В последующие дни положение менялось. 27–29 апреля большие выпадения были в Белоруссии, 30 апреля – 3 мая на Украине. Но если можно дать объективное объяснение тому, что в Белоруссии в настоящее время намного больше детей страдает от болезней щитовидной железы, то оно состоит в том, что здесь намного хуже проводилась защита населения от радиойода. На Украине эта защита проводилась плохо и с опозданием, в Белоруссии практически совсем не проводилась ни в городах, ни в деревнях. Та же секретная докладная записка Минздрава СССР от 11 ноября 1986 г. № 3654с (рассекреченная в 1992 г.) сообщает, что йодной профилактикой по СССР «было охвачено в Украинской ССР – 840 тысяч детей, в Белорусской ССР – 43 тысячи, в РСФСР – 51,3 тысячи детей». Для Белоруссии 43 тысячи детей – это слишком мало, в одной Гомельской области больше 500 000 детей. Между тем, как следует из того же документа, число детей с высокими дозами облучения на щитовидную железу в Белоруссии было лишь немногим меньше, чем на Украине. Очевидно, что именно из-за слабости контрмер максимальные дозы оказались все же выше в Белоруссии. Намного хуже там проводился и контроль за потреблением загрязненных пищевых продуктов.
По Российской Федерации данные о здоровье детей в пострадавших от радиоактивных загрязнений областях (в основном в Брянской и Тульской) пока не публиковались. Очевидно, в России еще действуют некоторые запреты, унаследованные от СССР.
Известны лишь данные, относящиеся к ликвидаторам – людям, мобилизованным для работ по ликвидации последствий аварии. У 60 707 мужчин-ликвидаторов, которые прошли тщательное обследование в 1991 г., было выявлено четыре случая тироидных карцином, что выше спонтанной частоты этого заболевания у мужчин этой возрастной группы, в основном от 25 до 45 лет.
В 1957 г. в Великобритании после аварии реактора в Уиндскейле главным методом защиты населения на территории площадью 518 км2, пострадавшей от загрязнений радиойодом, было проведено уничтожение загрязненных продуктов, и прежде всего молока. В течение 44 дней после аварии 10 октября более 3 млн литров молока было слито через дренажную систему в Ирландское море.
В Советском Союзе правительство смогло избежать этих крайних мер путем введения так называемых временно допустимых максимальных уровней загрязнения радионуклидами молока и других продуктов, которые в течение мая 1986 г. дважды повышались именно по радиойоду. На период с 6 по 16 мая временно допустимые дозы были увеличены в 100 раз. Сверхвысокие нормативы вводились секретными инструкциями Министерства здравоохранения СССР. При этом учитывалась информация экспертов Национального комитета радиационной защиты о том, что возможный, сравнительно скромный, рост раковых заболеваний будет наблюдаться лишь в период между 1996 и 2026 годами. Их прогноз оказался слишком оптимистичным. Расплачиваться за это приходится быстрее и дороже, хотя и до 2026 г. Чернобыль, очевидно, будет напоминать о себе новыми сюрпризами.
Журнал «Новое время». 1994. № 2. С. 26—30
Фактор Чернобыля в мировой энергетике
* * *
Полностью разрушенную первой атомной бомбой Хиросиму начали возрождать через несколько лет после взрыва. Через 10 лет это был уже город почти прежней величины, несмотря на то что около 130 тысяч человек погибли там от радиационных поражений и взрывной волны. Взрыв одного из четырех реакторов Чернобыльской АЭС в ночь на 26 апреля 1986 г. не разрушил ни одного жилого дома и даже не остановил сразу работу самой АЭС. Остальные реакторы продолжали работать и давать электроэнергию еще несколько часов. Но через десять лет после этой аварии опустошенные эвакуацией города и деревни прилегающих к Чернобылю районов Украины и Беларуси по-прежнему остаются пустыми. Жить на этой территории, превышающей 1 000 км2 и сильно загрязненной радионуклидами, нельзя еще и через 300–400 лет. Там будут работать лишь экологи и генетики, изучая влияние разных уровней хронической радиации на растения и животных. Экономическая цена чернобыльской аварии за десять лет составила, по подсчетам экспертов, около 200 млрд долларов. Но это были лишь расходы и потери первого десятилетия. Чернобыльская авария будет собирать свою дань, оплачиваемую не только деньгами, но и жизнями людей, еще несколько столетий.
По традиции каждую годовщину чернобыльской аварии отмечают научными конференциями в Киеве, Минске, Москве и в нескольких научных центрах Западной Европы. Медики сообщают динамику различных заболеваний на территориях с сильно повышенным уровнем радиоактивности. Экологи следят за частотой мутаций и морфологических и функциональных изменений разных видов флоры и фауны. Геохимики изучают распространение радионуклидов в почвенных и подпочвенных горизонтах и смыв их в реки, озера и моря. В результате всех этих исследований картина того ущерба, который принесла людям чернобыльская авария, становится все более и более полной. Но это лишь одна сторона так называемых последствий Чернобыля. Любые катастрофы на суше, на море и в воздухе, случающиеся с определенной частотой во всех странах мира, имеют, как мы знаем, две стороны – трагическую и поучительную. Трагические последствия аварий мы ощущаем сразу, но извлекаем уроки лишь через много лет, после реализации комплекса мер, которые делают повторение подобных же аварий менее вероятным. Именно так, через уроки аварий и трагедий, движется вперед наша техногенная цивилизация. Десятилетняя годовщина чернобыльской аварии провоцирует на то, чтобы взглянуть на ее последствия также с другой, более объективной стороны.
