Сначала далеко позади вертолета Пирса взорвалась ракета «воздух-воздух», «Хьюи» получил несколько осколочных пробоин, после чего двигатель начал дымить и давать перебои. Потом во вторую машину последовало несколько прямых попаданий снарядов авиационных пушек, она была подбита и загорелась. Делать было нечего и снова пришлось срочно садиться. Вертолеты кое-как плюхнулись на подходящий лужок. Хорошо, что никто при этом не погиб, но второй вертолет сгорел практически полностью, как его ни старались потушить имевшимися на борту обеих «UH-1» огнетушителями. А первый вертолет, как оказалось, тоже требовал серьезного ремонта, поскольку осколок зацепил и привод хвостового винта. То есть о продолжении полета нечего было и думать. К счастью, Пирса с его людьми довольно быстро нашли заметившие пожар пэпэссники из 3-й бронетанковой дивизии.
Их доставили в местный штаб. Собственно говоря, здесь находилась не какая-то одна бригада в полном составе, а в основном тыловики из 3-го дивизионного командования и часть различных подразделений 3-й дивизии – саперы, связисты, какие-то штабисты, артиллеристы и зенитчики. Зачем части 3-й дивизии в этот момент перебрасывали на север ФРГ, Пирс понял не очень, хотя и не удивился, поскольку был посвящен отнюдь не во все далеко идущие планы высшего командования.
Интереснее было то, что кроме 3-й дивизии здесь же застряли застигнутые авиаударами немецкие тыловые подразделения и даже какие-то непонятно откуда взявшиеся морпехи.
Вникать в глобальные планы верховного руководства (к тому же – довоенные и явно потерявшие смысл и актуальность) полковник не стал. Зато его связали по радио (из-за помех слышимость была отвратительной) с «большими шишками» из Бонна. Теперь Пирсу следовало прибыть уже не в Ганновер, а прямиком в Мюнстер, в штаб 1-го корпуса армии ФРГ. Как именно он должен был туда добираться, ему не соизволили объяснить. Но лететь дальше Пирсу категорически запретили. Вообще, летать над территорией ФРГ теперь, оказывается, стало «небезопасно», поскольку ВВС НАТО (кто бы мог подумать?!) «не имела господства в воздухе» (именно так сказал Пирсу малознакомый генерал из боннской штаб-квартиры). Да и не на чем было лететь, откровенно говоря…
В итоге теперь он сидел здесь, ожидая, пока местное командование утрясет вопрос с его дальнейшими передвижениями. Пирс понял, что здешние начальники просто ожидали какой-нибудь попутной автоколонны, не желая делиться своим наземным транспортом. Свободного транспорта вокруг действительно практически не было, и выцыганить у них, к примеру, пару джипов полковник даже и не пытался. А ждать, что Пирса и сопровождающих его офицеров отправят отсюда на бензозаправщике, фургоне со штабной радиостанцией или тягаче с нагруженным какой-нибудь инженерной машиной трейлером было вообще нереально. Тем более что никто никуда не двигался. Все стояли и ждали каких-нибудь конкретных указаний, а их не было.
В общем, пока Пирс все так же читал эти разрозненные «сводки» (здесь ему принесли еще несколько бумажек, с содержанием которых ему полагалось ознакомиться в соответствии со статусом своего звания и должности) и помаленьку впадал в ступор, граничащий с тихим ужасом.
Ладно, думал полковник. Допустим, что все это действительно началось из-за трагической случайности. Спрашивается – что следовало делать в этой ситуации?
А делать надо было, наверное, следующее – президент Рейган должен был немедленно лично связаться по горячей линии с Генеральным секретарем Андроповым и, желательно без обычного «высокополитического» вранья, объяснять и доказывать советскому оппоненту именно эту нехитрую истину. Возможно, даже в отчаянии рвать на себе волосы и, по возможности, искренне признавать свою вину, упирая на ту самую трагическую оплошность. Благо главные виновники трагедии уже мертвы, а назначить «стрелочника» из числа каких-нибудь командиров очень среднего ранга в этой связи проблемой бы не было. Ведь все знают о том, что то ли чрезмерно набожный, то ли просто подвинутый на Библии Рейган просто панически боится всеобщей ядерной войны, постоянно сравнивая ее (даже в публичных выступлениях) с библейским Армагеддоном. Образ кающегося грешника прекрасно вписался бы в этот его имидж, и тогда у администрации, возможно, был бы шанс вообще не допустить боевых действий.
Однако трудно даже представить себе, какими чудовищными потерями для имиджа США и лично президента это «раскаяние» обернулось бы в международном плане. Ведь с какой стороны ни посмотри – получается просто кошмар и кромешный ад… Выходит, что уже в третий раз после Хиросимы и Нагасаки применяется по реальной цели ядерное оружие. И его опять применяют США. И, заметьте, снова применяют без всякой военной необходимости. Более того, применяют в результате ошибочных действий каких-то полудурков, всего-навсего неверно истолковавших приказ. То есть Соединенные Штаты в очередной раз выставляют себя перед всем миром как главные поджигатели войны и оказываются в полном дерьме, а для коммунистов начинается сплошной праздник…
Н-да, Уотергейт на фоне этого – просто детские игрушки…
Похоже, дорогой господин президент все-таки оказался слишком труслив, поскольку вместо спасения сотен тысяч (если не миллионов) жизней сразу же начал спасать себя, любимого, свое кресло и сидящую в этом кресле задницу. Именно поэтому и выбрал, наверное, самый худший из всех возможных вариантов. Худший для страны, но не лично для Рональда Рейгана. Коли уж вместо прямого разговора Рейгана с Андроповым состоялся совершено беспредметный разговор госсекретаря Хейга с русским министром иностранных дел Громыко, после которого кругом вообще воцарилось полное и абсолютное молчание и непонимание на всех уровнях.
