Литвиненко также предлагал свои услуги Erinys. Это была международная компания, для работы в ней хорошее знание английского языка было менее важным, чем опыт работы в КГБ, ФСБ или спецназе. Основана она была недавно, в 2002 году, и обеспечивала охрану и безопасность банков и других финансовых институтов в разных странах, особенно нестабильных, Африки, Ближнего Востока, и даже в Ираке. Ее группы охраны обеспечивали перевозки ценностей самолетами, поездами, автотранспортом и морскими судами. Оперативный персонал фирмы имел хорошую спецподготовку. В последнее время множество таких фирм возникло и в Англии, и в США для выполнения частных охранных функций в Ираке, Афганистане и в других горячих точках. Оперативные команды этих фирм, например в Ираке, освобождают от подобной работы армейские подразделения. Их сотрудники не имеют военной формы и подвергаются меньшему риску. На работу в такие фирмы идут многие участники бывших военных конфликтов в Южной Африке, Родезии, Анголе. Большая часть бывших военнослужащих группы УНИТА в Анголе служит в подобного рода частных компаниях безопасности. Эти люди воевали с ранней молодости по 10–15 лет и поэтому к другой работе мало пригодны. Именно такую работу, но, естественно, не в Ираке или в Африке, а в Англии искал для себя и Литвиненко. Такие охранные компании, которых в Западной Европе очень много, рекламируют свои возможности только через особые, засекреченные сайты в Интернете, и большая часть жителей Англии или Франции о их существовании ничего не знает. Различные группы безопасности есть почти у каждой крупной бизнес-корпорации. Судя по косвенным данным, Луговой и Ковтун, близкие друзья с детства, пришли к идее о необходимости создания подобных фирм и в России, возможно, в кооперации с уже существующими.
Если Литвиненко выбрал Лугового для подстраховки своей миссии в Израиле, то пакет с досье ЮКОСа и необходимыми инструкциями Луговой получил до отъезда Литвиненко в Тель-Авив. Юрий Фельштинский в одном из своих интервью Би-би-си утверждал, что он случайно встретил Лугового в Лондоне в сентябре 2006 года. Сам Луговой не отрицал, что он был в Лондоне в 2006 году много раз. Так или иначе, Литвиненко мог лететь в Израиль с досье ЮКОСа лишь тогда, когда копия этого досье уже находилась в Москве в надежных руках. Вряд ли Лимарев или Швец знали об этом. Что они сделали с копиями досье, которые у них тоже были, установить трудно.
Я понимаю, что моя попытка воспроизведения событий, повлекших групповое отравление полонием-210, в результате которого погиб человек, является гипотезой. Она возникла отчасти на основании неожиданного изменения отношения российских правительственных чиновников к Александру Литвиненко. До 2006 года он входил в категорию предателей, изменников Родины и т. д. После его мучительной смерти о нем стали говорить совершенно иначе, и повод к этому дал лично Путин. 24 ноября 2006 года Путин находился в Хельсинки на саммите ЕС – Россия. Ему уже было известно о зачитанном Гольдфарбом заявлении Литвиненко после смерти. Путин дал ясно понять, что считает это заявление фальшивкой. Интерфакс привел следующие слова президента России: «Смерть человека – это всегда трагедия, и я приношу свои соболезнования близким господина Литвиненко и его семье».
И в старой России, и в СССР, и в Российской Федерации измена Родине, как известно, считалась самым тяжким преступлением. Мера наказания за это преступление хорошо известна. Смерть предателя вряд ли кто-либо из российских лидеров мог счесть трагедией, и никто не стал бы выражать соболезнование семье покойного. Заявление Путина у многих вызвало удивление. После убийства журналистки Политковской Путин, находившийся тогда в Германии, никаких соболезнований семье покойной не высказал. Я могу предположить, что Литвиненко, передав досье ЮКОСа в Генпрокуратуру РФ, а это могло произойти уже в середине ноября, когда стало известно о его отравлении, в определенной мере реабилитировал себя перед теми немногими людьми, которые знали об этом. Если бы у Генпрокуратуры РФ не было оснований для объединения дела Литвиненко с делом ЮКОСа, то вряд ли в Москве стали бы открывать уголовное дело по поводу смерти гражданина России Литвиненко. К этому времени он уже был гражданином Великобритании с британским паспортом на имя Эдвина Картера.
Высказанные соображения и предположения являются, безусловно, сугубо предварительными. Антитеррористический отдел британской полиции, который вел расследование убийства Литвиненко, в других случаях обычно формулирует обвинение и готовит дело для суда. Прокуратура выступает с обвинениями только в суде. В деле Литвиненко этот порядок был по неизвестной причине нарушен. Скотленд-Ярд закончил расследование и передал дело в королевскую прокурорскую службу, не сформулировав никаких четких обвинений. С 1 февраля 2007 года никаких новых следственных действий британской полицией не проводилось. В прессе несколько раз появлялись сообщения о том, что обвинения уже сформулированы и вскоре будут объявлены. Заявление прокуратуры ожидали в марте, затем в апреле. Однако оно появилось только 22 мая 2007 года. Представитель королевской прокуратуры Кен Макдональд, не приводя никаких конкретных фактов и деталей, просто заявил, что «свидетельств, переданных нам Скотленд-Ярдом по делу Александра Литвиненко, достаточно для выдвижения обвинений в отношении Андрея Лугового». Заявление было сформулировано таким образом, чтобы создать впечатление, что решение по этому делу принимал лично Кен Макдональд, без всякого влияния со стороны правительства.