Появление экспериментальных атомных электростанций относится к середине 50-х годов. В Великобритании и СССР для энергетических целей пытались приспособить уран-графитовые реакторы, которые изначально предназначались лишь для производства оружейного плутония. Графит обеспечивал замедление нейтронов и поддержание цепной реакции. В США прототипом для реакторов АЭС послужили реакторы, созданные для двигателей атомных подводных лодок. В этих более компактных реакторах замедлителем нейтронов, поддерживающим цепную реакцию распада урана-235, служила вода. В уран-графитовых реакторах цепная реакция регулировалась особыми стержнями – поглотителями нейтронов. Эти же стержни служили и дли аварийной остановки реактора. Такие же стержни регулировали и работу реакторов американского типа. Но у них цепная реакция мгновенно останавливалась и просто при потере воды – это была так называемая пассивная защита, делавшая их более безопасными. «Максимальной» аварией для таких реакторов могли быть потеря охлаждения и медленное расплавление активной зоны под влиянием накопленных в ней горячих радиоактивных продуктов распада урана. «Максимальной» аварией уран-графитового реактора мог быть взрыв, то есть мгновенное расплавление топлива, вызванное продолжающейся цепной реакцией распада самого урана в том случае, если по тем или иным причинам потеря охлаждения совпадала с невозможностью быстро ввести в активную зону контрольные стержни защиты. Такая авария считалась весьма маловероятной, но именно она и произошла в Чернобыле.
Прямой и косвенный эффект чернобыльской аварии
Прямой эффект чернобыльской аварии был крайне тяжелым, десятки людей погибли от острой лучевой болезни. Сотни тысяч жителей были переоблучены, и их здоровью был нанесен существенный ущерб. Около 130 тысяч жителей Украины и Беларуси были эвакуированы с сильно загрязненных территорий вскоре после аварии и около 100 тысяч в последующие четыре года. Большие территории трех республик были выключены из сельскохозяйственного использования. Дорогостоящие меры защиты населения от радиации принимались во всех странах Европы.
Косвенный эффект Чернобыля распространился еще шире – по всему миру, и в тот период, в конце 1986 г. и в 1987 г., он также воспринимался как нечто трагическое. Замораживалось строительство множества атомных электростанций и откладывались проекты атомной электрификации разных стран. Были почти повсеместно остановлены проекты атомных станций теплоснабжения, которые намечалось строить вблизи крупных городов. Остановились программы строительства реакторов на быстрых нейтронах, в которых топливом является плутоний. Всемирный план перехода от органических энергоносителей, ресурсы которых ограниченны, к атомной энергетике был на какой-то период отложен для серьезной ревизии. Но, как стало очевидно уже через несколько лет, именно этот косвенный эффект Чернобыля оказалось возможным классифицировать как положительный. До 1986 г. мир входил в век атомной энергии слишком стремительно, но явно преждевременно и под влиянием случайных причин. Остановка на этом пути, даже вызванная чернобыльской трагедией, в историческом плане оказалась оправданной.
В 60-е годы, когда и в США, и в Европе, и в СССР появились первые АЭС, атомное электричество было еще дорогим и программы его развития считались экспериментальными. Нефтяной кризис, вызванный арабо-израильской войной 1973 г., резко изменил ситуацию. Стремительный рост цен на нефть вызвал энергетическую панику в Европе, США и в Японии. В течение предыдущего десятилетия повсеместно происходило переоборудование электростанций с угля на дешевую нефть. В 50-е годы 80 % электричества, например, а Японии получалось за счет сжигания угля, 14 % обеспечивали гидроэлектростанции и только 6 % генерировалось сжиганием нефти и нефтепродуктов. К 1969 г. за счет нефти обеспечивалось уже 70 % всей энергии, потребляемой в Японии. Такие же сдвиги происходили и в других странах, так как нефть, стоившая всего 2 доллара за баррель, в течение 15 лет, с 1958 по 1973 г., была более дешевым индустриальным топливом, чем уголь. Внезапно, в течение всего лишь трех лет – с 1973 по 1976 г. – цена на нефть повысилась почти в 10 раз и продолжала расти. В этих условиях атомная энергия воспринималась как спасение. В очень короткий срок, с 1974 по 1986 г., в разных странах было построено около 250 новых энергетических реакторов разного типа. К 1986 г. Франция получала 70 % всей электроэнергии от АЭС, Бельгия – 67, Швеция – 50, США – 25 %.