В такие моменты логика и здравый смысл уступают место азарту и безрассудству. Воодушевленные подвигами «корабля снегов», уцелевшие морпехи, «котики» и армейцы без всякого приказа выскочили из своих жалких укрытий и в едином порыве бросились вперед. Проникнув сквозь брешь, пробитую в баррикаде, они овладели ею, в считанные мгновения сметя ураганным огнем почти всех охранников. Те так увлеклись обстрелом «корабля снегов», что прозевали момент атаки и были захвачены врасплох.
На Гуго Вольфа жалко было смотреть. Огромное, невесть откуда взявшееся механическое чудовище, громыхающее, как орудийная башня линкора, за две минуты сорвало все его планы и переломило ход сражения, раздавив два «снежных кота» с экипажами и выведя из строя несколько десятков наемников. Как футбольный защитник, отдавший от ворот точный пас своему игроку в последнюю минуту игры при ничейном счете, не может поверить, что пас перехватил противник и забил решающий гол, так и Гуго не мог ни принять, ни поверить в реальность случившегося. Окончательно утратив контроль над собой и над ситуацией, охваченный паническим ужасом, он сбежал с баррикады, как последний трус, оседлал ближайший снегоход, ударил по газам и помчался в сторону ангара.
Лишившись командования, уцелевшие охранники пали духом, побросали оружие и подняли руки вверх, хотя некоторые предпочли последовать примеру Гуго и незаметно скрылись в надежде добраться до ангара раньше, чем взлетит самолет. Над местом кровавой бойни и нескончаемой перестрелки воцарилась вдруг благостная тишина. Битва закончилась.
Зал центра управления выглядел так, будто в нем от души порезвилась стая пьяных обезьян. Пульты выдраны из гнезд и раздавлены. Компьютеры расплющены. Содержимое столов, шкафов и полок рассыпано по полу бумажным ковром. В щепки разбиты столы и стулья. Мониторы висят на креплениях под неестественными углами. А чуть в стороне от всего этого хаоса, уткнувшись мордой в стенку, стоит «корабль снегов» — как огромный динозавр, израненный тысячами пуль, но до сих пор не издохший, вопреки всем законам природы и механики. В глубине утробы искалеченного монстра все еще работали на холостом ходу дизели, а разбитые выхлопные трубы издавали сердитое рычание.
Питт толкнул изрешеченную дверцу и безразлично проводил ее взглядом, когда она сорвалась с изломанных петель и отвалилась. Поразительно, но факт: ни он, ни Джиордино не только не погибли, но и практически не пострадали. Одежду на них в клочья изорвало пулями, а вот на теле почти не осталось следов. Питту слегка задело левое предплечье, а у Джиордино сочилась кровь из царапины на голове. И ни одного мало-мальски серьезного ранения!
Питт обошел разгромленный зал в поисках живых или мертвых, но Вольфы и технический персонал уже эвакуировались из центра в ангар. Джиордино внимательно наблюдал за напарником и, когда тот закончил осмотр и вернулся к нему, озабоченно спросил:
— Что, часы еще тикают?
— Вряд ли, — ответил Питт, кивком указав на цифровой таймер, валяющийся среди обломков. Застывшие цифры на табло показывали десять минут и двадцать секунд. — Разбив компьютеры и прочую электронику, мы остановили обратный отсчет.
— Значит, ледник не отломится и не уплывет в море?
— Не отломится и не уплывет.
— И конца света не будет?
— И конца света не будет, — эхом подтвердил Питт.
— Выходит, дело закончено и мы победили? — недоверчиво посмотрел на него итальянец, еще не успев полностью осознать, что их эпопея, начавшаяся в заброшенной колорадской шахте, пришла к благополучному завершению в антарктических льдах.
— Почти. — Питт устало прислонился к колесу «корабля снегов», ощущая одновременно невероятное облегчение и нарастающую ярость. Карл Вольф должен ответить за все, иначе ему никогда не обрести покоя. — Осталось только подчистить несколько хвостов.
— Десять минут двадцать секунд, — медленно произнес Джиордино. — Неужели мир и вправду отделяло от гибели всего десять минут?
— Мог ли на самом деле сработать проект «Валгалла»? Вероятно. Мог ли он изменить облик Земли на тысячи лет? Будем надеяться, что никогда этого не узнаем.
— Ни с места! Шевельнете пальцем — стреляю!
Командный голос был тверже мрамора.
Питт поднял глаза и увидел перед собой фигуру в белом маскировочном костюме, наставившую на него какое-то оружие-мутант. У незнакомца текла кровь из ран на руке и скуле.
Питт уставился на это видение, безуспешно пытаясь прочесть выражение глаз за темными очками.
— А ушами шевелить можно? — спросил он непринужденно.
Клири не до конца было ясно, кто эти непонятные типы-друзья или враги? Коротышка чем-то походил на питбуля. Высокий — весь какой-то взъерошенный, растрепанный, и бинтов на роже накручено сверх всякой меры. Оба еле держатся на ногах от усталости, щеки ввалились, глаза затуманены, на подбородках трехдневная щетина. Ничего не понятно.
— Ты мне лучше скажи, остряк, кто вы такие и откуда взялись?
