— Пошли, парни.
Их больше не одолевал страх перед неизвестным, никто не ощущал неуверенности и мрачных предчувствий. Впереди, как кошки, бесшумно крались дозорные, а за ними шагали твердой поступью еще очень молодые, но уже опытные и закаленные бойцы. Они шли мстить за товарищей, погибших при штурме центра управления, шли как призраки в полутьме, и Питт вдруг ощутил прилив гордости за то, что эти люди приняли его и Джиордино как равных.
Внезапно один из дозорных сделал отмашку, приказывая остановиться. Отряд застыл на месте, прислушиваясь. Вначале отдаленный и слабый, рокот мотора с каждым мгновением становился громче, отдаваясь эхом в туннеле и неумолимо свидетельствуя о приближении какой-то мощной машины.
— «Снежный кот», — спокойно объявил Питт. — Идет сюда. — Он жестом указал на распахнутую дверь пустой кладовой. — Я бы рекомендовал вам и вашим людям быстренько спрятаться, пока нас не высветило фарами.
Последовала короткая команда, и через пять секунд все уже были внутри кладовой, нарочно оставив ее дверь приоткрытой на дюйм. По стенам туннеля заметались лучи фар — «снежный кот» подходил все ближе и ближе. Питт напрягся, укрываясь за дверным косяком и сжимая банку с горючим. Джейкобс с ракетницей в руках дышал ему в затылок, а за ними теснилась вся команда, ждущая только сигнала броситься вперед и смертоносным огнем уничтожить весь экипаж «кота» или тех, кто, возможно, движется пешком под его прикрытием.
В таких случаях главное — это правильно рассчитать время броска. Если Питт бросит банку слишком рано или слишком поздно и экипаж «кота» уцелеет, вся группа будет поймана в пустой кладовой, как стая мышей в ларе, и погибнет меньше чем за минуту. Ну и Джейкобс, конечно, должен попасть в цель. Промахнись он — и все будет кончено.
«Снежный кот» подходил все ближе. Питт оценил его скорость примерно в десять миль в час. Через узкую щель между косяком и дверью не было видно сопровождающих машину пеших охранников.
— Слишком быстро едет, пехоте за ним не поспеть, — шепнул Питт на ухо майору. — Я думаю, он выехал на разведку.
— Насколько мне известно, эта штука вмешает пятерых, — так же тихо ответил Клири.
Питт пригнул голову и закрыл глаза, чтобы его не ослепили яркие фары «кота». Он был уже так близко, что стало слышно, как хрустит лед под гусеницами. С бесконечной осторожностью, избегая любого движения, которое могло бы привлечь внимание экипажа «кота», Питт приоткрыл дверь. Фары машины поравнялись с дверью кладовой. Быстро, точно и собранно Питт распахнул дверь до отказа, выпрямился во весь рост, бросил банку в открытый отсек «кота» и без малейшей паузы, продолжая то же движение, упал боком на лед и откатился в сторону.
Джейкобс тоже был не из тех, кто считает ворон. Ракетница была наведена на цель еще раньше, чем Питт оказался на полу. Сдвинув ствол на миллиметр, Джейкобс выстрелил, и ракета угодила в чрево «кота» мгновением позже банки с бензином, щедро выплеснувшей содержимое на сиденья и колени оторопевших охранников.
Всепожирающее пламя вырвалось наружу и огненным столбом ударило в свод туннеля. Потерявшие рассудок от ужаса охранники в горящей черной форме выпрыгнули из машины и покатились по льду, сбивая пламя, но, если бы даже удалось это сделать, жить им все равно осталось считанные секунды. Люди Клири, потерявшие в схватке с ними лучших товарищей, были сегодня не в настроении щадить и миловать. Хлынув волной из каптерки, они открыли шквальный огонь и моментально избавили от страданий превратившихся в живые факелы черномундирников. «Снежный кот», уже даже и не похожий на механический экипаж, огненным шаром катился без водителя по туннелю, шарахаясь от стенки к стенке, но не замедляя хода.
На осмотр трупов времени тратить не стали. Клири построил своих людей и снова дал команду двигаться вперед. Никто даже не оглянулся, и совесть никого не мучила. Бойцы шли на войну — шли сознательно, исполненные уверенности в своей правоте, шли, чтобы положить конец этому кошмару и наказать тех, кто в нем виновен. Питт при падении ушиб коленку и немного прихрамывал, опираясь на каменное плечо Джиордино. Но уже через несколько шагов нога разработалась, и дальше он двигался самостоятельно.
Когда прервалась радиосвязь со «снежным котом», а из туннеля донеслись раскаты автоматных очередей, Гуго Вольф понял, что случилось худшее из того, что могло случиться. Бронетехники у него больше не было, и в запасе осталась всего одна карта, которую можно было разыграть. А потом американцы ворвутся в ангар и всем скопом навалятся на жалкий десяток охранников, имеющихся в его распоряжении. На армию инженеров Гуго возлагал мало надежд. Эти люди только понаслышке знают, с какого конца стрелять из автомата, и вряд ли у них хватит духу выстрелить в человека, а поскольку человек этот обученный профессионал, сто против одного, что он выстрелит первым. И Гуго отчетливо понимал, что у него осталась последняя попытка, последний бросок игральных костей.
Он подошел к Карлу, Эльзе и Блонди, которые вели разговор с Юргеном Гольцем. Карл повернулся, услышав шаги Гуго, и нахмурился, увидев его потемневшее лицо.
