Все ответы Литвиненко сразу же проверялись компьютерным анализом. Допрос вел человек, говоривший на чистом русском, без акцента. У него было несколько помощников. О конкретных деталях этого допроса Гольдфарб предпочитает не рассказывать.
В визе на въезд в США было отказано. Литвиненко не вызвал доверия у профессионала из ЦРУ. На писателя он тоже не был похож. Но оставаться в Турции было опасно. Гольдфарб решил везти Литвиненко в Москву, но через Лондон. Возвращение в Москву не требовало виз. В кассе авиалинии удивились: зачем через Лондон, есть прямой рейс на Москву. Но объяснение о необходимости купить в лондонском «дьюти-фри» какую-то технику авиалинию удовлетворило. Прибыв в Лондон, Литвиненко отказался пересаживаться на московский рейс и сразу попросил политического убежища в Англии.
«Вечером того же дня, после многочасового допроса британскими властями, мы ели бутерброды в аэропорту Хитроу. Вдруг у меня в кармане зазвонил телефон.
– Это господин Гольдфарб? Звонят из Госдепартамента в Вашингтоне. Господин N сейчас с вами переговорит.
– Алекс? – услышал я голос N. – Ты вчера звонил. Где ты?
– Я в Лондоне. Мой знакомый только что попросил убежища у англичан.
– У англичан? Ну и замечательно – пусть они разбираются. А мне говорят, что тебя потеряли. Что ты исчез из гостиницы в неизвестном направлении. Значит, все обошлось? Ну, желаю успеха».
Эта сцена в предисловии Гольдфарба полностью выдумана. В английском издании книги о Литвиненко «Смерть диссидента», изданной в июне 2007 года, Гольдфарб дает совершенно иное описание своего прибытия в Лондон. Для английского издания выдумки уже не годились. Офицер из иммиграционной службы, решавший вопрос о допуске семьи Литвиненко на территорию страны, был крайне недоволен. «То, что вы сделали, – сказал он, рассматривая Сашин фальшивый паспорт, – грозит наказанием в Соединенном Королевстве… Я мог бы вас арестовать за то, что вы привезли в Англию нелегального эмигранта… Но из гуманитарных соображений я вас не арестовываю. Мы разрешим Литвиненко остаться здесь и встретиться со своим адвокатом. Что же касается вас, то мы отправляем вас назад с первым рейсом в Турцию». – «Но я не хочу в Турцию, мне нужно вернуться в Нью-Йорк». – «Мы отправляем вас в Турцию, это депортация. Я вношу ваше имя в компьютер как человека, привозящего в Англию нелегальных эмигрантов».
Таким образом, Гольдфарб не смог пройти дальше паспортного контроля и был выслан в Турцию, откуда добирался до Нью-Йорка. Несколько месяцев после этого ему был запрещен въезд в Великобританию.
В либеральной Англии подполковнику госбезопасности России не могли отказать в разрешении остаться на территории страны, тем более что он уже был здесь. Но предоставление политического убежища не осуществляется сразу, на основании заполняемых анкет. За перебежчиком наблюдают несколько месяцев, его вызывают в органы контрразведки, консультируются с бывшими русскими агентами вроде Гордиевского, которые уже работают на Великобританию. Политическое убежище предполагает предоставление жилья и скромного пособия, но только в обмен на секретную информацию.
Литвиненко материально обеспечивал Березовский, которому срочно нужна была книга о ФСБ. Первая, уже подготовленная Фельштинским книга «Взорванная Россия» вышла в Англии в 2001 году на русском языке и в 2002-м – на английском. Вторая книга – «ЛПГ – Лубянская преступная группировка» вышла в 2002 году. Ее отпечатали в латвийской типографии и открыто продавали в Москве в киоске «Экспресс-хроника» возле выхода из метро на станции «Чеховская». Гольдфарб в своем предисловии сравнил эту книгу с «Архипелагом ГУЛАГ» и предсказывал, что она может изменить ход событий в стране. Этого пока не произошло. Но теперь, когда по сюжетам Литвиненко готовятся боевики Голливуда, жизнь столь трагически погибшего подполковника госбезопасности предстанет перед кинозрителями в новом свете.
Глава IV. Подполковник спецназа ФСБ в Англии
Прибытие Литвиненко в Лондон и его просьба о предоставлении политического убежища не комментировались в британской прессе. Для британских служб контрразведки появление Литвиненко во втором терминале Хитроу, куда прибывают самолеты из Турции, оказалось неожиданным. Маловероятно, что Гольдфарб или Литвиненко информировали британских контрразведчиков, всегда дежурящих в аэропортах, об отказе в разрешении на полет в США. Однако в ЦРУ наверняка сразу же стало известно, что Литвиненко объявился в Лондоне. Об этом, скорее всего, уже знали и в российской разведке, так как по авиабилету, купленному до Москвы, Литвиненко не прилетел.
