Фишман это понимал всегда и соответственно поступал. Ко времени, когда в Москве, в здании Минсредмаша по Большой Ордынке, 24, созвали первое «перестроечное» совещание, эффективная система обеспечения качества ядерных и термоядерных зарядов, идеологом которой был Фишман, была давно разработана и работала.
Так что на самом совещании Фишман не записал в блокноте ни слова — первая запись появилась там лишь осенью 1985 года. Но это был как раз тезисный план Совещания по качеству в КБ-1. Не думаю, что на новые серьезные шаги в области качества зарядов Давида Абрамовича подвиг «дух перестройки». Просто он, как я понимаю, решил воспользоваться удобным поводом и начавшейся «кампанией качества» для продвижения и решения назревших вопросов.
Вот как он мыслил себе план действий, который собирался довести до своих товарищей и коллег:
1. Собрать случаи дефектов
— в производстве
— в эксплуатации
— в ходе испытаний
— полигонной и лабораторной отработке.
Результаты разбора, анализа. Есть ли объяснения.
2. Выполнение требований ТТТ (тактико-технические требования Министерства обороны. — С.К.) и надежности.
3. Выполнение решений и реализация мероприятий по прошлым совещаниям, например, нормы прочности с участием надежности, нормы прочности по элементам.
4. Состояние нормативных документов.
Излишняя бюрократизация процесса конструирования. Оправдано ли обилие бумаг, справок, ТП, отчетов? Не отвлекает ли это внимание от собственно процесса конструирования? Что можно отбросить?
5. Система контроля.
6. Методы контроля. Переход на 100 % контроль неразрушающими методами.
Входной контроль.
Периодический контроль.
Выборки, связь с надежностью и коэфф. запаса.
Читатель не утомился? Ведь выше изложен план не триллера, так что кому-то приведенный перечень может послужить вместо снотворного. Но это было далеко не все, и Фишман продолжал формулировать задачи обеспечения качества и методы, его обеспечивающие:
8. Авторский надзор.
9. Контроль техпроцессов в серийном производстве.
10. ТУ и НМ'ли (Технические условия и нормали, — прим, авт. составителей), связь с ОСТами и ГОСТами (отраслевыми стандартами и Государственными стандартами, — прим, авт. составителей).
11. Проведение дней качества.
12. Проверка исполнения. Система поощрений и наказаний.
13. Может быть, стоит практиковать периодическую проверку работы конструкторских отделов друг другом.
14. Установочные партии. Технологическая отработка. Преемственность опытных и серийных технологий.
15. Взаимоотношения с комбинатами плутония и бериллия. Обеспечение их оснасткой, посылка токарей и т. д.
16. Сетевые графики, планы узких мест при отработке.
Типовые схемы отработки. Достоинства и недостатки.
Читатель по-прежнему не утомился? Если — нет, то можно продолжать чтение дальше. Если — да, то ниже идущий текст можно и пропустить, потому что ниже продолжаются все те же тезисы Фишмана по качеству:
17. Опытное хранение. Система контрольных выборок. Результаты осмотров и испытаний серийных образцов. Переаттестация.
18. Результаты испытаний из боезапаса, например, за 10-ю и 11-ю пятилетки.
19 Отдельно — по отдельным элементам.
20. Имитационные испытания. Климатические воздействия.
21. Особенность контроля изделий одноразового действия. Установление запасов в соответствии с требованиями показателя надежности и коэф. вариации.
22. Укрепление отделов надежности. Текучесть кадров.
23. Состояние газодинамического контроля.
24. Микромеханика.
Совместная проработка документации с серийщиками — попробовать.
Разработка руководств».
Внешне в тезисах Фишмана нет никаких ярких открытий и прочего подобного. Слова и термины не очень-то выразительны и даже отдают «канцеляритом». Однако специалисту, инженеру, здесь есть над чем подумать — даже сегодня. Непрофессионалам тезисы могут показаться скучными, но оружейник их прочтет с интересом, а ведь это — всего лишь набросок, замысел доклада в «нулевом» приближении.
Причем крупный эксперт по проблеме качества и практический организатор системы качества, Фишман отыскивает в проблеме, известной ему до мелочей, новые повороты и вопросы. И даже тем, кто в инженерном деле несведущ, из тезисов Фишмана должно быть видно, какая это непростая и многосложная штука — ядерное зарядостроение. И какая это была непростая и ответственная должность — Давид Абрамович Фишман. Ведь когда сотрудники КБ-1 ВНИИЭФ приезжали во внешние организации, их чаще всего представляли просто как посланцев Фишмана. Говорили: «Это ребята от Фишмана».