— У тебя трудности, брат?
— Похоже, я потерял последнего «снежного кота» и четырех человек, которых некем заменить.
— Мы должны продержаться! — напористо сказала Эльза. — Бруно лично вылетел сюда двумя бортами и должен прибыть через пять часов.
— То есть через три с половиной часа после отрыва ледника, — заметил Гольц. — Последовательность включения деструктурирующих лед микромашин запущена и остановлена быть не может.
— Ты сможешь выстоять до прибытия Бруно? — спросил Карл.
Гуго вглядывался в темную пасть туннеля, ведущего на территорию комбината с таким напряженным вниманием, будто ожидал появления оттуда целой армии привидений.
— Их осталась лишь маленькая горстка. Если мои люди сумеют уничтожить их на подходе или хотя бы сильно потрепать, то у нас хватит огневой мощи, чтобы продержаться сколько угодно.
Карл повернулся лицом к Гуго и положил руку ему на плечо.
— Каков бы ни был исход, брат, я знаю, что ты будешь действовать храбро.
Гуго обнял Карла, взял своих последних охранников и увел их в туннель. За ними ехал тягач с платформой, на которой стояла пятидесятипятигаллонная бочка и большой вентилятор диаметром в шесть футов.
Группа спецназа остановилась невдалеке от последнего изгиба туннеля — дальше он распрямлялся, и последний его участок в пятьдесят пять ярдов длиной вел прямо в ангар. Внезапно из-за поворота выплыло полупрозрачное, почти невесомое туманное облачко и покатилось в сторону десантников. За ним второе, третье… Постепенно туман стал сгущаться, расползаясь по стенкам и обволакивая людей.
— Что вы об этом думаете? — спросил Клири у Питта.
— Ничего хорошего. Мы ничего подобного не видели, когда проезжали здесь на «корабле снегов». — Питт смочил слюной и поднял над головой указательный палец, как будто определяя направление ветра. — Это не природное явление, майор. Эта гадость не только странно пахнет, но ее сюда гонит какой-то механизм, вероятно, большой вентилятор.
— Не ядовитое, — констатировал Клири, понюхав воздух. — Нас учили распознавать ядовитые газы. Я думаю, они гонят какой-то безвредный химикат, ставят дымовую завесу.
— Может, у них не осталось людей, и они с отчаяния пустились на такие хитрости?
— Сомкнуться! — скомандовал Клири в микрофон на шлеме. — Продолжаем движение. Будьте готовы использовать любое укрытие и открыть огонь по всему, что покажется из тумана.
— Я бы вам не рекомендовал так поступать, — покачал головой Питт.
— Почему? — удивился майор. Питт подмигнул Джиордино:
— Кажется, мы это уже проходили.
— И прошли, — подтвердил итальянец. Питт оценивающим взглядом уставился в туман, потом положил руку на плечо Джиордино:
— Ал, возьми одного из людей майора, сбегайте к тягачу и притащите запасное колесо.
В глазах Клири блеснуло любопытство:
— Что вы задумали?
— Да так, ничего особенного. Одна маленькая японская штучка.
Через несколько минут сердце туннеля потряс оглушительный взрыв. Ослепительная вспышка и мощнейшая ударная волна мгновенно и многократно уплотнили атмосферу в туннеле, подобно поршню пневматического ружья. Оглушительный громовой раскат сотряс толщу ледяной тверди и долго еще гулял потом в лабиринте туннелей и переходов рокочущим эхом.
Гуго Вольф и его последние десять охранников с трудом поднялись на ноги. Сила взрыва оказалась слишком велика, и их тоже зацепило, хотя они находились вроде бы достаточно далеко от эпицентра. В ушах звенело, колени подрагивали, перед глазами плавали какие-то огненные светлячки, но они собрались, взяли себя в руки и двинулись сквозь ледовые завалы, заранее предвкушая, как порадуются, найдя разорванные в клочья трупы ненавистных янки. Взрывная волна оказалась намного сильнее ожидаемой, зато надежды воспарили до небес, подогреваемые крепнущей уверенностью в том, что враг полностью уничтожен.
Свернув за угол и шаря вокруг лучами фонариков, они медленно шли вперед, пока наконец не наткнулись на тела, разбросанные островками безжизненной плоти среди ледяных завалов обрушившейся кровли. Гуго оглядывал их по одному, удовлетворение и восторг охватили его душу при виде мертвых американцев. Заметив двоих, одетых в штатское, он в недоумении замедлил шаг. Откуда они тут взялись? И что делали в компании спецназовских головорезов? Они лежали лицом вниз, и Гуго не узнал тех, кто вел мерзкую машину, доставившую им столько неприятностей.
— Что ж, с победой, герр Вольф, — поздравил его один из охранников.
Гуго медленно наклонил голову:
— Зиг хайль! Но уж очень дорого она нам досталась.
Его вдруг замутило, он отвернулся и механически зашагал прочь от этой бойни, направляясь обратно в ангар.
— Стой, ни с места! Руки вверх! — рявкнул во весь голос Клири.
Гуго и его люди резко обернулись и с ужасом увидели, что мертвецы ожили, поднялись на ноги и наставили на них оружие. В такой ситуации сопротивление бесполезно, и безоговорочная капитуляция — единственная альтернатива немедленной смерти. Но Гуго пришел в такое неистовство, что рефлекторно, не думая, вскинул автомат, а охранники, привыкшие слепо повиноваться командиру, последовали его примеру.