После того, как КГБ переправил Понтекорво (вместе со своей семьей) в Советский Союз, Понтекорво провел некоторое время в Москве, где, по словам Попова, он считался настолько важным лицом, что с ним беседовал Лаврентий Берия. Предположительно, они обсуждали плутониевую бомбу и “водородную проблему”.
Осенью 1950 года Понтекорво приступил к работе на самом мощном протонном ускорителе того времени, в так называемой Гидротехнической лаборатории (ГТЛ) на севере Подмосковья, в будущей Дубне; в 1954 году лаборатория была преобразована в Институт ядерных проблем Академии наук СССР (ИЯПАН), а с 1956 года стала Лабораторией ядерных проблем (ЛЯП) в составе международного ядерного центра, созданного по примеру ЦЕРН — Объединённого института ядерных исследований.
По результатам экспериментов на первом дубненском ускорителе, в числе других сотрудников ГТЛ, был награждён Сталинской премией 1954 года.
В 1957 году первым выдвинул идею осцилляций нейтрино, которую развивал в течение многих лет.
В 1959 году предложил эксперимент по проверке существования ещё одного, мюонного нейтрино.
В 1958 году был избран членом-корреспондентом Академии наук, в 1963 году, за исследования нейтрино и в связи с 50-летием, получил Ленинскую премию, а 26 июня 1964 стал действительным членом Академии наук СССР по Отделению ядерной физики.
В 1978 году состоялся, наконец, его краткосрочный визит в Италию, где он не был 28 лет, на 70-летний юбилей Эдоардо Амальди; в одной из газет писали, что в СССР Бруно Понтекорво сменил фамилию, и теперь он не Бруно Понтекорво, а Бруно Максимович. После этого приезжал в Италию почти каждый год — лечиться и отдыхать.
В 1992 году в интервью Independent выразил разочарование в коммунистической идеологии.
Последний раз он вернулся из Италии в Россию 20 июля 1993 года.
Умер в сентябре 1993 года, через месяц после своего 80-летия. Прах Бруно Понтекорво согласно его завещанию был разделён и захоронен в Дубне и на Римском некатолическом кладбище[157].
Глава 4США
По утверждению автора доклада Генри Смита «Атомная энергия для военных целей»[158] в США весной 1939 года «маленькая группа физиков-эмигрантов, состоявшая из Ю. Вигнера[159], Э. Теллера[160], В. Ф. Вайскопфа[161] и Э. Ферми[162] и возглавлявшейся Л. Сцилардом[163]» осознала возможность использования достижения атомной физики для военных целей и предложила прекратить публикации по данной теме[164]. Отметим, что тогда никто из них не утверждал, что атомную бомбу можно создать в ближайшие годы. Просто, по их мнению, дальнейшие исследования в сфере атомной физики могли позволить решить данную задачу.
Летом 1939 года Лео Сцилард, известный своей симпатией к идеям коммунизма[165] (по утверждению отдельных авторов с 1943 года он даже выполнял поручения советской разведки[166]), и Альберт Эйнштейн, так же не чуждый левых взглядов и возлюбленный агента советской разведки Маргариты Коненковой, решили написать письмо президенту США. Третий человек, которого принято называть третьим автором данного документа — вице-президентом одной из ведущих промышленных корпораций бизнесмен и политик Александр Сакс[167]. Последнего сложно заподозрить в симпатии к идеям коммунизма. Зато он всегда лоббировал интересы своего бизнеса и страны, где он жил. И ему понравилась идея создания «Чудо — оружия», благодаря которому Америка станет еще сильнее. Ну и еще возможность поучаствовать, как бизнесмену, в этом проекте.
Хотя официально считается, что у письма трое авторов, но сам текст придумал и написал Лео Сцилард. Дело в том, что Альберт Эйнштейн в конце тридцатых годов мало интересовался процессами, происходящими в ядерной физике. С Лео Сцилардом он дружил с середины двадцатых годов, когда оба жили в Германии.
Позднее Александр Сакс признался: «В действительности мы нуждались в подписи Эйнштейна только для того, чтобы обеспечить Сциларду авторитет, поскольку в те времена он был почти неизвестен в Соединенных Штатах».
Александр Сакс лишь вручил послание президенту США, сообщив во время этой процедуры, что письмо написал его всемирно известный и авторитетный физик Альберт Эйнштейн. Вот что прочел президент США:
«Сэр!
Некоторые недавние работы Ферми и Сциларда, прочитанные мной в рукописи, заставляют меня ожидать, что уран может быть в ближайшем будущем превращен в новый важный источник энергии. Некоторые аспекты возникшей ситуации, по-видимому, требуют бдительности и, при необходимости, быстрых действий со стороны правительства. Я считаю своим долгом обратить Ваше внимание на следующие факты и рекомендации.
