– У меня такое же ощущение. – Я снова взял ее за руку. – Пока мы вместе, мы дома. И я слишком долго откладывал нашу свадьбу, Элле Лепэн.
Элле посмотрела на меня со смесью восторга и замешательства.
– У тебя появилась идея?
– Капитан судна имеет официальное право произвести бракосочетание в открытом море и выдать брачное свидетельство. Элле, мы можем стать супругами уже по пути в Австралию. – Я опустился на одно колено. – Элле Лепэн, ты несомненная, несравненная, непревзойденная любовь моей жизни. Ты выйдешь за меня замуж?
– Ох, Бо… – Она прикрыла рот ладонями. – Да, конечно!
Взявшись за руки, мы стояли в маленькой квартире над «Артур Морстон Букс» и заливались радостным смехом. На короткое время мир как будто растворился вокруг нас.
Переезд в порт Тилбери в графстве Эссекс прошел гладко и благополучно. Руперт продемонстрировал свои профессиональные качества, когда вывел нас из магазина и посадил в автомобиль своего друга, тот поехал на север, чтобы обмануть Крига, который мог следить за нами издалека. Потом мы с Элле пересели в автомобиль Руперта точно такой же модели и поехали навстречу новой жизни.
– Есть пароход, который отчаливает завтра, старина, – заверил Руперт. – Он остановится в египетском Порт-Саиде, а оттуда поплывет в Аделаиду. Готов поспорить, что, когда ты почувствуешь под ногами австралийскую землю, я упрячу этого Крига в тюрьму за попытку покушения на жизнь. Можешь не беспокоиться.
Суховатый британский юмор Руперта подбадривал меня, но я не верил ему. Криг был скользким и изворотливым, как змея.
– Насколько мне известно, рядом с портом есть довольно приличная гостиница. Я высажу вас там. Кстати, местный персонал сможет организовать покупку билетов на пароход. Он называется «Ориент».
– Спасибо, Руперт.
– Не за что, старина. Когда вы обустроитесь на новом месте, напиши мне по адресу книжного магазина. Если повезет, ты скоро вернешься в Европу и построишь себе громадный замок в Швейцарии!
Когда мы остановились у гостиницы «Вояджер», я обменялся рукопожатием с Рупертом и открыл дверь автомобиля.
– Удачи вам, мистер и миссис Т. Помните, если этот негодяй будет наводить справки, мы собьем его со следа, а тем временем я постараюсь сделать так, чтобы его арестовали.
Мы помахали Руперту на прощание и вошли в гостиницу. В холле сохранились следы былого блеска, включая запыленное фортепиано и несколько увядающих растений в горшках. Наверное, когда-то это был Гранд-отель, но он пришел в запущенное состояние во время войны.
– Добрый вечер, сэр, – сказал администратор за стойкой, блеснув стеклами очков.
– Здравствуйте. Нам хотелось бы снять номер.
– Превосходно. Как долго вы намерены гостить у нас?
– Всего одну ночь. И мне сообщили, что вы можете помочь нам с приобретением билетов на пароход, который отплывает завтра утром.
– Без проблем, сэр, мы можем организовать это. Только понадобятся некоторые подробности…
– Прошу прощения, я невольно ошибся, – сказал я. – На самом деле нам нужны два номера.
Элле недоуменно посмотрела на меня.
– Два номера?
– Да, пожалуйста. Видите ли, – я наклонился над стойкой, – мы с моей невестой завтра собираемся пожениться.
– О, мои поздравления, – с улыбкой отозвался администратор. – Значит, два номера. Мне даже завидно, что завтра вы отправитесь в плавание. Начинается новая жизнь, верно?
Он не знал, что попал в самую точку.
– Да, в некотором смысле, – признался я.
– Замечательно. Как по мне, нам всем не помешало бы начать новую жизнь после военных лет, мистер…
– Танит. А это мисс Лепэн.
– Спасибо. Я забронирую билеты на ваше имя, сэр. Каким классом вы хотели бы путешествовать?
– Э-э… – Я даже не подумал об этом. – Пожалуй, вторым.
– Превосходно. Я пришлю билеты в ваш номер, сэр, а вы сможете оплатить счет завтра утром. Пароход отчаливает ровно в десять утра. Вам нужно будет подняться на борт как минимум за полчаса до отплытия.
Мы оставили багаж возле стойки, забрали ключи от номеров и поднялись наверх.
– Что происходит, Бо? – прошептала Элле. – Почему ты устроил нас в отдельных номерах?
– На этот вопрос легко ответить. Считается, что жених не должен видеть невесту в ночь перед свадьбой.
– Как романтично! – хихикнула Элле. – Хотя нам понадобится каждый пенни, пока мы не обустроимся в Австралии. Ты мог бы сэкономить деньги.
– Чепуха. Разве мы не можем отдать дань хотя бы одной старинной традиции? Кроме того, – добавил я, – у меня хватит средств на свадебные наряды. Думаю, нам нужно отправиться за покупками.
– Это очень мило, Бо, но, право же, в этом нет надобности.
– Напротив, это совершенно необходимо, – возразил я. – Золушка получит платье и отправится на бал!