— Мое имя Дирк Питт. А это мой друг и напарник Ал Джиордино. Мы оба сотрудники НУМА.
— НУМА? — переспросил Клири, никак не ожидавший услышать такой ответ. — В самом деле?
— В самом деле, — спокойно подтвердил Питт. — Кстати, с кем имею честь?
— Майор Том Клири. Спецназ Сухопутных сил США, отряд «Дельта». Командир штурмовой группы, которая должна была захватить этот комбинат.
— Искренне сожалею, что мы не смогли прибыть раньше. Может, тогда вы не потеряли бы столько людей. Клири опустил оружие и склонил голову.
— Да, жаль, лучшие ребята полегли здесь сегодня. Питт и Джиордино промолчали, остро сознавая неуместность любых слов соболезнования или утешения. Клири выпрямился.
— С трудом верится, что двое штатских океанографов, не прошедших спецподготовки, смогли так здорово нас выручить, — сказал он, все еще пытаясь понять, что же за люди стоят перед ним.
— Ну, положим, явились мы сюда вовсе не для того, чтобы вас и ваших людей из дерьма вытаскивать, хотя, конечно, всегда готовы помочь доблестному спецназу. Но главной нашей целью было не дать Вольфу запустить катаклизм.
— У вас получилось? — встрепенулся Клири, в горячке боя как-то утративший перспективу и начисто забывший об основной задаче, поставленной перед группой. — Или отсчет продолжается?
— Как видите, — пожал плечами Питт, — вся электроника выведена из строя. Последовательность подачи команд микромашинам для деструктуризации льда прервана.
— Слава богу! — выдохнул майор, у которого будто гора с плеч свалилась. Он сбросил шлем, сдвинул очки на лоб, шагнул вперед и протянул здоровую руку. — Джентльмены, все мы у вас в долгу. Один бог знает, сколько жизней вы спасли своим своевременным появлением на этом… — Пожав друзьям руки, Клири обернулся и указал на «корабль снегов». — Кстати, что это такое?
— Сувенир от адмирала Бэрда, — ответил Джиордино.
— От кого?
— Долго рассказывать, — вяло улыбнулся Питт. — Как-нибудь в другой раз.
Майор согласно кивнул и переключился на другую тему:
— Вы не в курсе, джентльмены, куда все подевались?
— Смылись, должно быть, во время боя и подались в ангар, поближе к самолетам, чтобы вовремя убраться отсюда, — предположил Джиордино.
— У меня на карте обозначена взлетная полоса, но никаких признаков самолетов мы при спуске не видели.
— Этот ангар не виден с воздуха. Он подо льдом.
На лице Клири отразилась ярость:
— Вы хотите сказать, что мерзавцы, которые все это устроили, успели улизнуть?!
— Расслабьтесь, майор, — посоветовал Джиордино с хитрой ухмылкой. — Никуда они не делись, а остались здесь и сейчас, наверное, сильно переживают.
Клири приметил озорную искорку в глазах Питта:
— И это тоже вы организовали?
— Вообще-то да, — признался Питт. — По пути сюда мы случайно забрели в ангар и немного там порезвились. В связи с чем счастлив сообщить, что все вылеты отменяются по техническим причинам.
Залы для оперативных совещаний Пентагона и Белого дома огласились криками радости и аплодисментами, когда Клири объявил об отключении системы резки льда, а лейтенант Джейкобс доложил, что уцелевшие охранники Вольфов бросают оружие и сдаются. Сердца всех присутствующих переполняла радость от сознания, что смертельная опасность миновала. Слышен был голос Клири, разговаривающего с двумя мужчинами, только благодаря неожиданному появлению которых, по словам майора, им удалось выжить и выполнить задание. К сожалению, у этих пока неизвестных героев не было раций, поэтому их слова и реплики звучали неразборчиво.
Не в силах больше сдерживать нетерпение, президент схватил трубку мобильника и отрывисто произнес:
— Майор Клири, говорит президент США. Вы меня слышите?
Треск помех, потом голос Клири:
— Да, господин президент, слышу вас отчетливо.
— До сих пор мне не позволяли вмешиваться в ваши переговоры, но теперь, когда все позади, хотелось бы услышать связный и подробный доклад.
— Понимаю, сэр, — ответил Клири, с трудом веря, что говорит с самим Верховным главнокомандующим. — Только подробного доклада, боюсь, не получится. Нам еще предстоит арестовать Вольфов, их приспешников и остатки охраны.
— Хорошо, отложим, но можно хотя бы кратко об этой смертоносной машине, которая вдруг появилась неведомо откуда и устроила такой разгром в стане врага. Чья она и кто ее привел?
Клири честно старался, но все его попытки адекватно описать механического монстра, объявившегося на поле брани в последнюю минуту и обратившего неминуемое поражение в блистательную победу, провалились самым позорным образом.
Все слушали и недоумевали, но больше всех недоумевал адмирал Сэндекер, когда узнал, что двое сотрудников его управления проехали шестьдесят миль по голому льду в снегоходе чудовищных размеров постройки 1940 года и помогли сокрушить армию наемников Вольфа. А еще больше изумили адмирала имена этих сотрудников — Дирк Питт и Ал Джиордино. Он-то, глупец, наивно полагал, что они давно уже в Вашингтоне.