Но низкая самооценка может искажать мысли по депрессивному типу. Так как такой человек и без того склонен считать себя каким-то «не таким», на эту разрушительную установку с радостью набегают печальные мысли и устраивают в голове бардак, похожий на депрессивное состояние. А если ещё и присутствуют у человека неадекватные убеждения вроде «если отношения прекратились, то со мной что-то не так» или «не получается с первого раза только у неудачников», то тут и до настоящей депрессии рукой подать. Но я надеюсь, что это не про вас.
Откуда берётся грусть?
Раз эта эмоция связана с прощанием – значит, она возникает, когда мы что-то теряем. Есть случаи, когда причины грусти понятны всем. Хотя подождите… я сказала «всем»? Это я сильно польстила эмоциональной компетентности людей. На самом деле встречаются персонажи, которые даже рядом со скорбящим человеком могут не понимать, почему после смерти близкого кто-то плачет, да ещё и неделями.
Так что давайте я исправлюсь: есть случаи, когда причины грусти понятны многим, и утрата близкого человека – одна из таких ситуаций. Но далеко не единственная, хотя так часто считают люди с низким уровнем эмоциональной компетентности.
Естественно грустить, когда мы что-то или кого-то потеряли. И психике в этом смысле абсолютно всё равно, идёт речь о физической утрате или психологической, материальной или неосязаемой. Мы можем потерять то, что умерло. А можем потерять связь с живым. Можем утратить вещь или дом, а можем потерять смысл или чувство безопасности. Неважно, что и как именно ушло: в ответ на это мы будем чувствовать грусть. Это чувство – прощание, признание, что что-то уже не вернуть, что что-то уже невозможно. Утрата мечты о том, какими могли бы быть родители, но не стали. Утрата надежды на то, что всё может измениться.
Но не все утраты мы замечаем, не все называем потерями. Поэтому иногда кажется, что печаль напала «без повода», а иногда люди даже ругают себя за это или стыдятся того, что им грустно. Ниже я приведу несколько типов потерь, которые часто игнорируют:
1. Потеря идентичности
То есть утрата части себя, представления о себе как о «человеке, который…». Например, очень серьёзную потерю идентичности переживают мамы выросших уже детей: материнство было огромной частью их личности, а тут… будто жизнь опустела. Или тот же спортсмен с физической травмой, который связывал свою жизнь со спортом, видел себя профессионалом своего дела и вдруг всего этого лишился. Или даже женщина, увидевшая у себя первый седой волосок: она резко почувствовала, что время и молодость уходят и теперь в зеркале на неё смотрит совсем уже взрослая тётя. А она знает себя совсем другой. Потерю идентичности переживают люди, проходящие через развод. Раньше они были частью семьи, а теперь… теперь иначе, и вдобавок всем нужно объяснять, что и почему произошло (кстати, через многократные повторения мы принимаем новый статус, так что даже излишне любопытствующие люди помогают принять потерю). Если в романтических отношениях было много психологического слияния с партнёром, то при расставании утрата идентичности будет связана не только со статусом («я – часть пары»), но и с частичной потерей себя. И переживаться она будет остро – так, будто с партнёром уходит часть самого человека. Чем больше слияния, тем сильнее боль.
С потерей из этой же категории сталкиваются люди во время возрастных кризисов, когда ещё вчера было понятно, кто ты и куда идёшь, а сегодня уже ничего этого не знаешь и не понимаешь, в какую сторону вообще жить, чем заниматься и чего хотеть.
2. Потеря автономности
То есть утрата возможности самостоятельно управлять своей жизнью и ситуациями, в ней возникающими. С такой потерей сталкиваются люди, навсегда или временно утратившие физическое здоровье: всегда сам мог и душ принять, и до туалета дойти, и обед себе приготовить, а потом что-то случилось, и человек с тех пор даже в элементарных вещах нуждается в помощи. Это сначала он терпит и даже веселится, потом его начинает всё это сильно раздражать, а уж затем он печалится (да-да, это стадии принятия неизбежного). Печаль – это время, на которое надежда исчезает. Если человек грустит, но при этом ещё и сердится – значит, он ещё верит в то, что ситуацию можно изменить. А вот тихая грусть говорит о том, что такой надежды больше нет и человек оплакивает её.
Потерю автономности переживают и те, кто оказался в финансовой яме или даже зависимости от других людей. И те, кто в силу возраста утратил способность быть самостоятельным и поспевать за безумно мчащимся куда-то миром. И молодые родители, которые привыкли сами распоряжаться своим временем, а потом оказалось, что теперь оно им больше не принадлежит.
3. Потеря мечты, убеждений и ожиданий
Наверное, самый яркий пример – это то, что мы теряем при расставании с партнёром. Мы ведь не просто разъезжаемся по разным квартирам, делим тумбочки, друзей, котов и время с детьми: мы утрачиваем все надежды, связанные с утраченными отношениями. Теряем то, как могло бы быть. То, на что надеялись до последнего. То, за что боролись и о чём мечтали.