В течение последних четырех месяцев благодаря работам Жолио во Франции, а также Ферми и Сциларда в Америке стало реальным получение ядерной реакции при больших количествах урана, вследствие чего можно освободить значительную энергию и получить большие количества радиоактивных элементов. Можно считать почти достоверным, что это будет достигнуто в ближайшем будущем. В свою очередь это может способствовать созданию бомб, возможно, исключительно мощных бомб нового типа. Одна бомба этого типа, доставленная на корабле и взорванная в порту, полностью разрушит весь порт с прилегающей к нему территорией. Такие бомбы могут оказаться слишком тяжелыми для воздушной перевозки.
Соединенные Штаты обладают малым количеством урана. Ценные месторождения его находятся в Канаде и Чехословакии. Серьезные источники — в Бельгийском Конго. Ввиду этого было бы желательным установление постоянного контакта между правительством и группой физиков, исследующих в Америке проблемы цепной реакции.
Для этого контакта Вы могли бы уполномочить лицо, пользующееся Вашим доверием, неофициально выполнять следующие обязанности:
а) поддерживать связь с правительственными учреждениями, информировать их об исследованиях и давать им необходимые рекомендации, в особенности в части обеспечения Соединенных Штатов ураном;
б) содействовать ускорению экспериментальных работ, ведущихся сейчас за счет внутренних средств университетских лабораторий, путем привлечения частных лиц и промышленных лабораторий, обладающих нужным оборудованием.
Мне известно, что Германия в настоящее время прекратила продажу урана из захваченных чехословацких рудников.
Необходимость таких шагов, быть может, станет понятна, если учесть, что сын заместителя германского министра иностранных дел фон Вайцзеккер прикомандирован к Физическому институту Общества кайзера Вильгельма в Берлине, где в настоящее время повторяются американские работы по урану»[168].
В середине октября 1939 года директор Бюро Стандартов США Лиман Бригс был назначен главой созданного по указанию американского президента Консультативного комитета по Урану. Так же в его состав вошли полковник К. Ф. Адамсон (Управление артиллерии армии) и капитана 3-го ранга Дж. С. Гувер (Управление артиллерии военно-морского флота).
21 октября 1939 года состоялось первое заседание Уранового Комитета. По результатам этого мероприятия был подготовлен доклад, где среди прочего утверждалось: ядерную бомбу можно создать. Так же рекомендовалось закупить отдельные материалы для проведения первых экспериментов в Колумбийском университете. В феврале 1940 года необходимая субсидия (6 000 долларов США) из военного бюджета была выделена. Начались эксперименты[169].
В марте 1940 года неутомимый Альберт Эйнштейн обратил внимание Президента США на то, что в Германии после начала Второй мировой войны заметно возрос интерес к урану[170]. Непонятно, правда, на основе чего великий ученый сделал такой вывод. Ведь с октября 1939 года в Третьем Рейхе программа создания ядерного оружия была засекречена.
Согласно уже процитированному выше докладу «Атомная энергия для военных целей» в апреле 1940 года в США на заседании физического отделения Национального Исследовательского Совета Г. Брейт предложил образовать цензурный комитет для контроля статей, публикуемых во всех научных американских журналах. Хотя первоначальным мотивом этого предложения было стремление установить контроль над публикацией статей по делению урана, сформировавшийся несколько позднее Проверочный Комитет (при Национальном Исследовательском Совете) стал общим руководящим органом проведения издательской политики во всех областях, представлявших военный интерес. Данный орган был создан и просуществовал до окончания Второй Мировой войны. При этом его рекомендации носили добровольный характер[171].
В начале июня 1940 года была определена очередная смета расходов на проведение экспериментов: 140 000 долларов США. Кроме этого, Консультативному комитету по Урану нужно было самостоятельно «изыскать фонды для поддержки исследовательских работ»[172]. Поэтому сложно утверждать, что летом 1940 года в Вашингтоне всерьез воспринимали возможность создания ядерного оружия.
Прошло несколько дней и ситуация кардинально изменилась. Консультативный комитет по Урану был преобразован в подкомитет Исследовательского Комитета Национальной Обороны (ИКНО). С этого времени данный орган занялся финансированием исследований в области ядерной физики. Первый контракт был заключен с Колумбийским университетом сроком на один год: 1 ноября 1940 года — 1 ноября 1941 года. До ноября 1941 года было оформлено 16 контрактов на общую сумму 300 000 долларов США