— Понял вас, Страшила. Приступайте к следующей фазе согласно плану. Конец связи. Последним был Гарнет:
— Волшебник, это Железный Дровосек. Вижу всех, кроме одного.
— Понял вас, Железный Дровосек, — ответил Клири. — Действуйте по инструкции.
Взявшись обеими руками за правый и левый подъемные стропа, майор одновременно потянул на себя оба, разворачивая крыло купола в полный полетный режим. Параплан рванулся вперед, быстро набирая скорость. В наушниках сменялись голоса бойцов — командиры вели перекличку. Клири снова прокрутил в уме план предстоящей операции. Если координатная сетка выброски соответствует заданной, то приземлиться они должны в центре обширного ледового поля близ периметра охраны комплекса. Рельеф посадочной площадки позволит им укрыться и не обнаружить себя, пока вся команда не соберется и не выполнит окончательную проверку снаряжения и оружия перед выходом на рубеж атаки.
Клири ощутил слабое дуновение ветра. Крыло все еще набирало скорость, а это означало, что он движется в одном направлении с господствующими на этой высоте воздушными потоками, хотя и под небольшим углом. На высоте девятнадцать тысяч футов облака впервые разошлись, открыв в просвете обнаженно-белую застывшую пустоту антарктического ландшафта. Впереди кривой лесенкой раскинулись парашютные купола. Сигнальные маячки на шлемах весело подмигивали, напоминая гирлянду лампочек на рождественской елке.
Внезапно в наушниках послышался встревоженный голос Гарнета:
— Волшебник, говорит Железный Дровосек. У меня минус один человек. Повторяю, минус один. Конец связи.
«Черт! — подумал Клири. — Все шло гладко как по маслу, и вот на тебе!»
Майор не стал даже спрашивать имя пропавшего — какой смысл? Если у него отказал основной парашют, он сейчас болтается где-то ниже всей группы на запасном, почти не имея шансов вовремя добраться до места сбора. Клири не допускал мысли о том, что злополучный морпех разбился — такое случается крайне редко. Но парню достанется с лихвой. На земле ему придется полагаться только на свое умение выживать в экстремальных условиях и постараться не замерзнуть до тех пор, пока не будет выполнена задача и выслана поисковая группа. Короче говоря, потеря одной боевой единицы не слишком взволновала майора, а вот отсутствие содержимого его рюкзака могло иметь гораздо более серьезные последствия.
— Железный Дровосек, ответьте Волшебнику. Какой боезапас, кроме личного оружия, имел при себе отставший?
— Волшебник, у нас не хватает одного подрывного комплекта и двух ЛПР.
Майор снова беззвучно выругался. Плохи дела. ЛПР — легкое противотанковое ружье — мощное одноразовое оружие, способное на ближней и средней дистанции уничтожить любую единицу бронетехники. Четыре приданных группе ЛПР распределили между двумя десантниками, так что еще парочка в резерве осталась. А вот подрывной комплект — это уже серьезно. В него входит тридцать фунтов пластиковой взрывчатки «С-4», запальные шнуры и взрыватели-таймеры. Если встретятся баррикады или укрепления, без него просто не обойтись. Черт побери, ну почему более чем из полусотни бойцов должен был пропасть именно тот, который тащил единственный подрывной комплект и два ЛПР из четырех в придачу?!
Ладно, попробуем обойтись тем, что осталось.
— Волшебник — всем группам. До точки посадки восемь миль. Всем погасить маяки и перейти на режим радиомолчания. Держаться как можно плотнее. Конец связи.
Клири посмотрел на часы. Пока что они укладывались в график, имея даже небольшой резерв. Дай бог, чтобы потеря одного человека не оказалась дурным предзнаменованием. В ближайшие полчаса могло произойти все, что угодно, и выход из строя хотя бы еще одного бойца или утрата невосполнимого снаряжения могли привести к критическим последствиям.
Попутный ветер мягко нес параплан, почти не докучая висящему на стропах человеку своим ледяным дыханием. Клири посмотрел вперед и вниз, с удовлетворением отметив, что ступенчатый строй достаточно плотен, а парашюты новой модели по управляемости и устойчивости превзошли все ожидания. Планом предусматривалось зависнуть над точкой приземления на высоте пятьсот футов, свернуть крылья и дальше опускаться вертикально.
Комбинат приближался. Уже можно было разглядеть сквозь разрывы облачности детали зданий. Высота сократилась до восьми тысяч футов. Операция вступила в самую опасную фазу: группа вошла в зону визуального наблюдения и оказалась — вплоть до посадки — в наиболее уязвимом положении.
На высоте семь тысяч футов Клири почувствовал что-то неладное. Он терял скорость. Купол вдруг заполоскало порывом невесть откуда налетевшего встречного ветра, параплан вздыбился и стал вырываться из-под контроля, как норовистый жеребец. Майор интуитивно потянулся к регулирующим клапанам на задней стороне управляющих строп, выполняющим роль триммеров купола и увеличивающим угол атаки крыла при противном ветре.
— Волшебник, говорит Лев. У нас тут жуткий встречный ветер.
