Для учебы в институте разведки кадры отбирали из лучших сотрудников госбезопасности и армии — контрразведки, погранвойск и всех родов войск. Как говорили кадровики, как правило сами бывшие разведчики, счет велся в соотношении один к ста. Столь тщательным был отбор… Но и в институте было свое требование, правда, негласная рекомендация: в первые месяцы учебы слушатели могли определиться в выборе новой профессии фактически на всю оставшуюся жизнь, а если нет, то принять решение об уходе.
Многие уже послужили в органах — иногда до семи лет. Пришли в институт капитанами и по положению имели права на звездочку майора, но… Правила учебного управления запрещали повышение звания, пока сотрудник учится — то ли на переподготовке, то ли основательно в какой-либо школе. Но… Анатолий Антонович разорвал этот порочный круг — и только в отделении автора шесть человек стали майорами. В решении этой проблемы Анатолий Антонович дошел до зампредседателя КГБ!
…И вот случилось так, что один из слушателей автора после первого семестра учебы, в январе, обратился с просьбой содействовать его возвращению к старому месту службы в территориальных органах — в контрразведку. Автор доложил ситуацию Анатолию Антоновичу, и после беседы, во время которой слушатель свое решение аргументировал с хорошей долей доказательств: мол, не по Сеньке шапка, — его рапорт был принят.
И снова Анатолий Антонович не был бы самим собой, если бы просто передал «дело слушателя» — чекиста-контрразведчика с опытом работы в органах более шести лет — в кадры. Он поговорил с уходящим о прежней работе, спросил: не хочет ли тот перейти на работу в новое место. А когда узнал, что коллеги уходящего сообщили ему о вакансии при Смоленской АЭС, то Анатолий Антонович созвонился по спецсвязи с руководством смоленского управления госбезопасности и, объяснив ситуацию, попросил устроить «беглеца» именно на эту АЭС, где, кстати, поблизости жили его родители.
И так Анатолий Антонович поступал со всеми слушателями, кто по разным причинам должен был покинуть стены института, а это звонок по месту старой работы с положительным отзывом и просьба помочь в трудоустройстве.
Доброта и доброжелательность, помноженные на искреннее доверие к людям, — это ли не главная характеристика «стихийного педагога», педагога от Бога, замечательного Разведчика и Патриота Анатолия Антоновича Яцкова, одного из «когорты гвардейцев Квасникова», посмертно возведенного на пьедестал кавалера Золотой Звезды Героя России?
Слово о долге…
Изумляет память тех, кто в силу «смутного времени» после трагических 90-х годов оказался у руля института-академии. Это особенно сказалось в 96-м году, когда Академия внешней разведки отмечала свое шестидесятилетие. В то время, преподавая историю разведки, автор готовил черновой вариант для закрытого издания истории всех поколений учебных заведений разведки начиная с 39-го года. Речь шла об особенностях их появления и специфике организации учебного процесса, их кадровом составе — в поле зрения были ШОН, РАШ, ВРШ и Краснознаменный институт.
Естественно, с удовольствием автор описал историю появления в стенах уникального учебного заведения не менее уникального факультета НТР. Отмечались особые приемы и способы подготовки слушателей на нем, заслуги коллектива и говорилось о значимости такой подготовки для масштабной работы по линии научно-технической разведки.
И вот пример «величайшей неблагодарности потомков»: сам факт существования факультета НТР в «Истории…» был скрыт. Факультет с его блестящей историей в четверть века и сотнями выпускников, как и его создатель, вдохновитель и многолетний руководитель Анатолий Антонович Яцков, был представлен в юбилейном издании… одной строкой.
И это в то время, когда Яцков был посмертно удостоен звания Героя России и говорилось о вкладе в атомную эпопею разведки его и его коллег-героев, причем широко и в закрытых, и в открытых изданиях, средствах массовой информации! Зато «вся королевская рать», к тому времени прочно обосновавшаяся в стенах академии, была удостоена десятков строк и… портретов.
Чекистам поколения предвоенного и военного времени с их тайным фронтом была свойственна скромность, но, вернее всего, никто из них не ожидал столь скорого забвения.
Об этой вопиющей несправедливости автор узнал только тогда, когда увидел изданную «Историю…» в закрытом варианте. И потому решительно стал восстанавливать память о выдающихся наших старших товарищах. Тех, кто вступил на тропу разведки еще в 20-х годах, работал в канун войны и во время нее, прославился в тревожные послевоенные годы. И тогда к началу нового столетия и позднее появилось более двадцати масштабных стендов с десятками реквизитов на каждом из жизни замечательных разведчиков. Они в копиях переносились на другие объекты академии. Среди них первыми были подготовлены стенды легендарным атомным разведчикам — Героям России Леониду Квасникову, Владимиру Барковскому, Александру Феклисову и Анатолию Яцкову.