Остаток дня был волшебным. Мы с Элле провели холодный январский вечер, гуляя рука об руку, щурясь от зимнего солнца и потягивая согревающий английский чай из картонных стаканчиков. Мы даже подошли к судну, на котором собирались переправиться через океан. Болтая ногами на скамейке у края воды, мы рассматривали огромный и величественный пароход «Ориент». Его длина превышала пятьсот футов, а трубы поднимались на высоту сто футов. У корабля был обтекаемый черный корпус и две ярко-белые палубы с десятками круглых иллюминаторов.
– Может быть, мы просто поселимся на пароходе? – предложила Элле. – На море мы всегда будем в безопасности.
Я немного подумал.
– А знаешь, ты права. Это хорошая идея. Может быть, мне стоит потратить деньги Агаты на одну из тех громадных яхт, о которых пишут в глянцевых журналах?
– Только если там будет три плавательных бассейна, Бо!
Она рассмеялась, и косые лучи зимнего солнца вдруг сделали ее лицо одним из самых прекрасных образов, которые мне приходилось видеть. Я мгновенно ощутил прилив вдохновения.
– Подожди здесь! – сказал я и вскочил на ноги.
– Что ты делаешь, Бо? – воскликнула Элле.
– Только не шевелись!
Я перебежал дорогу и вернулся на прибрежную улицу, где мы недавно проходили мимо художественной лавки. Там я купил несколько маленьких листов бумаги для этюдов и угольный карандаш, а потом трусцой побежал обратно к Элле.
– В чем дело? – спросила она.
– Я хочу нарисовать тебя.
– Нарисовать меня? – Она снова захихикала.
– Да. Мсье Ландовски однажды рассказал мне в своей мастерской, как важно уловить нужный момент. Он знал, как должна выглядеть его скульптура, когда получалось представить ее. Думаю, теперь я понимаю, что это значит. Твоя красота вдохновила меня, и я хочу запечатлеть ее.
– Рада, что после стольких лет ты все еще можешь польстить мне.
– Я никогда не осмеливался рисовать портрет, только пейзажи. Надеюсь, я смогу уловить то, что вижу перед собой…
Я начал работать угольным карандашом, изо всех сил стараясь запечатлеть огромные глаза Элле, ее изящный нос и полные губы на лице привлекательной сердцевидной формы. Через пятнадцать минут дело было сделано. Я посмотрел на свою работу, потом на Элле и был приятно удивлен результатом моих трудов.
– Покажи, – попросила она. Я протянул ей лист бумаги, и она изучила его, прежде чем посмотреть на меня. – Спасибо, это чудесный портрет.
– Я понимаю, что он далек от совершенства. Но он всегда будет напоминать мне об этом моменте.
– А почему ты хочешь сохранить напоминание об этом моменте, Бо?
Я закрыл глаза. Соленый морской воздух бодрил меня и будоражил чувства.
– Потому что меня радуют наши планы на будущее… несмотря ни на что. И завтра я собираюсь жениться на любимой женщине.
Она легко прикоснулась губами к моей щеке.
– Я навсегда сохраню этот портрет.
В конце концов, мы встали, расспросили прохожего насчет ближайших модных ателье и пошли в указанную сторону.
– Выбирай первой, Элле, – сказал я у двери маленького ателье. – Я определенно не должен видеть твое платье до свадьбы: это нарушает все правила. Не торопись с выбором.
Я пропустил ее вперед и обратил внимание на собственное отражение в зеркальной витрине. Моя внешность надежно скрывала мой подлинный возраст. Волосы на висках совсем поседели, а морщин на лбу заметно прибавилось. Оставалось лишь надеяться на то, что, когда между нами и Кригом окажется целый океан, этот процесс немного замедлится.
Я послушно ждал около двадцати минут, пока не звякнул дверной колокольчик и Элле не вышла на улицу с голубым бумажным свертком в руках и широкой улыбкой на лице.
– Спасибо, Бо. Надеюсь, тебе понравится.
Когда мы вернулись в гостиницу, я проводил невесту в ее номер, расположенный этажом выше моего.
– Здесь мы должны расстаться. – Я пожал плечами. – Правда, я не должен видеть тебя до самой свадьбы, но я хочу убедиться, что ты поднялась на борт. Поэтому давай встретимся у посадочного трапа «Ориента» в половине десятого утра.
– В половине десятого, – подтвердила Элле.
Я отодвинул от ее лица упавшую прядь светлых волос.
– Твоя последняя ночь жизни во грехе…
– Ха! – рассмеялась она. – Я не принимаю на себя абсолютно никакой ответственности; это ты виноват!
Я всплеснул руками.
– Готов признать, что я втянул тебя в беспутную жизнь. Ты сможешь когда-нибудь простить меня? – И я сложил ладони в пародии на мольбу.
– Поскольку завтра ты собираешься исправиться, то я склонна к милосердию. Но поскольку это действительно наша последняя ночь греховной жизни, то, может быть, нам стоит побаловать себя?
Она игриво расстегнула верхнюю пуговицу моей рубашки.
– Ага, понятно. – Я приподнял бровь. – Ты и впрямь думаешь, что после нашей свадьбы все будет по-другому?
– Разумеется. Это не будет и наполовину так волнительно… и восхитительно.
– Ладно. Тогда, думаю, мы можем себе это позволить. – Я поцеловал ее, и она толкнула меня в свою спальню.
В ту ночь мы часами утопали друг в друге. Казалось, что Вселенная перестала существовать за дверью номера, но никто из нас этого не замечал и не беспокоился об этом. Пока Элл