— Бывшего?..
Шервуд пожал плечами:
— В газетах напечатано их заявление. Они просят политического убежища.
— Я хочу убедиться в этом. В таинственном доме есть, конечно, телефон?
— Мне кажется, есть, — Шервуд облегченно перевел дух, ибо наконец-то подтолкнул собеседника в нужном направлении. — Хотели бы поговорить с ними по телефону?
— С Анной Брызгаловой. Сперва с ней.
— Что ж, попробую устроить такой разговор. — Шервуд позвонил секретарю.
Этот диалог по трансляции видели и слышали Данлоп и выданный к нему Петр Брызгалов. Спустя полминуты появилась Анна — ее под руки вели Медик и Мерфи. Женщину, двигавшуюся как во сне, усадили в кресло — лицом к большому экрану на противоположной стене комнаты.
А у Шервуда все шло своим чередом.
— Томас, — сказал он секретарю, — соедините меня с домом, где находятся русские ученые, муж и жена. Попробуйте пригласить их к телефону.
— Сперва Анну Брызгалову, — сказал Чугунов.
— Да, пусть трубку возьмет женщина. — Шервуд посмотрел на Чугунова: — Правда, по моим сведениям, она нездорова, но от разговора по телефону, надеюсь, не откажется.
Данлоп подал Медику знак.
— Встаньте! — скомандовал тот, и Анна послушно поднялась с кресла. — Смотреть на экран. Будете вслух читать надписи.
Данлоп сел за пульт, похожий на клавиатуру пишущей машинки. Все смотрели на телевизор. Мерфи пододвинул к Анне микрофон на штативе. В наступившей тишине был отчетливо слышен шелест телефонного диска — секретарь Антони Шервуда набирал номер. Секунда, другая — и зазвонил телефон, стоявший на краю пульта.
— Внимание! — сказал Данлоп. — Мы начинаем. Полная тишина! — и он перевел рычаг на пульте.
Звонки в телефоне прекратились.
— Трубку сняли, — на экране телевизора появился секретарь Шервуда. — Можно начинать разговор.
— Алло! — сказал Чугунов в трубку. — Алло, кто у телефона?
Пальцы Данлопа побежали по клавиатуре пульта.
— Я слушаю, — проговорила Анна, повторяя слова, обозначившиеся на экране. — У телефона Анна Брызгалова.
— Здравствуйте, — последовала ответная реплика. — У телефона Чугунов Сергей Георгиевич из посольства Советского Союза. Я должен встретиться с вами, Анна Максимовна.
— Нет, — ответила Брызгалова после новой подсказки Данлопа.
— Анна Максимовна, — заторопился Чугунов, — вы обязательно должны приехать в посольство. Нужна ли машина? Скажите, куда ее подослать.
— Я не приеду в русское посольство.
— В русское посольство… У вас совсем больной голос. Что с вами? Нужен ли врач? Почему вы молчите? Мы все очень беспокоимся за вас.
— Не беспокойтесь. Я остаюсь здесь, в свободном мире.
— Не хотите ехать в русское посольство… Остаетесь в свободном мире… — Чугунов запнулся, быстро взглянул на Шервуда. Затем заговорил, чеканя слова: — Анна Максимовна, на аэродроме вам были преподнесены цветы. Не припомните, какие именно?
Данлопу и другим было видно, как Антони Шервуд резко повернулся в кресле:
— Майор Чугунов в чем-то сомневается?..
— Пока только желаю уточнить! — Чугунов отодвинул трубку от уха: — Моя дочь передала Анне Брызгаловой белые хризантемы. Сейчас я хотел бы узнать, помнит ли об этом доктор Брызгалова.
Он говорил громко, и в комнате с пультом было слышно каждое слово. Данлоп пальцем поманил к себе Петра Брызгалова.
— Были цветы? — одними губами спросил он.
— Кажется, да, — прошептал Брызгалов.
— Я жду ответа, — прозвучал в динамике голос Чугунова.
Анна повторила возникшие на экране слова:
— Девочка подарила мне белые хризантемы.
Она вдруг застонала, рухнула на пол. Медик и Мерфи подхватили ее, вынесли из комнаты. За ними устремился Брызгалов. Данлоп схватил его за шиворот, рванул от двери.
А в динамике гремел голос Чугунова, встревоженно звавший женщину.
Данлоп подтащил Брызгалова к микрофону, движением руки приказал говорить.
— Это я, Петр Брызгалов! — закричал предатель. — Вы довели до обморока мою жену! Что вам еще угодно? Хотите убить ее? Поймите, мы не вернемся! Не смейте звонить сюда!
Данлоп толкнул рычаг выключения связи.
— Все, — сказал он и платком вытер лоб.
Проводив Чугунова, Шервуд позвонил Данлопу. Его интересовало, что произошло с Брызгаловой.
— Ничего страшного, всего лишь легкий обморок. Она уже пришла в себя, — последовал ответ.
Вернулись Мерфи и Медик.
Медик пояснил: обморок — последствие инъекции, как он и предупреждал.
— Что, если я увезу ее? — вдруг сказал Медик. — Она нуждается в проведении курса лечения, в заботе и внимании.
— Лжете! — Данлоп вскочил на ноги, стиснул кулаки. — Я заполучил ее! Я, а не вы! Это хорошенько запомните! Много вас — любителей погреться у чужого огня!
— Не кричите, — Медик смотрел на него с отвращением. — Нам нужен ее талант, добрая воля — работать против собственной страны. А здесь ваша служба бессильна. — Показал на экран, где еще светились слова “Девочка подарила мне белые хризантемы”: — Даже попугаем сделал ее я, а не вы!
