Не избегла апокалипсиса и наземная флора. Растения, чудом уцелевшие в мировом пожаре, сгинули чуть позже от нехватки солнечного света. Та же участь постигла большую часть морских водорослей. В общей сложности Земля лишилась более восьмидесяти пяти процентов своей биомассы, уничтоженной наводнениями, огнем, бурями, лавинами, отравленной атмосферой и последовавшим за всем этим голодом.
Сообщества людей, многие из которых достигли высочайшего уровня развития, совокупно с другими культурами, также стоявшими на пороге золотого века, были стерты с лица планеты в первые страшные сутки. Миллионы людей погибли ужасной смертью. Ни малейшего следа не сохранилось от процветающих цивилизаций, а жалкой горстке уцелевших остались лишь смутные воспоминания о прошлом. Словно крышка гроба необратимо захлопнулась над стремительно прогрессирующим человечеством, преодолевшим всего за десять тысяч лет путь от живших первобытными общинами кроманьонцев до царей, архитекторов, строителей, художников и воинов. Морские глубины стали братской могилой для сотен уникальных древних культур и бренных останков создавших их людей. Сохранились лишь единичные образцы и фрагменты случайно уцелевших предметов. В считанные часы бесследно исчезли огромные города, и целые нации прекратили свое существование. Невиданный по масштабам катаклизм не оставил камня на камне от достижений безжалостно остановленной на пике развития человеческой цивилизации.
Подавляющее большинство из ничтожной горстки переживших апокалипсис людей жили высоко в горах, где было проще найти убежище от разыгравшихся стихий в глубоких пещерах и защищенных от бурь долинах. В отличие от основной массы людей, достигших в своем развитии бронзового века и предпочитавших селиться по плодородным низменным берегам рек и морей, горцы все еще пребывали на уровне первобытнообщинного строя, оставаясь кочевниками, охотниками и собирателями. Однако выжить посчастливилось именно им, тогда как все их неизмеримо дальше шагнувшие по пути прогресса собратья канули в Лету. Представьте на миг, что из человеческой истории вычеркнуты Леонардо да Винчи, Пикассо, Эйнштейн и все прочие гении и творцы минувших эпох, а нашей планетой безраздельно владеют кочевые племена невежественных варваров, и вы поймете всю глубину свершившейся трагедии. Нечто подобное, кстати, уже случалось после падения Римской империи, сопровождавшегося долгими столетиями средневекового мрака, косности и застоя. Но это произошло много позже и затронуло в основном только Европу, в то время как злополучная комета в один миг уничтожила почти все население и ввергла в первобытное состояние жалкие остатки выживших в катастрофе. Темные века неолита сгустились над гробницами высокоразвитой культуры исчезнувших цивилизаций и потекли неспешно, растянувшись более чем на два миллениума. Медленно, очень медленно выбиралось человечество из этой тьмы, ценой бесчисленных жертв и тяжких трудов начав насаждать первые ростки грядущей цивилизации в Месопотамии и Египте.
Лишь единицы из числа образованных, мыслящих и одаренных творческим талантом представителей населявших равнины и побережья народов сумели добраться до высокогорных регионов и выжить. Понимая, что все достижения их культуры безвозвратно погибли, они сознательно посвятили остаток своей жизни и жизнь своих потомков возведению таинственных сооружений из обработанных каменных глыб, многие из которых до сих пор поражают воображение своими циклопическими размерами и остаются загадкой для исследователей. Эти мегалиты и дольмены довольно часто встречаются в Европе и Азии, а также на островах Тихого океана и низменных равнинах обеих Америк. Хочется верить, что на протяжении столетий люди вершили свой добровольный труд в память о вселенской катастрофе, так безжалостно оборвавшей ставший почти мифическим еще при их жизни золотой век, и как предупреждение грядущим поколениям. Но минула еще тысяча лет, и наследники былых творцов, строителей и инженеров постепенно утратили память предков, ассимилировались с кочевыми племенами, и древняя раса, некогда создавшая общество высочайшей культуры, окончательно прекратила свое существование.
И спустя сотни лет после катастрофы люди страшились спускаться с гор и селиться в равнинной и прибрежной местности. Обладавшие техническими и инженерными познаниями народы строителей и мореплавателей исчезли с лица земли, принадлежавшие им секреты кораблестроения и навигации ушли вместе с ними, и лишь смутные намеки на былое величие сохранились в отголосках полузабытых легенд и изустных преданий. Оставалось только ждать и надеяться, что когда-нибудь в отдаленном будущем люди снова обретут утраченные навыки; владевших же ими предков почитали как богов.
Трудно представить, что все это опустошение, крушение цивилизации и гибель людей были вызваны куском загрязненного космического льда размером с провинциальный городишко где-нибудь в штате Айова. Слишком уж безжалостно и жестоко обошлась с Землей врезавшаяся в нее комета. Последний раз подобное потрясение планета пережила шестьдесят пять миллионов лет назад — тогда вымерли динозавры. И тысячелетия спустя после этой ужасной катастрофы люди продолжали считать кометы предвестницами грядущих бедствий. Появление в ночном небе хвостатых странниц служило объяснением любых напастей — войны и чумы, мора и глада.
