И к этой триаде заслуг в делах разведки имел прямое отношение «гвардеец Квасникова» Анатолий Антонович Яцков.
Историограф НТР Владимир Барковский всегда отмечал, что когорте разведчиков этого направления свойственна была особая преемственность в кадровом вопросе. Многолетнее увлечение автора историей разведки, и особенно ее научно-технического аспекта, не раз заостряло внимание слушателей и читателей на одном из ярких представителей «гвардейцев Квасникова» — яркой личности Валентине Васильевиче Рябове. Он был не только заместителем Леонида Романовича, но его страстным единомышленником. Эту когорту — Квасников, Барковский и Яцков — дополняла равного «калибра» личность Рябова.
Думается, не одно решение, вышедшее из-под руки Квасникова, было предварительно обкатано с участием Рябова (как, впрочем, и с другими атомными разведчиками, среди которых Яцков).
Валентин Васильевич принадлежал к числу «чудаков, на которых держится мир». Причем в самом лучшем смысле этого понятия. И был это «чудак» от разведки — умный, проницательный, профессионально грамотный и по натуре доброжелательный.
Это был талантливый организатор только с одной оговоркой и только в отношении него: в этом качестве он выступал со свойственной только ему позиции — вечно ищущего новизну во всех многогранных сторонах работы разведки.
Он терпеть не мог ловкачей, неискренних людей и бездельников. Распознавал он их мгновенно и повышал к ним требовательность и контроль. В то же время Рябов никогда не отрицал права на ошибку, особенно если шел период становления молодого разведчика. Безоговорочно — он был глубоко уважаемым большинством его коллег.
Валентин Васильевич первым забил тревогу и стал говорить об отставании советской разведки в использовании ЭВМ. Живым памятником этому неординарному человеку стало управление по информационной и научно-исследовательской работе в области разведывательных проблем.
И как это случается, вложившему в дело создания действенной и глобальной АИС — автоматизированной информационной системы — Рябову в ней места не нашлось. Созданное его волей и нервами информационное управление для нужд всей разведки осталось без талантливого руководителя.
Предали его (и его дело) те, кто опасался служить рядом с ветеранами из «того легендарного времени». С ним поступили так же, как с идеологом и стратегом НТР Квасниковым, далеко не в полные шестьдесят лет отправленным «в почетную ссылку» — советником при главе разведки. И ушел Валентин Васильевич из жизни на шестьдесят первом году неожиданно — от сердечной недостаточности…
А заниматься вопросами внедрения компьютерного обеспечения работы всех сторон разведки Рябов начал после того, как британская королева отказала ему во въезде на Британские острова, лишив лондонскую резидентуру талантливого руководителя.
Но память о нем — «гвардейце Квасникова» и соратнике Яцкова с Барковским — жила и через годы. Уже на факультете НТР в Краснознаменном институте бывшие его коллеги старого и нового поколения из 60-х годов вместе с Анатолием Антоновичем и Владимиром Борисовичем вспоминали характерные привычки Валентина Васильевича — его увлечение монетами, справочниками и «беспардонным» курением. Вспоминали его характерный голос — смесь баса с фальцетом: «Думай, парень, о прикрытии, как оно работает на тебя, а значит, на разведку…» Или: «Думай, парень, о том, как защитить агента и пойти ради него на риск…»
Ему принадлежат ценнейшие рекомендации, выданные автору, о работе в контакте с контрразведчиками с позиции Внешторга. В тот день он растопырил пальцы и, сжав их в кулак, решительно потребовал работать сообща! И автор работал, следуя наказу Валентина Васильевича «стать своим человеком у контрразведчиков».
Скрываясь в клубах душистого дыма и жестикулируя коричневыми от табака пальцами, ветеран призывал быть творцами, а не просто слепыми исполнителями. Такие наставления были как бальзам на душу…
В недрах штаб-квартиры НТР родилась идея профилированной подготовки специальных кадров для работы по ее заданиям. Но только через несколько лет такой факультет появился в стенах Краснознаменного института (1969–1993). Он имел специализированную программу, выпустил сотни сотрудников и вполне оправдал свое предназначение.
В тот год в стены института пришли три замечательные личности: на факультет — Анатолий Яцков, Владимир Барковский и на кафедру разведки — Василий Дождалев. Яцков возглавил факультет НТР, профессор Барковский — всю лекционную работу на кафедре разведки с ее начальником Дождалевым. Этот триумвират вдохновил на десятилетия начатую фактически с нуля работу столь специфичного факультета.
Уже много позднее историограф Барковский сформулировал место НТР в делах страны: «НТР можно рассматривать как особое социальное явление, глубоко коренящееся в потребностях обеспечения национальной безопасности и геополитических интересов государства».
ДОЖДАЛЕВ Василий Алексеевич (1921–2004). Ветеран двух войн — Великой Отечественной (1942–1945) и на «тайном фронте» (1949–1990). Окончил МАИ (1941–1942, 1945–1947). Работал в Британии (1951–1952, 1959–1962) — руководил группой ценных агентов во главе с Бэном-Лонсдейлом-Молодым.
