Когда я проснулся, солнце светило мне прямо в лицо.
Кубер-Педи,
1951 год
Пустыня в Кубер-Педи – самое засушливое и знойное место, где мне приходилось бывать, но здесь, несомненно, добывают лучшие в мире опалы. Великая ирония судьбы заключается в том, что для образования этого драгоценного камня нужен дождь. Когда это случается – раз в десять лет – и дождь орошает высохшую землю, вода просачивается в поры и трещины древних пород, создавая насыщенный раствор кремния и кислорода. Потом, во время долгой засухи, вода испаряется и оставляет отложения кремния в трещинах между слоями осадков. Эти отложения создают радужные переливчатые цвета опалов, за которые люди готовы платить деньги. Мои наемные сотрудники часто спрашивают, какое волшебство порождает наш товар. Я даю им научное объяснение, но они редко верят мне и предпочитают легенду аборигенов.
Там говорится о прекрасном, похожем на бабочку существе с мерцающими радужными крыльями по имени Палла-Палла. Однажды Палла-Палла прилетела на вершину самой высокой горы, но тут начался снегопад, погрёбший ее под сугробом. Когда снег растаял, Палла-Палла лишилась своей волшебной расцветки, которая впиталась глубоко в землю.
Думаю, со временем я начну склоняться к этому варианту истории. Но пока все, что я вижу, когда изучаю шахтные выработки, это микроскопические сферы, преломляющие свет. Логичное и простое объяснение научного феномена. Во многом такое же, как звезды, сияющие в ночном небе. Мне пришлось примириться с тем, что это не таинственные маяки надежды и небесного величия, а шары раскаленного газа, удерживаемого силой тяготения. Правда, лучше считать их таковыми, чем полагать, что Семь Сестер, мои хранительницы, навеки покинули меня.
В этом отношении мне стала нравиться жизнь под землей. «Дома» (если их можно так называть, ибо они больше похожи на норы) создаются с помощью направленных взрывов, после чего раздробленная порода извлекается кирками и лопатами. Наши потолки достигают четырехметровой высоты, чтобы предотвратить обрушение, но редко бывают более высокими. В результате получается нечто вроде подземной пещеры. Некоторые прорубают световые колодцы, но я не позаботился об этом. Теперь мне нравятся сумерки.
Местные умельцы превратили свои жилища в сносное подобие наземных домов, высекая арки, стенные ниши, дверные проемы и даже скульптуры или искусную резьбу. Я не испытываю потребности в таком домашнем уюте. Я сплю на ветхом, запыленном матрасе и храню одежду в старом чемодане на полу. У меня нет даже письменного стола. За последние два года я не испытывал желания возвращаться к этому дневнику.
Когда я приехал сюда, все только начиналось. Первым делом я нанял пятерых шахтеров, работавших на другую корпорацию. Имея за спиной обширные средства бывшей жемчужной империи Мерсеров, я смог предложить больше денег в обмен на профессиональный опыт. В первое время приходилось тяжело. Нам предстояло исследовать огромную территорию, и дело продвигалось очень медленно.
Зимой 1949 года меня посетила блестящая идея.
Для расширения шахтных работ с той скоростью, какую требовал Ральф Маккензи, мы нуждались в людях, привыкших работать в тяжелых подземных условиях. Я послал одного из шахтеров в порт Аделаиды для найма молодых мужчин из Европы, выдержавших превратности недавней войны и желавших начать новую жизнь. Мой агент беседовал с ними и предлагал срочную работу за достойное жалованье.
Этот план сработал. Через год на наших шахтах в Кубер-Педи работало более ста человек.
Ральф Маккензи просто не мог поверить моим докладам, поэтому лично посетил Кубер-Педи. В те дни я редко чему-то радовался, но его изумление при виде размаха шахтных работ стало настоящим подарком.
– Боже милостивый, Атлас! Я не верю своим глазам. Мне показалось, что это бухгалтерская ошибка, или…
Он замешкался.
– Или что я пытаюсь обвести вас вокруг пальца, – ледяным тоном закончил я. Только когда эти слова прозвучали, я понял, как сильно изменился за это время. Целый год без Элле в адских условиях пустыни ожесточил меня.
Ральф нервно рассмеялся.
– Ну… да. – Он опустил голову. – Но я здесь, и с фактами не поспоришь. – Он протянул руку. – Вы настоящий титан индустрии, Атлас Танит.
– Спасибо, Ральф.
– Я понимаю, как паршиво каждый день выходить на работу в местных условиях. Как вы смотрите на то, чтобы взять отпуск на несколько недель и отдохнуть в Алисия-Холл. Разумеется, с полным содержанием. Это меньшее, что я могу сделать.
Я покачал головой.
– В этом нет надобности. Здесь еще полно работы, и я рад заниматься ею.
– Ну, как бы то ни было, иногда полезно отступить в сторону и оценить свои достижения.
– Нет, – жестко ответил я, несмотря на его беспокойство. – Но спасибо за предложение.
Он пожал плечами.
– Ладно. Я не специалист, в отличие от вас, но, с моей непросвещенной точки зрения, наш участок полностью загружен.
– Вы правы. Для новых шахт почти не осталось места. Нам не помешали бы новые участки для разработок.