Библейская легенда о Всемирном потопе и множество аналогичных преданий и мифов в фольклоре разных стран восходят к этой трагедии, постигшей нашу планету более девяти тысяч лет назад. Ее отголоски слышны в легендах ольмеков, ацтеков и майя (их древние цивилизации пали под натиском алчных конкистадоров), страшных сказках о затопившей землю Большой воде, передающихся из поколения в поколение у всех индейских племен Соединенных Штатов и Канады; и даже мифы таких, казалось бы, несхожих народов, как китайцы и полинезийцы, африканские аборигены и арабы, сходятся в одном — упоминании о катаклизме, почти поголовно истребившем их предков.
Но среди великого множества мифов, легенд, преданий и апокрифов особое место занимает загадочная история, поведанная нам великим Платоном. С тех пор сменилось не одно тысячелетие, а она по-прежнему будоражит воображение и порождает жгучее любопытство и желание во что бы то ни стало раскрыть тайну. Тайну исчезнувшего континента. Тайну Атлантиды.
КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК
Роксана Мендер знала: остановиться означает погибнуть. Она была близка к полному изнеможению и заставляла себя двигаться только волевым усилием. И дело было не в температуре намного ниже нуля, а в ледяных клыках снежного шквала, с легкостью проникающих под одежду и впивающихся в кожу. Смертоносное дремотное оцепенение постепенно обволакивало сознание, лишая способности сопротивляться. Роксана шла медленно, одной ногой нащупывая дорогу, а затем подтягивая к ней вторую, но все равно то и дело спотыкалась на неровностях ледяного поля. Дыхание ее давно сделалось частым и прерывистым, как у альпиниста, пробивающегося к вершине гималайского восьмитысячника без кислородной маски.
На зрение рассчитывать не приходилось: ветер с бешеной злобой швырял пригоршни ледяной крупы в лицо, защищенное, помимо капюшона меховой парки, еще и толстым шерстяным шарфом. Хотя Роксана позволяла себе выглянуть, прищурившись, в крошечную щелку между его слоями не чаще раза в минуту, глаза ее покраснели и слезились. Особенная досада разобрала миссис Мендер, когда, взглянув вверх, она увидела над головой чистое голубое небо и ослепительно яркое солнце. Роксана знала, конечно, что подобное явление в Антарктике не редкость, но легче ей от этого не стало.
Роксане еще повезло: будь на ней европейская одежда, холод сковал бы ее тело в считанные минуты. К счастью, у нее было эскимосское снаряжение, приобретенное мужем во время одной из предыдущих китобойных экспедиций. Под паркой ее одеяние состояло из длинной рубахи и штанов до колен, а ноги плотно облегали мягкие сапожки мехом внутрь, которые полагалось натягивать наподобие чулок. Сама же парка оставалась свободной, что помогало циркуляции тепла и препятствовало скоплению влаги под одеждой. На парку пошли шкуры белых полярных волков, а штаны и рубаху сшили из оленьих шкур.
Роксану сейчас больше всего заботило, как бы не сломать ногу или руку в этой круговерти и избежать обморожения, если удастся выбраться из переделки живой и невредимой. За тело она не волновалась, а вот за лицо беспокоилась. Стоило ей почувствовать малейшие признаки онемения кожи щек или носа, как она тут же принималась энергично растирать пораженное место, чтобы восстановить циркуляцию крови. Этому правилу Роксана следовала неукоснительно — особенно после того, как обморозились забывшие об осторожности шестеро членов экипажа. Двое из них потеряли пальцы на ногах, а один лишился ушей.
Благодарение богу, порывы ветра начали слабеть, шквал утратил первоначальную свирепость, да и идти сразу стало намного легче, чем за тот час, когда она брела наугад, полностью утратив ориентацию. Зловещий вой вьюги в ушах затих, сменившись бодрым похрустыванием фирна под ногами. Когда немного прояснилось, Роксана обнаружила, что стоит у подножия холма высотой около пятнадцати футов. Как и все остальные торосы, он образовался при сжатии и нагромождении паковых ледяных полей, но, в отличие от других, выглядел более пологим и доступным. Опустившись на четвереньки, Роксана поползла вверх по гладкому склону, то и дело соскальзывая вниз и теряя по два фута из каждых трех преодоленных.
Этот штурм отнял у нее последние силы. Сама не зная и не помня, как ей удалось добраться до вершины, полумертвая от усталости Роксана растянулась ничком на гребне. Сердце ее бешено колотилось, тело налилось свинцовой тяжестью, и она никак не могла отдышаться. Она понятия не имела, сколько провалялась на льду, прежде чем пульс пришел в норму, а дыхание восстановилось, но радовалась уже тому, что хотя бы глаза отдыхают от ветра пополам с ледяной крупой. Немного придя в себя, Роксана в который раз прок