Оперативная мудрость Анатолия Антоновича и его «мягкий стиль» руководства, его авторитет боевого разведчика создали широкий фронт кадров НТР и укрепили ее кадровый потенциал на годы вперед. И эти, теперь уже не столь молодые, разведчики являются живым памятником этому неординарному человеку — Патриоту и Профессионалу.
Те, кто ликвидировал факультет НТР и замалчивал заслуги его создателя и многолетнего руководителя Анатолия Яцкова, не смогут выветрить память об одном из ярчайших представителей чекистов-разведчиков и его вкладе на ниве подготовки энтээровцев…
Весьма любопытен такой факт в биографии Анатолия Яцкова и Владимира Барковского — из их студенческого времени. Они оба прошли через аэроклуб, причем Анатолий Антонович — в парашютной секции (около тридцати прыжков), а Владимир Борисович — в планерной и моторной авиации.
И когда к ним на факультете и кафедре «присоединился» автор с его школьным увлечением легкомоторной авиацией, то волей-неволей в часы «чаепития на факультете» обсуждался вопрос о роли авиационных увлечений для будущих разведчиков. Причем к их мнениям прислушивался и был фактическим третейским судьей четвертый и настоящий авиатор — боевой летчик войны, а ныне — ветеран разведки и также «дядька» Николай Николаевич Алимов.
Суть вопроса заключалась в следующем: сравнение деяний разведчика и летчика, причем в архиважном качестве — степени ответственности за порученное ему дело. При этом, казалось бы, парадоксально звучит понятие в схожести ответственности «за агента и самолет», доверенных им в работе.
И тогда выстраивается своеобразная цепочка сравнений: агент — самолет, разведчик — летчик-испытатель, долг — долг, инстинкт самосохранения, ответственность за коллективный труд подготовивших агента и новую модель самолета.
Но ведь новый самолет — это овеществленный труд огромного коллектива — ученых, инженеров, рабочих, пилотов-испытателей. И цена ему очень велика с экономической точки зрения. А агент? Это труд даже не одного поколения разведчиков. Причем труд, плохо поддающийся исчислению в суммах. И когда было сказано, что «НТР — самое рентабельное хозяйство страны» — все правда. Ибо ценнейшие агенты экономили и средства, исчисляемые сотнями миллионов, и время, когда оно имеет решающее значение, как это было с атомом, кибернетикой либо с реактивной авиацией.
Долг… Но именно сосредоточием нравственности является долг. И именно в деле подготовки кадров разведки все вышесказанное — это мысли и дела разведчиков-наставников молодого поколения для службы в рядах органов госбезопасности, причем на «фронте, где нет границ»… И моральная значимость, и дух такого подхода к жизни и судьбе будущего разведчика создавались благодаря участию в подготовке кадров таких талантливых разведчиков, как будущие Герои России — Анатолий Яцков и Владимир Барковский.
К сожалению, как это случается в вузах, факультет НТР не станет Памятником лучшим «гвардейцам НТР» — Леониду Квасникову, Владимиру Барковскому и Анатолию Яцкову. Его уничтожили те, кто не смог в «смутное время» подняться до государственных высот в вопросе судьбоносной полезности научно-технической разведки в интересах эконмической и оборонной мощи Отечества.
В начале 90-х годов и ликвидировали факультет, и разогнали уникальные кадры преподавателей. Более того, совершилось служебное преступление: уничтожили специальные учебные пособия (29 видов), «по крохам» создававшиеся коллективом кафедры и факультета десятилетиями. Причем не оставили, как это положено по инструкции, даже по одному экземпляру в секретном архиве. И случилось это варварство на пороге нового тысячелетия в самом, казалось бы, передовом и столь нужном государству ведомстве!
И все это пережили «гвардейцы Квасникова»… и не смогли воспрепятствовать этому «моральному мародерству». Ибо в силу возраста и Яцков, и Барковский уже с середины 80-х годов были вне стен института.
И хочется повториться: факультет НТР, как важнейшая часть подготовки кадров разведки, значительной группой «гвардейцев» двадцать пять лет готовила, духовно обогащала и благословляла на ратный труд «бойцов невидимого фронта». И делали это яркие личности в лице упомянутых атомных разведчиков и их коллеги, выстрадавшие эту государственную позицию. А она гласит: научно-техническая разведка встроена в систему госбезопасности нашего Отечества — экономическую и оборонную.
Личности… Еще в начале ХХ столетия русский историк Дмитрий Харитонович ярко определил не только их вклад в историю страны, но и в целом роль людей в ней: «В реальности существуют люди… Нет политической истории, есть история людей».
Это и про наших разведчиков, ибо в конечном счете нет истории разведки, есть история разведчиков, их агентов и операций, подвигнувших отечественную разведку на значимые высоты полезности Отечеству. И сделали это в ней те, о ком сказано, что «эта служба обладает традициями, корни которой уходят в далекое прошлое…», что это «лучшая агентурная группа Второй мировой войны» и что «нам бы иметь в Москве хотя бы одного такого агента, как Абель».