Потерей из этой же категории может быть разочарование в идеях, которые человек считал верными. Например, когда отличник вырастает и сталкивается с профессиональным миром, в котором его диплом (ради которого он так старался!) никому не нужен, а вот социальные навыки очень востребованы. А ему всю жизнь говорили, что оценки куда важнее этих ваших тусовок… при таких потерях возникает чувство несправедливости, обмана и использования.
Ещё к этой группе относится кризис веры у религиозных людей, разрушение дружеских отношений и самые разные ситуации, при которых люди понимают: то, чего они давно ждали, на что надеялись, просто не произойдёт.
4. Потеря безопасности
Безопасность может быть как физической, так и психологической. Утрачиваться она может, когда человек, например, сталкивается с разного рода насилием (это страшный удар по ощущению безопасности), теряет крышу над головой, да даже просто переезжает в менее благополучный район города. Или в гости к маме, которая считает нормальным врываться в комнату без предупреждения. Безопасность мы теряем, когда оказываемся среди враждебно настроенных личностей или просто людей другой культуры, где действуют какие-то пока не понятные нам правила. Или правила, которые постоянно меняются (привет пандемии коронавируса).
Утрата безопасности может случиться и в романтических отношениях. Даже если в них нет физического или психологического насилия, но отсутствуют чётко озвученные правила и границы: например, для одного человека может быть очевидно, что роман вовсе не означает серьёзных намерений, а для второго в какой-то момент это становится новостью, шоком и потерей безопасности. А всё почему? Потому что забыли договориться. Границы дают нам чувство безопасности в отношениях.
Это далеко не все типы «невидимых» потерь, с которыми мы сталкиваемся. Но самое главное, мне кажется, не в том, чтобы умудриться перечислить все возможные варианты. Главное – понимать, что мы имеем право чувствовать грусть, когда ушло что-то важное. Даже если со стороны этой потери и не видно.
Запрет на грусть
Иногда мне кажется, что какая-то часть населения целыми поколениями участвует в негласном конкурсе «запрети что-нибудь чувствовать». Одни не разрешают радоваться другим, вторые – себе, третьи радоваться разрешают, но грустить – ни в коем случае, четвёртые вообще решили запретить всё и всем, обозвали чувства атавизмом. Конечно, все эти внутренние запреты имеют свои причины. Вот давайте поговорим о том, кто и почему запрещает грустить.
Мы с вами уже выяснили, что запрет на какое-то чувство обычно возникает в детстве и бывает связан с опытом небезопасности: за эмоцию могли наказать, накричать, проигнорировать – всеми возможными способами показать, что она неуместна и «хорошие мальчики и девочки так не делают». Вот и запрет на грусть не исключение. Он возникает по следующим причинам:
1. Негативный опыт
Когда-то человек видел, что печаль «довела» родителя или кого-то из близких до каких-то нехороших последствий – например, такой человек застрял в горе, спился или совершил суицид. В таких случаях ребёнок может сделать вывод (или ему этот вывод предлагают взрослые) – грустить опасно, печаль ни до чего хорошего не доводит.
В других случаях человек мог не на чужом, а на своём собственном примере убедиться, что от грусти одни неприятности. Возможно, когда он расстраивался, ему тут же говорили: «Не реви!», стыдили за эти переживания (то самое «мальчики не плачут» или «что ты за рёва такая!»), а то и вовсе наказывали. Ну а что, мешает же ребёнок своим плачем, всё это громко и не к месту… вот и решает маленький человек, что грустить – нельзя.
Есть, кстати, ещё одна форма негатива, связанная с печалью: это грусть родителей. Только представьте, как страшно становится ребёнку, если мама или папа плачет! Это же дикий ужас, лучше пусть ругают, чем расстраиваются. Так многие дети принимают неосознанное решение радовать других, никого не огорчать. И с «кислой миной» не ходить.
2. Чувства родителей
Вы обращали внимание на то, как сами себя чувствуете рядом с печальным человеком? Часто становится неловко, непонятно, что со всем этим делать, хочется поскорее прекратить. Вот и взрослые часто тоже не понимают, как контейнировать такие переживания. И от этой неприятной неизвестности (а на самом деле – от стыда, ведь родитель «должен всегда всё знать и чувствовать себя уверенно в любой ситуации») пытаются ребёнка как-то отвлечь, переключить его внимание на что-то другое. А малыш тем временем делает вывод, что расстраиваться, видимо, нехорошо, раз уж это так смущает взрослых.
Есть и другие неочевидные чувства родителей, которые возникают рядом с расстроенным ребёнком. Во-первых, это своя собственная грусть и страх перед ней. Так уж мы устроены: когда видим боль другого, наши собственные непрожитые потери оживают, всплывают и могут нас затопить. Если человек и своей боли боится, то чужую выдержать ему тоже будет трудно.