– Все ясно, Атлас. Я займусь приобретениями. Только тех денег, которые вы приносите нашей корпорации, будет более чем достаточно, чтобы удвоить или даже утроить добычу. – Он слегка подтолкнул меня. – Вы с вашими десятью процентами скоро станете миллионером. Как вам это нравится?
Я твердо выдержал его взгляд.
– Мне нравится эта работа. Я согласился бы и на меньшее.
Он вздохнул.
– Господи, неужели вас вообще ничто не радует? Откровенно говоря, я беспокоюсь за вас. Год назад, когда мы познакомились, я увидел отчаявшегося и сломленного человека. Но человек, которого я вижу сейчас, стал… гораздо жестче. Вы здесь отлично поработали, Атлас. Но стоит помнить, что настоящая жизнь происходит на земле, а не в подземелье.
Я прищурился.
– Такой образ жизни устраивает меня.
– Прошу прощения за некоторую грубость, Атлас, но здесь почти нет женщин, чисто мужское общество, – упорствовал Ральф. – Здесь нет нормальных возможностей для общения с противоположным полом. А в Аделаиде я знаю множество приятных молодых женщин, которые будут рады познакомиться с вами.
Я медленно повернулся к нему.
– Мистер Макекнзи, я прошу больше никогда не предлагать мне ничего подобного. У меня нет абсолютно никакого интереса к этому.
– Хорошо.
Ральф Маккснзи уехал и через месяц приобрел десять гектаров новой земли. Я направил новых агентов в порт Аделаиды, и вскоре опаловые копи Мерсеров в Кубер-Педи были на устах у всех, кто имел отношение к этой индустрии. Я был занят только текущими операциями и ежедневно сосредоточивался на конкретных задачах. В моей голове оставались только кирки и лопаты, деревянные крепи и кромешная тьма. Таким образом мое воображение не могло проникнуть на ту территорию, куда я не хотел идти.
Сегодня я едва не погиб.
Утром, когда я готовил экспортные документы в лачуге с жестяной крышей, которая служила моим офисом, в панике прибежал наш прораб Майкл.
– Сэр, у нас обрушение! Три человека под обломками в седьмой шахте!
Я рефлекторно вскочил на ноги.
– Они живы?
– Если еще живы, то скоро погибнут, сэр. Думаю, скоро обрушится весь свод шахты.
Я поспешно направился к выходу.
– Собери как можно больше людей и направь их к седьмой шахте. Поспеши!
– Да, сэр, – отозвался Майкл и выбежал передо мной. Потом меня посетила жуткая мысль, и я окликнул его:
– Говоришь, свод может обрушиться?
– Я слышал ужасный скрип и треск, сэр. Думаю, крепежные столбы прогнили изнутри.
Я глубоко вздохнул.
– Отмена, Майкл. Я не могу рисковать жизнями без крайней необходимости. Я сам отправлюсь туда.
– При всем уважении, сэр, вы сами ничего не сможете поделать. Они погребены под грудами щебня и ломаного дерева.
Я согласился с его оценкой.
– Тогда вызови добровольцев и подробно объясни ситуацию. Никаких приказов, только по желанию.
– Сэр. – Майкл кивнул и побежал дальше. Я тоже пустился бегом по оранжевой земле, пока не достиг входа в седьмую шахту, откуда, как и говорил Майкл, доносились жуткие скрипящие звуки. Тогда я без колебаний начал спускаться по стальным скобам, закрепленным в горной породе. Когда я достиг дна, меня встретили клубы глинистой пыли. Я едва различал огоньки масляных ламп и следовал за ними на ощупь. Вытянув руки перед собой, я вскоре наткнулся на человека.
– Кто это? – крикнул шахтер.
– Атлас Танит. А ты?
– Эрни Принс, сэр!
– Покажи, где завалило людей.
– Прямо перед нами, сэр!
Он схватил меня за плечо и указал вперед и вниз, где я разглядел пять или шесть фигур, разгребавших кучу щебня.
– Раздался громкий треск, поэтому я велел всем подниматься наверх. Но трое не успели.
– Скоро здесь все обрушится! – крикнул я. – Вам самим пора спасаться.
– Это моя шахта, сэр, и мои люди. Я должен попробовать!
Я услышал приглушенный крик, доносившийся из-под земли. Это помогло мне собраться с мыслями.
– Оставайся, если хочешь. Но подумай о своей семье.
– Эй, парни! – крикнул Эрни, обращаясь к людям, пытавшимся разгрести завал из щебня и грязи. – Выбирайтесь отсюда. Вверх по скобам!
Они неуверенно замерли.
– Это чертов приказ! Отправляйтесь немедленно!
Они подчинились и побросали свои кирки и лопаты. Эрни стоически остался на месте и передал мне кирку.
– Просто копайте, сэр. Это все, что мы можем сделать.
Скрип и треск усиливались, пока мы яростно вгрызались в твердую землю.
– Постой! – крикнул я. – Мы колотимся в деревянную балку, поэтому дело не двигается. Земля засыпала балку; нам нужно копать сверху, а не снизу!
Эрни кивнул и последовал моему примеру, когда я начал расчищать завал на высоте груди, продвигаясь сверху вниз. К моей радости, крики людей стали громче, когда мы убрали больше земли.
– Продолжай! Мы приближаемся к ним!