Сэндекер не отводил глаз от лица Хоцафеля:
— Именно эти тела и нашли русские?
Бывший командир подлодки кивнул:
— Позже было объявлено, что зубная карта из картотеки личного дантиста фюрера полностью подтверждает идентичность обнаруженных тел с Гитлером и Евой Браун, но сами-то они знали правду. Пятьдесят лет русские упорно держались за эту фальшивку, поскольку Сталин и другие советские лидеры считали, что Гитлер сбежал в Испанию или Аргентину.
— Что стало с прахом? — спросил Литтл.
— Среди пожаров и разрывов советских снарядов, когда русские уже приближались к центру города, около бункера приземлился легкий самолет. Как только он развернулся на взлет, подбежавшие к нему эсэсовцы погрузили на борт бронзовый контейнер. Пилот, не теряя ни секунды, дал полный газ, взлетел и тут же скрылся в дыму над городом. Он дозаправился в Дании и перелетел через Северное море в норвежский порт Берген, где приземлился и передал бронзовый контейнер капитану Эдмунду Мауэру, который перенес его на борт своей субмарины «U-621». Множество других контейнеров и ящиков с нацистскими реликвиями и похищенными в музеях Европы произведениями искусства погрузили на другую подлодку — «U-2015» под командованием капитана Рудольфа Харгера.
— И все это, если не ошибаюсь, делалось в рамках операции под кодовым названием «Новый удел», разработанной Мартином Борманом, не так ли? — вопросительно взглянул на собеседника Сэндекер.
Хоцафель с уважением посмотрел на адмирала:
— Вы хорошо информированы, сэр.
— Выходит, Священное копье и Флаг крови перевезли в Аргентину на борту «U-2015»? — уточнил Сэндекер.
— Вы знаете о копье? — удивился Хоцафель.
— Я писал по нему курсовую работу в Аннаполисе, — пояснил Сэндекер. — По легенде, кузнец Тубал Каин, прямой потомок Каина, сына Адама, выковал Священное копье из железного метеорита, ниспосланного Богом. Оно досталось Саулу, а потом переходило по наследству к Давиду, Соломону и другим царям Иудеи. В конце концов оно попало в руки Юлия Цезаря, который подарил копье центуриону, спасшему ему жизнь во время Галльской войны. Именно потомок центуриона стоял в оцеплении на Голгофе, надзирая за распятием Христа. По иудейским законам, распятые преступники должны быть провозглашены мертвыми до захода солнца, чтобы не осквернять наступающую субботу. И этим копьем центурион пронзил бок уже мертвого Иисуса; его кровь излилась на копье. А само Священное копье, как его стали называть, досталось Карлу Великому и наследовалось каждым императором Священной Римской империи, пока не попало в руки Габсбургов.
— Тогда вам должна быть известна и легенда о силе копья, — сказал Хоцафель. — Та самая, которая подвигла Гитлера завладеть им.
— Считалось, что владеющий Священным копьем держит в своих руках судьбы мира, — закончил Сэндекер. — Вот почему Гитлер вывез его из Австрии и держал у себя до последнего дня. Он воображал, что оно подарит ему власть над миром.
— А что с Флагом крови? — спросил Литтл. — Об этой реликвии я ничего не слышал.
— В 1923 году Гитлер предпринял в Мюнхене попытку государственного переворота, — продолжил Хоцафель. — Она провалилась. Армейские части расстреляли толпу, несколько человек погибло. Гитлер тогда сбежал, но впоследствии предстал перед судом и был приговорен к девяти месяцам тюрьмы, где и написал «Майн кампф». Попытка переворота вошла в историю под названием Мюнхенский или Пивной путч. Один из путчистов нес нацистский флаг со свастикой. Он был убит, и его кровь залила флаг. Естественно, убитого тут же объявили героем-мучеником, отдавшим жизнь во имя идей национал-социализма, а окровавленное полотнище сделалось символом нацистского движения.
— Итак, все сокровища нацистов были вывезены из Германии, и никто никогда больше их не видел, — произнес Литтл, размышляя вслух. — Во всяком случае, в старых архивах ЦРУ зафиксировано, что после капитуляции Германии не было обнаружено и следов Копья.
— А вашей подлодкой, — сказал Сэндекер ровным голосом, — была «U-699».
— Да, я был ее капитаном, — подтвердил Хоцафель. — Вскоре после того как некоторые высшие военные и партийные чины были приняты на борт вместе с прахом Гитлера, я вышел из Бергена в кильватере «U-2015». До сих пор обстоятельства смерти и исчезновения Гитлера оставались загадкой, и сейчас я рассказываю вам все это лишь по настоянию мистера Литтла, и еще потому, что он сообщил мне о вероятности вселенской катастрофы, если последняя посылка верна, мое клятвенное обещание хранить молчание утрачивает всякий смысл.
— Ну, я бы пока не спешил оплакивать мир, — возразил Сэндекер. — А вот что мы действительно хотели бы знать, так это почему семья Вольф тратит астрономические суммы на огромные суда-ковчеги? То ли в фанатической уверенности, что катаклизм уничтожит Землю и все живое на ней, то ли у них имеются какие-то иные, пока скрытые от нас мотивы.
