Какая-то женщина, стоявшая рядом со сценой, крикнула «Убийцы!» в адрес офицера, а затем повернулась к толпе.
– Эти копы напали на Роберта Бэнди и застрелили его, хотя он был безоружным и просто старался спасти женщину. Проклятые свиньи!
По толпе пробежал гневный ропот, и звуки из микрофона потонули в яростных криках. Волнение в массе протестующих становилось все агрессивнее. Когда я отвернулся от сцены в поисках выхода, то увидел юношу, заслонившегося руками от полицейской дубинки. Я не знал, что спровоцировало такую реакцию, но полисмен выглядел оскорбленным, для удара он занес дубинку над головой. Картонный плакат не давал никакой защиты, и парень оказался на грязной мостовой, стараясь защитить голову от дальнейшего избиения. Ближайшие свидетели этой сцены ударились в панику и начали разбегаться. Вскоре толпа превратилась в неуправляемое стадо, а из соседнего переулка выехали конные полицейские.
Лошади надвинулись на протестующих, и за считаные секунды произошла жесткая стычка. С громко стучащим сердцем я старался выбраться из толпы, где начались открытые потасовки с полицейскими. Дубинки с тошнотворным стуком врезались в человеческие тела.
Я низко пригнул голову и пустился в бегство. Двое мужчин, бежавших передо мной, споткнулись о лежащего на мостовой человека. Когда я приблизился, то, к своему ужасу, увидел, что это миниатюрная белая женщина.
– Вы можете идти? – спросил я.
– Я подвернула лодыжку, – ответила она, скривившись от боли.
– Держитесь за меня. – Я крепко обхватил ее и поднял на ноги. Потом обвил рукой за талию и повлек через толпу.
– Мой водитель… – выдохнула она. – Он ждет меня на Ленокс-авеню, в конце улицы.
Ее американский акцент был очень слабым.
– Тогда давайте побыстрее доберемся туда, пока здесь не началась бойня, – отозвался я.
Повсюду вокруг нас завязывались жестокие потасовки, протестующие объединялись в группы и начинали драться с полицейскими. Когда мы приблизились к перекрестку, женщина указала на шикарный автомобиль «Крайслер».
– Это Арчер! – воскликнула она, перекрывая шум и крики.
Увидев цель, я подхватил ее на руки и побежал к автомобилю. Водитель уже открыл заднюю дверь.
– Слава богу, вы целы, мисс Сесили! – с чувством сказал он и завел двигатель.
Я убедился, что с ней все в порядке.
– Будьте осторожны, мадам, – сказал я. Прежде чем закрыть дверь, я заметил двух полисменов с дубинками, направлявшихся к автомобилю. Оставалось только спасаться бегством.
– Постойте, Арчер! – крикнула женщина и повернулась ко мне. – Залезайте немедленно!
Она с силой потянула меня внутрь.
– Поехали, Арчер, поехали!
Водитель переключил передачу, и машина сорвалась с места. Когда мы отъехали от кошмарной сцены, все облегченно вздохнули.
– Не могу выразить, как я благодарна… – начала женщина.
– Пустяки, – отозвался я. – Скорее, мне следует благодарить вас за благополучное бегство.
Я откинулся на спинку сиденья, ощущая, как паника мало-помалу рассеивается и покидает мое тело.
– Мы можем вас куда-нибудь отвезти? – спросила женщина. – Где вы живете?
Я пожал плечами, не желая навязываться.
– Просто высадите меня у ближайшей станции подземки.
– Мы как раз подъезжаем к станции на Сто десятой улице, – сообщил водитель.
– Это меня вполне устроит, – ответил я.
Водитель остановился у тротуара.
– Можно хотя бы узнать ваше имя? – спросила Сесили.
Я немного помедлил, потом пошарил в кармане и протянул ей свою визитную карточку из «Артур Морстон Букс». Потом кивнул, вышел из машины и захлопнул за собой дверцу.
Вечерний визит в Эмпайр-стейт-билдинг был отложен; мне нужно было прийти в себя после утренних событий.
– Я рад, что тебя там не было, Элле. Не уверен, что мне удалось бы защитить тебя.
– Ох, Бо, просто не верится! Мы отправились в отпуск, и ты умудрился попасть в самое пекло. – Она ласково погладила меня по голове. – Но давай постараемся забыть о протестах, о разочаровании от встречи с Мейером и проведем остаток недели как обычные туристы. Так хорошо быть здесь вместе с тобой!
Следующие пять дней мы с Элле открывали для себя «Большое яблоко». Этот поразительный город пульсировал энергией и создавал у местных жителей впечатление, будто они находятся в центре Вселенной. В Нью-Йорке были самые высокие здания, самые большие торговые центры и самые большие тарелки с едой, какие мне приходилось видеть. После нескольких лет жесткого дозирования пищи в Британии у меня глаза лезли на лоб от размера бургеров с говяжьими котлетами и горок жареной картошки, подаваемых посетителям кафе и ресторанов.
Думаю, больше всего в этом городе мне понравился оптимизм, излучаемый его жителями. Еще недавно они пережили тяжелый экономический спад Великой депрессии и участие во Второй мировой войне. Тем не менее почти все, с кем мы встречались, были преисполнены добродушной уверенности, приятной для собеседника.
За день до того, как нам с Элле предстояло взойти на борт «Королевы Марии» и вернуться домой, в нашем номере зазвонил телефон.
