еще без сознания после электрического тока.
Дворецки приземлился на ноги, сплюнул и атаковал.
***
У бедного Боба Рэгби просто не было шанса, не то что бы Дворецки много ему учинил. Все что потребовалось — один удар, и он схватил гнома и швырнул его прямо в металлическую койку. Он рухнул с удивительно детским стоном.
Дворецки быстро повернулся к Артемису и проверил его пульс.
— Как сердце Артемиса? — спросила Джульетта, нагибаясь, чтобы обследовать Мульча.
— Бьется, — ответит ее брат, — это все что я могу сказать. Нам нужно перенести его до того госпитального судна. Мульча тоже.
Гном кашлянул и пробормотал что-то о пиве, сыре и пироге.
— Ты имеешь в виду пиво и пирог с сыром? Или пирог с сыром и пивом? — Джульетта взглянула на брата, — Мульч может быть бредит — трудно сказать.
Дворецки взял пистолет Бобба Рэгби с его ремня и бросил его тело на широкую спину Жеребкинса.
— Ладно. Вот стратегия. Мы берем Артемиса и Мульча в больницу Ностремиус, и тогда я верну Элфи.
Голова Джульетты резко повернулась.
— Но Жеребкинс может…
— Двигайся! — прогремел Дворецки, — Иди немедленно. Я не хочу говорить об этом.
— Ладно. Но если тебя не будет с нами через пять минут, я иду за тобой.
— Я был бы признателен, — сказал Дворецки подперев, Мульча на спине Жеребкинса и бессознательного Артемиса, — и если ты сможешь привезти какие-нибудь отряды что найдешь на пути, это было бы здорово.
— Отряды на госпитальном судне? — произнес Жеребкинс, пытаясь не нюхать то, что было на его спине, — тебе очень повезет.
Язык Мульча вывалился изо рта на шею кентавра.
— Ммм… — пробормотал он, — Лошадь. Вкусно.
— Идем, — нервно сказал Жеребкинс, — идем сейчас же.
Шаттл скорой помощи был небольшим по сравнению с массивным акванавтом, что маячил выше. У небольшого корабля было два уровня: изолятор, отсек внизу, и на вершине винтовой лестницы мост с маленькой кабиной пилота и кроме пары уголков для хранения и переработки, комната, в которой они были заключены. к счастью для Дворецки и других связующий коридор с Ностремиусом была на нижнее уровне.