— Понял вас, Лев. На моей высоте то же самое. Всем группам, отрегулировать купола триммерами и держать направление. Кровь из носу, но держать!
Клири поглядел вниз. Торосы и трещины на заснеженных просторах по-прежнему уносились назад, но уже намного медленнее. На высоте две тысячи футов снова задул попутный ветер, а встречный стих. На территории комбината майор не заметил ни людей, ни каких-либо признаков их присутствия. И только клубы белого пара обозначали трубы и отдушины для выхода теплого воздуха и дыма из строений. Обстановка выглядела обманчиво безобидной.
И вот наконец в наушниках Клири зазвучали слова, которых он с таким нетерпением ждал:
— Волшебник, говорит Лев. Миновал периметр охраны и приближаюсь к заданной зоне приземления. Можно сказать, уже дома.
— Понял вас, Лев, — с облегчением ответил майор. — Продолжайте в том же духе.
Он завороженно следил, как переднее звено цепочки «дельтовцев» начало смещаться вправо. Парашютисты готовились к последнему этапу — развороту, заходу в наветренную зону и приземлению. Лесенка куполов перед ним повторила тот же маневр, слаженно свернув направо в той же невидимой точке неба, где только что выполнял маневр Шарпсберг.
— Волшебник! — вызвал Лев, не удосужившись назвать свои позывные. — Пятьсот футов, захожу на посадку.
Клири не ответил, да этого и не требовалось. На его глазах первый купол приземлился в заданной зоне и был моментально погашен, за ним второй, третий… Касаясь ногами твердой поверхности, люди тут же сбрасывали все лишнее снаряжение, рассыпались по периметру и спешно занимали оборонительные позиции.
Зависнув на высоте пятьсот футов, майор полюбовался синхронным приземлением команды «котиков» и ювелирной работой Гарнета со своими морскими пехотинцами, совершившими посадку чуть в стороне, чтобы не мешать опередившим их группам рассредоточиться. Теперь пришла и его очередь: Клири достиг той самой воображаемой точки и начал заход на посадку. Потянув левый ведущий строп, он развернулся на девяносто градусов, опустившись примерно на триста футов, затем повторил маневр и оказался лицом к ветру. Встречный поток воздуха встретил его тело мягким толчком, замедлив горизонтальное движение купола. Вернув оба стропа, в нейтральное положение, майор устремил взгляд вниз, на замерзшее ледяное поле, не забывая одновременно сверяться с альтиметром на запястье.
Последние двести футов. Земля стремительно неслась навстречу. Пролетая отметку сто футов, Клири отпустил стропы и перевел парашют в свободное падение, но перед самой землей рискованный маневр, оправданный в данном случае лишь знанием и опытом заслуженного ветерана, — снова потянул их на себя. Крыло послушно развернулось, и он коснулся антарктического льда так мягко, будто сошел с тротуара на мостовую.
Погасив купол и одним движением отстегнув крепления лямок, он сбросил на лед рюкзак и парашют, доставивший его на место в целости и сохранности. Затем без паузы опустился на одно колено и занялся своим «Спартаком Q-99», заряжая все три его ствола извлеченными из набрюшного подсумка боеприпасами.
Гарнет, Шарпсберг и Джейкобс оказались рядом с командиром не позднее чем через тридцать секунд. Они быстро посовещались, уточнили позицию и провели последние приготовления к штурму. Проинструктировав напоследок Шарпсберга, к которому переходило командование штурмовой группой в случае гибели или тяжелого ранения Клири, майор внимательно осмотрел подходы к комплексу через полевой бинокль. Никаких признаков приготовлений к отражению атаки не наблюдалось, и майор отдал группам приказ начать движение по заранее намеченным направлениям. Сам же занял стратегическую позицию в середине фронта наступления, чтобы было легче координировать действия всей команды.
41
Не желая умирать, ветер цеплялся за жизнь, хотя сил у него уже не оставалось. Потом он исчез, улетучился, будто его и не было, и солнце превратило взметенные им кристаллы льда в сверкающую алмазную пыль. Серые сумерки вновь сменились небесной синевой, а «корабль снегов» все так же упрямо полз по леднику. Мощная машина оказалась отличным товарищем. Двигатели работали безупречно, колеса с легкостью вгрызались в снег и лед, и ни разу за все время вьюги «корабль снегов» не застрял и не забуксовал. Бескрайняя ледяная пустыня, окутанная мертвенно-белым безмолвием, нарушаемым лишь приглушенным выхлопом двигателей, казалась преддверием небытия.
Как следует отогревшись между радиаторными решетками. Питт ожил и — снова обрел способность без страха смотреть в глаза реальности. Он принял штурвал у Джиордино. а итальянец, найдя в жилом отсеке веник, принялся счищать с ветровых стекол намерзший лед. Освобожденные из снежного плена дворники очистили их полностью. Горы Рокфеллера как-то вдруг сразу приблизились и с каждой пройденной милей все выше вздымались над горизонтом. Питт обратил внимание напарника на скопление чуть слева по ходу грязно-серых мазков на залитой солнцем палитре ледяной равнины.