– Алло? – сказала Элле. – Да, он здесь.
Она пожала плечами и передала мне трубку.
– Слушаю, – машинально сказал я.
– О, как славно! Я так рада, что наконец-то смогла найти вас. Я обзвонила практически все отели на Манхэттене!
– Простите, кто вы? – поинтересовался я.
На другом конце линии послышалось женское хихиканье.
– Извините, мистер Танит. Это Сесили Хантли-Морган, та самая неразумная женщина, которую вы спасли во время гражданских протестов в Гарлеме.
– Ох, добрый день. – Я был немного удивлен. – Как ваше здоровье?
– Лодыжка слегка побаливает, но теперь, найдя вас, я чувствую себя гораздо лучше. На карточке есть адрес вашего книжного магазина в Лондоне, но мне хотелось лично поблагодарить вас за чудесное спасение. Поэтому я стала выяснять, в каком отеле мог остановиться мистер Танит.
Настал мой черед рассмеяться.
– Очень мило с вашей стороны, Сесили, но я поступил так же, как и любой другой поступил бы на моем месте. Рад, что с вами все в порядке.
– Неправда, мистер Танит. Люди спотыкались и наступали на меня. Но вы увидели мое состояние и остановились, чтобы помочь. Я в долгу перед вами и хочу пригласить вас на ланч.
Теплые слова Сесили рассеяли напряжение, но мне не хотелось быть обузой для нее.
– Спасибо, но в этом нет надобности. Хотя я очень ценю ваше предложение.
– Нет, так не пойдет. Как насчет после полудня в «Уолдорфе»?
– Я…
– Это ваша жена взяла трубку?
– Да.
– Превосходно! Я забронирую столик на троих, и мы встретимся в час дня.
Прежде чем я успел ответить, Сесили повесила трубку. Я сказал Элле, что говорил с женщиной, которую на прошлой неделе спас от толпы и посадил в автомобиль. Элле, в свою очередь, восхитилась предложением.
– Почему бы нам не пойти? Ланч с американкой в престижном отеле – это же замечательно!
Я счел за лучшее не спорить с ней. Мы с Элле облачились в лучшие наряды, какие нашлись в наших чемоданах, и к часу дня стояли перед изящной стеклянной башней отеля «Уолдорф». Нас проводили в ресторан – гулкий и просторный зал со сверкающим канделябром, который, вероятно, стоил больше, чем все имущество «Артур Морстон Букс». Светлые волосы Сесили, уложенные безупречными волнами, выделяли ее на фоне остальных посетителей, и я моментально узнал ее. Я взял Элле за руку и подвел ее к столику.
– Сесили?
– Здравствуйте, мистер Танит! – Сесили встала и крепко пожала мне руку, а потом посмотрела на Элле. – А вы, должно быть, миссис Танит? Кажется, я обязана жизнью вашему мужу.
Я рассмеялся.
– Не думаю, что все было так драматично.
– Не думаю, что я впадаю в излишний драматизм. Когда люди напуганы, они теряют рассудок, – серьезно сказала Сесили. – Посмотрите! – Она порылась в сумочке, достала мою визитку и показала нам. – Я даже написала «добрый человек» на обратной стороне!
Она подмигнула мне.
– Садитесь, пожалуйста. – Она указала на два стула, обитые красным бархатом. – Пора заказать шампанское! Эй, официант…
Ланч с Сесили Хантли-Морган был восхитительным. Она подробно рассказала о своей жизни: о разорванной помолвке, о поездке в Кению со своей крестной матерью Кики Престон и о браке с фермером-скотоводом по имени Билл.
– Вы видели уличные протесты, мистер Танит, а значит, вы противник мерзких расовых предрассудков, до сих пор распространенных в этой стране. – Я не сказал ей, что мое присутствие на митинге было случайным. – Мне стоило с самого начала быть откровенной с вами.
Она отпила глоток шампанского «Вдова Клико», которое заказала для всех нас.
– Когда я жила в Кении, молодая принцесса Ньяла из племени масаи родила дочь на нашей земле. Она бросила ребенка, поэтому я взяла девочку к себе и назвала ее Стеллой. Зная о предстоящем возвращении в Нью-Йорк, я была вынуждена нанять африканскую горничную по имени Ланкенуа. Членам моей семьи я сказала, что она является матерью девочки, хотя, по сути дела, это я ее приемная мать. Но так лучше для нее.
– Вы поразительно добры, Сесили. – Я искренне улыбнулся. – Если бы не вы, кто знает, что случилось бы с маленькой Стеллой.
– Как вы сказали, мистер Танит, я поступила так же, как и любой другой поступил бы на моем месте.
– И как вы ответили мне… это не вполне правда, – возразил я.
Сесили рассмеялась и подняла бокал.
– Ну, хорошо. За доброту!
Мы с Элле рассказали Сесили о нашей жизни в Британии: о том, как мы сначала работали на семью Воган в Хайвельде, а потом в «Артур Морстон Букс». Сесили поинтересовалась французским акцентом Элле, и мы повторили историю о том, как бежали из Франции, спасаясь от нацистской оккупации.
– Но недавно нам выпала удача, – сообщила Элле. – Роберт унаследовал участок земли в Швейцарии, на берегу Женевского озера. Мы надеемся как можно скорее переехать туда.