Я не думаю, что Гольдфарб, сопровождавший Литвиненко по поручению Березовского, действительно понимал то, что произошло в Анкаре во время беседы Литвиненко с представителем ЦРУ, свободно владевшим русским. Кадровый подполковник КГБ – ФСБ из особо секретного подразделения УРПО, безусловно, знает множество служебных секретов, которые могли быть очень ценными для ЦРУ. Это шифры, коды для координации операций, характер преступных группировок в горячих точках, прежде всего на Северном Кавказе, все имена и характеристики офицеров и генералов, которые участвуют в различных операциях. Немалое число преступных группировок, действующих на Северном Кавказе, получают финансирование и оружие из-за рубежа. От Литвиненко требовалось дать безоговорочное согласие ответить на все вопросы, которые ему задавали бы уже эксперты в Вашингтоне. Офицеры спецназа ФСБ, желающие получить политическое убежище в США, вряд ли нужны этой стране для литературной деятельности, даже если она будет иметь антипутинскую направленность. Согласие на те условия, которые были предложены Литвиненко в американском посольстве, означало новый уровень преступления – измену Родине. На это он не мог решиться по многим причинам. До этого в России на него было возбуждено и передано в суд дело о превышении служебных полномочий – избиении заключенных во время следствия. Для сотрудников УРПО, ведущих борьбу с организованными преступными группировками, вежливое обращение с арестованными никогда не было правилом. К этому обвинению добавлялся побег из страны при наличии подписки о невыезде. Переход на службу в ЦРУ был бы уже предательством. Последствия такого шага Литвиненко понимал. У него к тому же оставались в России двое детей от первого брака, родители и другие родственники. Было много друзей в спецназе.
Связь Литвиненко с Березовским установилась в тот период, когда олигарх занимал важный пост заместителя секретаря Совета безопасности РФ. В 1998–2000 годах Березовский занимал и другие важные государственные посты и был спонсором выдвижения Путина и на пост премьера, и на пост президента. Березовскому принадлежал Первый канал российского телевидения. Лояльность к Березовскому до осени 2000 года еще не представлялась предосудительной, тем более преступной.
Но и в Великобритании для политического убежища у Литвиненко не было оснований, так как его проблемы в России не имели характера политического преследования. Поэтому он получил сначала лишь разрешение на временное проживание в стране. Теперь уже Юрий Фельштинский должен был приехать в Лондон, чтобы срочно заканчивать книгу «Взорванная Россия», в которой содержалась попытка доказать, что взрывы домов в Москве и в других городах в сентябре 1999 года были организованы ФСБ для оправдания чеченской войны.
Сама идея была не новой. На чеченских и кавказских сайтах в Интернете обвинения ФСБ в организации этих взрывов появились сразу же.
На эту тему в конце 1999 года публиковалось немало статей, некоторые из них печатались в «Новой газете». Возникновение подобных версий неизбежно, особенно в период острой политической борьбы за власть, которая шла в России в конце 1999 года. Книга Фельштинского не была сенсацией, и сам Литвиненко, согласившись стать соавтором, не обладал нужной информацией, чтобы сделать эту работу убедительной. Однако выход этой книги на русском языке осенью 2001 года в Нью-Йорке и решение Наро-Фоминского гарнизонного военного суда, заочно приговорившего Литвиненко к трем годам лишения свободы на основании существовавшей видеозаписи избиения им подозреваемых заключенных, сделали очевидным, что возвращение Литвиненко в Россию пока невозможно. На этом основании и при активном ходатайстве Березовского Литвиненко получил в Великобритании политическое убежище.
По книге Литвиненко и Фельштинского был сделан телевизионный фильм «ФСБ взрывает Россию», который представил публике Березовский, выступивший перед британскими телезрителями. Я это выступление, сопровождавшееся кадрами из фильма, видел. Аргументы олигарха были неубедительны.
К этому времени Березовский предоставил в распоряжение семьи Литвиненко хороший дом в северной части Лондона, по соседству с домом Ахмеда Закаева, тоже принадлежавшим Березовскому. Правда, формальным владельцем этих домов был какой-то офшорный холдинг. Фонд гражданских свобод, директором которого являлся Александр Гольдфарб, установил для Литвиненко довольно щедрый грант в размере 60 тысяч фунтов в год, что примерно равно зарплате профессора университета в Лондоне. Фонд гражданских свобод, созданный Березовским в 2000 году в Нью-Йорке, выделил для этого 25 миллионов долларов. Фонд был открыт и для других пожертвований. Однако в распоряжении средствами фонда его директор Гольдфарб имел относительную свободу. Такие фонды освобождаются от налогов только в том случае, если сам создатель фонда отделяет его средства от своего личного капитала. У каждого фонда должен быть небольшой Совет, но ни состав этого Совета, ни имена обязательных для фонда «патронов» не публиковались. Фонд гражданских свобод зарегистрировал свои отделения в Москве, Киеве, Тбилиси и, возможно, в других городах. Эти отделения также имели свои финансы и могли субсидировать различные акции и публикации. Фонд, в частности, выделил 3 миллиона долларов на работу Музея и общественного центра имени А. Д. Сахарова в Москве. Этот музей и библиотека при нем существуют на частные пожертвования. Здание для музея было подарено мэром Москвы Юрием Лужковым.