— Любопытная семейка эти Вольфы, — задумчиво покачал головой Хоцафель. — Полковник Ульрих Вольф был одним из самых доверенных людей фюрера. Он бдительно отслеживал, чтобы неуклонно выполнялись все до единого его приказы и просто капризы, пусть даже нелепые и неразумные. Он был также командиром элитной группы нацистов-эсэсовцев, специально отобранных и призванных любыми способами защищать чистоту рядов и верность идеалам национал-социализма. Они называли себя стражами. Почти все они погибли в последние дни войны — все, кроме полковника Вольфа и еще троих. Сам же он со всей семьей — женой, четырьмя сыновьями и тремя дочерьми, двумя братьями, тремя сестрами и их семьями — уплыл на «U-2015». Мой старый товарищ по флоту, который до сих пор жив, рассказывал мне по секрету, что Вольф, последний из оставшихся стражей, создал нечто вроде современного рыцарского ордена под названием «Новый удел».
— Так оно и есть. Они действуют под эгидой гигантской промышленной корпорации «Дестини Энтерпрайзес», раскинувшей свои щупальца по всему миру.
Старый морской волк улыбнулся:
— Значит, они все-таки променяли мундир и пропаганду на деловые костюмы и отчеты о прибылях и убытках.
— И нацистами себя больше не называют, а кредо свое модернизировали, — добавил Литтл.
— А еще они создали расу сверхлюдей, — проворчал Сэндекер. — Благодаря генной инженерии в новом поколении Вольфов все не только похожи друг на друга внешне, но у них еще одинаковые анатомические и психологические параметры. У каждого граничащий с гениальностью интеллект и потрясающая иммунная система, обеспечивающая им очень долгую жизнь.
Хоцафель внезапно резко выпрямился, и в глазах его мелькнул ужас.
— Генной инженерии? О господи! На моей лодке перевозили герметично закрытый контейнер, в котором поддерживалась очень низкая температура. — Он с трудом перевел дыхание. — В нем содержались образцы спермы и тканей Гитлера, взятые за неделю до самоубийства.
Сэндекер и Литтл напряженно переглянулись:
— Вы считаете возможным, что сперма и клеточная ткань Гитлера послужили основой появления нового поколения Вольфов? — спросил Литтл.
— Я не знаю, — ответил Хоцафель, нервно сгибая и разгибая пальцы. — Но подозреваю, что такое более чем вероятно. Полковник Вольф и тот монстр из Освенцима, которого прозвали ангелом смерти — доктор Йозеф Менгелс, — вполне могли попытаться оплодотворить женщин Вольфов спермой Гитлера.
— Боже, какая мерзость! — передернулся Литтл. — Всякое довелось повидать, но это уже ни в какие рамки не укладывается!
Внезапно разговор прервал приглушенный писк зуммера. Сэндекер поспешно нажал кнопку громкоговорителя на своем телефонном аппарате:
— Есть кто-нибудь дома? — весело поинтересовался знакомый голос Питта.
— Слушаю вас, — сухо ответил Сэндекер.
— Вас беспокоит «Пизанская пицца». Вы заказывали?
— Да.
— Вам пиццу с салями или с ветчиной?
— Лучше с салями.
— Ставим ваш заказ в духовку. Как только наш посыльный выедет, мы перезвоним. Спасибо, что обратились в «Пизанскую пиццу».
Звонивший отключился, пошли короткие гудки.
Сэндекер провел рукой по лицу. Когда он поднял глаза, они были печальны и серьезны.
— Они уже на верфи.
— Помоги им бог, — тихо пробормотал Литтл.
— Я что-то не понял, — сказал Хоцафель. — Это какой-то шифр?
— Разговоры по спутниковому телефону тоже можно перехватить, имея соответствующую аппаратуру.
— Это имеет какое-то отношение к Вольфам?
— Знаете, адмирал, — медленно произнес Сэндекер, — полагаю, пора вам услышать нашу половину этой истории.
30
Не успели Питт и Джиордино выйти со склада, как из-за угла их окликнули по-испански.
Джиордино хладнокровно буркнул что-то невразумительное, сопровождая слова какими-то непонятными жестами.
Охранник, явно удовлетворенный ответом, возобновил свой маршрут вокруг складских бараков, а друзья, выждав минуту, направились к дороге, ведущей к центру верфи.
— Что он спросил, и что ты ответил? — дернул за рукав напарника Питт.
— Он попросил сигарету, а я сказал, что не курю.
— И он ничего не заподозрил?
— Как видишь.
— Значит, у тебя с испанским лучше, чем я думал. Где ты его выучил?
— В основном когда торговался с разносчиками на пляже в Мацатлане, — скромно признался Джиордино. — А когда заканчивал школу, научился кое-каким фразам у одной девчонки-пуэрториканки, которая приходила к нам убираться.
— А еще чему ты у нее научился? — хмыкнул Питт.
— Это к делу не относится, — не моргнув глазом парировал итальянец.
— И вот еще что, Ал, с этого момента разговоры по-английски отменяются. Общаемся, только если будем находиться вне пределов слышимости от местных работяг.
— Принято. Кстати, из чистого любопытства интересуюсь: ты какую пушку с собой прихватил?
— Мой старый верный кольт, — с гордостью похлопал себя по поясу Питт. — Эй, что тебе не нравится?
— Сколько мы с тобой знакомы, ты постоянно таскаешь с собой эту окаменелость. Не пора ли сменить твою антикварную игрушку на что-нибудь более современное и убойное?