Схватив котелок и саквояж, он пошел к двери. У выхода обернулся:
— Вы еще прибежите ко мне. Долго будете просить, чтобы я снова влез в игру!
За Медиком затворилась дверь. Данлоп так рванул рычаг выключения экрана, что затрясся пульт. Надпись на экране исчезла.
— Дай мне сигарету!
Мерфи поспешно достал пачку, поднес зажигалку. Рубин в ее крышке вызвал новый прилив ярости Данлопа.
— Вы что, сговорились?! — прорычал он. Несколько успокоившись, поинтересовался: — Куда девали недоноска?
Поняв, кого имел в виду Данлоп, Мерфи сказал, что Брызгалов в комнате Евы Нортон. Просится к жене, хочет быть возле нее.
— Он что, спятил?
— Кто его знает. — Мерфи помолчал. — А вообще говоря, Брызгалов уже не нужен…
— Не слишком ли торопишься?
— По мне — куда опаснее опоздать. Проявляет активность — рвется давать интервью, выступать по телевидению. Сказать по чести, побаиваюсь: вдруг сболтнет лишнее?.. Может, пришло время поставить точку?..
Данлоп медлил с ответом. Он тоже понимал, что Брызгалов сделал, что требовалось, и теперь не помощник, а обуза. На ум пришло сравнение с ракетой. Отработанную ступень сбрасывают, чтобы не тормозился полет всей системы…
— Ты говорил, у него страсть к автомобилям?
— Мечтает о “ягуаре”.
— Вот чего захотел? — Данлоп пожевал губами. — А может, купишь ему?..
— Сам купит. Давно припас денежки. А я помог перевезти их сюда, — Мерфи ухмыльнулся.
— Ладно, не возражаю. Только не влипни, как с зажигалкой. Во второй раз не прощу.
Мерфи вздохнул, потер переносицу.
— Знаешь, мне жаль женщину, — вдруг сказал он. — Держится здорово! Что ни говори, а такие вызывают уважение.
— Признаться, я подумал о том же. И что только связало ее с этим ничтожеством?.. Не сердись, что накричал на тебя. Старею, нервы не те… Нет, ты поработал! Только сейчас можно оценить, сколько вложено труда, чтобы соединить этих столь разных людей!
— Я не то еще сделал, — Мерфи хитро прищурил глаз. — Скажу, когда окончательно все прояснится. Да и ждать недолго — полчаса или час.
Наступило молчание. Некоторое время оба сосредоточенно курили. Потом Мерфи потянулся к телефону. Пока Медик хлопотал возле Анны Брызгаловой, Мерфи дважды справлялся у Евы Нортон, не вернулась ли сотрудница, посланная с поручением. Сейчас собирался сделать это еще раз. Но тут телефон зазвонил сам. Говорила та самая сотрудница. Мерфи слушал, время от времени чуть наклоняя голову.
— Погодите! — Он обернулся к Данлопу: — Кэтрин Янг работала по моему заданию, вернулась с интересными результатами.
— Пусть войдет.
— Идите сюда, Кэтрин, — сказал Мерфи и положил трубку.
Кэтрин Янг оказалась “сборщицей налогов”, навещавшей Лаврова утром этого дня. Сейчас она выглядела отнюдь не простушкой — уверенно вошла в кабинет, кивнула начальникам, бросила в кресло сумочку и берет.
— Мистер Данлоп, знакомо ли вам такое имя: доктор Алексей Лавров.
— Русский по происхождению, — подсказал Мерфи, — в войну был освобожден американцами из немецкого лагеря. Натурализовался у нас… Да вы слышали о нем: крупный ученый.
— Громкое имя в науке, шеф! — воскликнула Янг. — Конечно, вы читали о его опытах на гориллах!
— Так в чем дело?
Янг достала из сумочки снимок:
— Это фотография Анны Брызгаловой, сделанная сегодня. А вот репродукция с портрета девушки. Сравните снимки, шеф. Вам не кажется, что на обоих — одно и то же лицо?
— Пожалуй. Но что дальше?
— Портрет девушки висит в домашнем кабинете доктора Лаврова.
— Висит уже много лет, — подхватил Мерфи. — Скажу больше: профессор Лавров — сам автор портрета.
— Эта девушка — его первая любовь, — вставила Кэтрин Янг. — Они поклялись друг другу в верности, когда Лавров уходил воевать. А потом что-то произошло… Он утверждает, что потерял веру в нее. Но я по глазам его видела, когда он глядел на этот портрет: он и сейчас не забыл эту особу!
— Полагаете, любит ее и поныне?
— Кто знает?! Но учтите, профессор до сих пор не женат! — Янг взволнованно потерла ладони одну о другую. — Этот факт кое о чем говорит, не так ли?
— Вот как бывает в жизни, — пробормотал Данлоп.
Он по достоинству оценил важность того, что сделали Мерфи и его помощница. Судя по всему, Анну Брызгалову трудно сломить. Так, может быть, есть иной путь? В самом деле, русский эмигрант, ставший здесь большим ученым, хорошо устроенный и богатый, — это ли не пример для других!..
— Кто-то должен лечить Анну Брызгалову, — тихо сказал Мерфи. — А профессор Лавров занимается врачебной практикой… Пусть и лечит ее. Вдруг нам удастся свести их в постели!..
Данлоп включил транслятор:
— Ева, срочный запрос на досье русского эмигранта профессора Алексея Лаврова!
— Досье у меня, шеф, — сказала Ева Нортон. — Мистер Мерфи запросил его еще два дня назад.
— Так несите его! — Данлоп ухмыльнулся, ткнул Мерфи кулаком в бок: — Дин, ты поразил меня!