Королевская прокурорская служба обратилась в Генеральную прокуратуру РФ с требованием об экстрадиции Андрея Лугового, но не подкрепила это требование отправкой в Москву так называемой доказательной базы его вины. Адвокаты Лугового не получили никакой возможности для ознакомления с материалами обвинений. Все детали расследования, включая результаты вскрытия (патолого-анатомического и радиологического исследования), оставались засекреченными. Все эти детали обязательно должны быть представлены в суде. При наличии реальных доказательств вины суд мог бы состояться, но без всякой экстрадиции, непосредственно в России. Но в этом, судя по всему, британская сторона не заинтересована. «Замороженность» всего дела будет сохраняться очень долго.
Глава XIV. Полоний-210 как радиотоксин: данные радиобиологии, важные для понимания случаев отравления Литвиненко и Ковтуна
Полоний-210, попадая в кровь, распределяется по внутренним органам неодинаково. Наибольшая его часть, 45 %, концентрируется у человека в печени. Сильно повреждаются почки и костный мозг.
Для преступных целей ни полоний-210, ни другие его изотопы ранее не использовались. Однако случаи отравлений полонием все же происходили, так как производство полония в прошлом было значительно выше, чем в настоящее время. В 1960—1970-х годах полоний, прежде применявшийся в качестве запала для атомных бомб, стали использовать для генераторов электроэнергии на спутниках связи, а также для тепловых батарей «Лунохода-1» и «Лунохода-2». В электрические генераторы того времени в СССР загружалось 7 700 кюри полония. В США изготавливались полониевые генераторы электроэнергии с загрузкой от 1 500 до 2 000 кюри. Они обеспечивали работу аппаратуры спутников в течение лунной ночи. В тепловых батареях луноходов содержалось до 40 тысяч кюри полония-210.
Большинство случайных отравлений полонием и другими радионуклидами происходило на радиохимических предприятиях атомной промышленности, и сведения о них не публиковались в открытой печати. Только в 2001 году в руководстве по радиационной медицине были опубликованы подробности одного случая острой лучевой болезни с летальным исходом от поступления в организм полония. 28 июня 1954 года[28] произошла разгерметизация емкости, содержащей полоний-210, с выбросом полония в воздух рабочего помещения. Сотрудник сорока двух лет, имя которого не называется, работал в течение пяти часов в условиях очень сильной загрязненности воздуха радиоактивным аэрозолем и поглотил через легкие около 3 милликюри полония. Это значение было установлено по распределению полония в разных органах уже после смерти пострадавшего, последовавшей на тринадцатый день. Больной был доставлен в клинику Института биофизики АМН СССР уже на третий день после инцидента. К тому времени наиболее поврежденным органом оказались легкие, у больного развились одышка и пневмония. На шестые-седьмые сутки появились сыпь и геморрагический синдром кровоизлияния в кожу, слизистые оболочки и другие симптомы. Летальный исход наступил при явлениях дыхательной и сосудистой недостаточности. Причиной смерти были двустороннее воспаление легких и генерализованный геморрагический синдром из-за повреждения микроциркуляторного русла – капилляров.
В этой же публикации дается обзор исследований по установлению летальных доз полония-210 в опытах на животных. В экспериментальных условиях полоний всегда вводился путем подкожных или внутривенных инъекций растворов солей. Аэрозольный способ не применялся, так как в этом случае трудно контролировать дозу и неизбежны загрязнение помещения и выброс полония через системы вентиляции. При введении собакам летальных доз полония, вызывавших гибель животных в период от 10 суток до 14 недель, скрытый период острой лучевой болезни продолжался обычно от 5 до 7 суток. Первыми признаками лучевого синдрома были рвота, понос и сильная жажда. У пострадавшего от аэрозоля полония 28 июня 1954 года первые признаки отравления в виде рвоты с желчью появились через 5–6 часов после выхода из загрязненного помещения. К концу первых суток появились боли, одышка и возбуждение. Аналогичные симптомы появились и у Литвиненко в ночь на 2 ноября 2006 года. Следует отметить, что столь быстрая болезненная реакция при попадании аэрозоля в легкие определяется не дозами радиации, которые еще невелики, а микроожогами слизистых оболочек от содержащихся в аэрозоле так называемых горячих частиц. Эффект «горячих частиц» был хорошо изучен у жертв Чернобыльской аварии в 1986 году. Микроскопические частицы в аэрозоле полония имеют температуру около 500 °C. Частицы аэрозоля, попавшие в легкие, постепенно перемещаются в ротовую полость и удаляются с мокротами при рвотах и в результате поносов. Все эти симптомы были у Литвиненко в первую неделю пребывания в больнице. Пожелтение кожи вызывается повреждениями капилляров кожи (геморрагический синдром). У Литвиненко пожелтение началось на 12-й день. У больного, погибшего в 1954 году, геморрагический синдром развился на шестые сутки. Поглощенная доза при этом составляла около 3 милликюри.