Начальник кафедры разведки в Краснознаменном институте (1969–1987). Представитель КГБ в Польше (1987–2003). Профессор кафедры разведки института и академии (1987–2003).
Итак, факультет НТР создан. Перед опытным разведчиком и руководителем этой специфической службы встала в полный рост совершенно новая проблем — трехгодичный учебный процесс: учебная программа с ее расписанием, методическим обеспечением и преподавателями-руководителями учебных отделений. Как уже отмечалось, НТР и ее специфическая разведывательная деятельность базируется на трех профессиональных китах — разведчике, работнике по прикрытию и «многостаночном эрудите» для квалифицированных встреч с источниками информации, а значит, специалистами. Об этом не понаслышке знали и Барковский, и Яцков (1974–1988, 1988–1991, соответственно) во время работы с «привередливыми атомными источниками» и не только с ними в Лондоне и за океаном.
…О роли нашей НТР в одном из интервью отметил генерал армии Владимир Крючков, руководитель внешней разведки и председатель КГБ (1974–1988, 1988–1991, соответственно):
«Она получила мощное развитие еще до меня… Научно-техническая разведка, которой занимаются все развитые страны, — это составная часть научно-технической революции… Мы встроили работу научно-технической разведки в нашу народно-хозяйственную структуру…
Мои предшественники по линии этой разведки проделали огромную работу и создали такую базу и такую кадровую основу, которые позволили нам решать задачи просто удивительного свойства… Разведка была самым рентабельным хозяйством в нашей стране».
Недаром десятилетиями бытовала в среде чекистов, причем вполне правдоподобная, то ли шутка, то ли быль: мол, экономический эффект, который ежегодно Отечеству давала эта ветвь госбезопасности, исчисляется миллиардами и позволяет окупать содержание и НТР, и всей разведки, и даже самого КГБ! Корифеям НТР задавался этот вопрос, но даже в узком кругу за «рюмкой чая» они, патриоты НТР, не проговорились, но… смеясь, говорили, что во всякой шутке есть доля правды.
…Почему такая запоздалая, казалось бы, оценка в открытом виде? Потому что все время существования НТР (с 1925 года) партийные и государственные органы укрепляли ее, особенно в послевоенное время. И генерал был одним из тех, кто лично «патронировал» работу факультета НТР, открывая «зеленую улицу» всем его начинаниям.
А их немало легло на плечи Анатолия Антоновича, «педагога без образования». Впрочем, в этом не было ничего удивительного — весь преподавательский состав оперативных кафедр состоял из практиков разведывательной работы, чаще всего даже без курсов педагогики. А у тех, кто работал с иностранными источниками, опыт профессионального и человеческого общения, конечно, был, хотя и на уровне «стихийного педагога».
Так чему была дана зеленая улица, на которой «раскатал свой ковер опыта» Яцков-Яковлев-Алексей-Джонни? Это — особый подбор кадров слушателей и преподавателей, право на особые учебные пособия, особые приватные преподаватели на роль «условных иностранцев». Особенно это сказалось, когда Анатолий Яцков и Владимир Барковский востребовали иметь право на особую привилегию для «своих» слушателей при сдаче государственных экзаменов по основной дисциплине — альтернативный выбор: в виде государственного экзамена по всей форме либо путем защиты диплома на разведывательную тему. Последнее было нетипичным для учебных заведений госбезопасности.
Все начинания в учебном процессе на факультете НТР активно поддерживали его начальники — Иван Иванович Зайцев и Георгий Александрович Орлов, ушедший из принципиальных соображений с этой должности в августе девяносто первого года.
Именно Орлов, соблюдая специфику преподавания на факультете, решительно помог расширить временную базу учебного процесса и внедрить в занятия особенности работы с архивными делами с энтээровской «окраской». Слушатели факультета вели личное досье по пяти тематическим рубрикам, используя открытые источники. И среди них — информация по обстановке в «их» стране, об объектах науки и техники, достижениях в промышленном развитии и связях местных фирм с капиталистическими «монстрами».
Позднее о заслуге начальника факультета Яцкова и его коллег историограф Барковский говорил с юбилейной трибуны: «Эти до недавнего времени кадровые сотрудники НТР за рубежом, в Центре и ведомствах прикрытия при работе с территории Союза привносили дух оптимизма и глубокую уверенность в правоте дела чекистов-разведчиков в глазах слушателей».
Память о былых делах
Опыт… Анатолий Яцков не очень-то любил выступать публично — будь то на заседаниях или оперативках на факультете. И возможно, потому на просьбу автора, тогда руководителя учебного отделения с двадцатью с лишним слушателями, о встрече с «легендой разведки» он ответил уклончиво, предложив сделать это «позднее, когда они немного поучатся». Но уже на встрече он рассказал о следующем поучительном эпизоде из его богатой практики, в частности в Штатах.