У Пирса все больше складывалось впечатление, что причину начала этой войны президент Рейган и его администрация сразу же решили или засекретить, или просто проигонорировать, или…
Или они просто ждут, когда русские тоже хотя бы один раз применят против сил НАТО ядерное оружие, и тогда наконец-то будет объявлено, что «проклятые коммуняки» сами устроили эти ядерные взрывы на территории ГДР, дабы спровоцировать войну. В нынешней администрации полно мастеров на такие шуточки…
Но что уже получилось в итоге?
Вместо той самой трагической случайности, которая могла и не перерасти в войну, вокруг в последние часы наблюдалось черт знает что.
Как полковник Пирс успел понять из прочитанных документов, русские почти час после разговора Хейга с Громыко ждали хоть каких-нибудь разъяснений, а потом, так и не получив их, начали действовать в соответствии с какими-то своими предвоенными планами. Видимо, планами на случай войны. Чего и следовало ожидать. Полковник знал, что в НАТО, оказавшись в аналогичной ситуации, стали бы действовать точно так же…
И тут, буквально за считаные часы, неожиданно выяснилось, что Восточный блок оказался более подготовленным к войне, чем НАТО. А может быть, эта трагическая ошибочка пришлась на благоприятный для них момент, поскольку русские и восточные немцы, похоже, как раз собирались отражать западное нападение, хорошо к этому подготовились и сразу же начали работать на опережение.
Пирс знал, что НАТО с подачи Белого дома явно затевало какую-то долгую и многоходовую геополитическую игру вокруг Польши в коронном интригантско-словоблудческом стиле нынешнего президента. Судя по тому, что знал полковник об этих планах, вся эта возня вокруг Польши заняла бы минимум полгода. Последовали бы громкие обличительные заявления с высоких трибун, крупные маневры на границе ФРГ и ГДР, нагнетание напряженности, как внешнее, так и внутреннее, в самой Польше. А когда Польша (в соответствии с планами) стояла бы на ушах, беснуясь на демонстрациях и невнятно требуя «всего и сразу», на горизонте возле Гданьска замаячили бы и корабли НАТО. Правда, Пирс не помнил, чтобы в тех самых планах десант на территорию Польши и последующая война вообще фигурировали как возможный и неизбежный результат. Все планы НАТО строились на допущениях. В идеале теоретики из Пентагона и Белого дома, вообще, похоже, хотели слегка попугать Андропова и под это дело несколько смягчить политический режим в Польше. Вот и смягчили…
Пока Пирс собственными глазами видел, что войска НАТО были совершенно не готовы. Ни именно к такому сценарию развития событий, ни вообще. Планов на отражение удара не было. Части и соединения передислоцировались и пополнялись, никуда особо не торопясь (еще бы, ведь в запасе у них было месяца два, поскольку раньше сентября никаких «демонстраций силы» не планировалось!). Из Штатов и Англии прибывали новые части, а некоторые подразделения, наоборот, убывали из ФРГ в рамках ротации. И случилось все это крайне не вовремя.
А русские ударили точно, и они, похоже, отлично знали, куда именно надо наносить удары.
Посмотрев первые сводки, Пирс понял, что из около 800 имевшихся у НАТО самолетов тактической авиации 200–250 машин уже можно было списать со счетов, а еще около 100 самолетов получили повреждения и требовали различного ремонта.
Особенно пострадали ВВС ФРГ, которые, к примеру, из четырех сотен «F-104G» уже потеряли не меньше 100, а из примерно 175 «F-4E» – более 50, и это за первые несколько часов! А учитывая, что ВВС НАТО уже начали совершать боевые вылеты против наземных войск русских, эти потери уже явно увеличились (точных данных на этот счет у Пирса не было). У ВВС США на территории ФРГ потери тоже уже исчислялись десятками самолетов.
Правда, в сводках уже начали фигурировать и откровенно сказочные сведения о том, что Советы за последние часы успели потерять сотни самолетов и тысячи танков и бронемашин. А вот в это Пирс как раз верил слабо – если бы русские понесли столь тяжелые потери, они бы сейчас не летали над ФРГ так свободно, атакуя даже подвернувшиеся вертолеты.
Самое поганое было в другом. Русские вывели из строя больше половины ВПП на действующих авиабазах, что подразумевало перебазирование уцелевших авиачастей и подкреплений (например, из Италии и Испании) куда попало, в том числе – в гражданские аэропорты. А кроме того, русские в первые часы разбомбили склады вооружения и боеприпасов для резервных частей НАТО на территории ФРГ, Бельгии, Голландии и Англии. Теперь даже не было особого смысла перебрасывать войска из-за океана – чем им воевать? Одними винтовками, которые они с собой привезут? Вся концепция «сил быстрого развертывания» летела к чертовой матери. А перебрасывать из-за океана тяжелое вооружение в случае войны было проблематично. Морским путем это слишком долго (а учитывая количество русских подводных лодок в Атлантике – и почти безнадежно), а безопасных аэродромов и надежного прикрытия для тяжелых транспортных самолетов вроде «С-5А» или «С-141» теперь не имелось. Даже Британские острова в этом отношении становились небезопасны…