И всем все было ясно!
В том же блокноте Давид Абрамович написал: «Главное качество. На современном этапе этот фактор остается по-прежнему главным. Альтернатива: 1. Искусство проектирования в сочетании с машинным проектированием. 2. Искусство проектирования без машинного проектирования (исключаярасчеты). Может быть больше тратить на продумывание в поисках оптимального варианта, наиболее полно отвечающего технической политике, долговременному решению, технологическому обеспечению надежности и т. д.
А затем спокойно без излишней спешки — выпуск КД (конструкторской документации. — С.К.).»
О машинном проектировании, то есть — о конструировании на компьютерах, здесь сказано не просто так. Фишман понимал, что времена меняются, и на смену чертежному кульману неизбежно придет компьютерный дисплей. Но в приведенных выше строках можно увидеть и тревогу за судьбу качества, оригинальности и оптимальности конструкции, разработанной с использованием машинных технологий. Ох, как был прав в этих своих сомнениях «мудрый Давид» — многоопытный «папа Фишман»!
Не развивая этот аспект проблемы далее — очень уж он специфичен, просто скажу, что и в этих записях Фишмана есть над чем подумать, и — не только инженерам.
Между прочим, даже в восьмидесятые годы Давид Абрамович находил время на такое занятие, как решение математических задач… Причем просто для тренировки ума, а не из каких-либо прикладных соображений (уж для того, чтобы посчитать что-то «по делу», у него был в распоряжении — если надо — хоть Вычислительный центр Академии наук СССР).
Впрочем, некий прикладной смысл в таких упражнениях был — Давид Абрамович любил и умел помочь в освоении знаний сыну и дочери. Он любил детей и вдумчиво опекал их.
А раз так, то лучшим способом поддержать и собственный тонус, и собственный отцовский авторитет, была помощь детям-студентам. И задачи по математическому анализу и аналитической геометрии, сложные тригонометрические вычисления, задачи по теории пределов заполняют страницы его блокнота вперемежку с тезисными записями типа «Краткие характеристики ИВ, ЮБ, НАДух, КМЩ, ВИАлф, ПМЗерн, БГМуз… Факты».
За этими аббревиатурами легко узнаваемы Курчатов, Харитон, Духов, Щелкин, Алферов, Зернов, многолетний директор ВНИИЭФ Борис Глебович Музруков.
Какие имена!
Какие времена!
И какие дела.
Для нас — история, эпоха, для Фишмана — его личная жизнь и судьба. Он все чаще обо всем этом задумывался — об эпохе, о прошлом, о себе в ней, и о том деле, в котором он работал уже почти сорок лет и которое должно продолжаться, потому что мир все еще неспокоен.
Приходили мысли — это видно из набросков в тетрадях и блокнотах, о многоплановой книге, где можно и нужно сказать о жизни, о конструировании, о судьбе.
26 декабря 1986 года Фишман записал:
«Известно, что хорошее, если оно открыто человеку в раннем возрасте, усваивается на долгие годы и, чаще всего, на всю жизнь.
Личностная ценность усваивается тоже органически, через желание как min подражать на первом этапе познания, когда человек входит в сферу познания на пороге самостоятельной научно-технической (творческой) деятельности.
Представляется необходимым подробнее осветить именно первый этап начала конструкторской деятельности, когда встречи и контакты с новыми людьми, новыми задачами более всего впечатляют и формируют специальное мировоззрение, которое потом будет обогащаться и шлифоваться (корректироваться) накопленным опытом, включая и ошибки».
А дальше идет: «Проекты. Идеи. Доклад 15.09. Комбинат (скорее всего, имеется в виду плутониевый комбинат. — С.К.). Эдигер (талантливый, безвременно ушедший помощник Давида Абрамовича — С.К.)».
И тут же: «Подп. издания… Ир. Андронников — 3 т; Мифы народов мира — 2 т; В. Каверин — 8 т; К. Паустовский; Альбомы. Л. Блок, Л. Жаров, Л. Ошанин».
ЭТО БЫЛА постоянно повторяющаяся тема — книги… Уже в другом рабочем блокноте помечено, что до конца 1985 года надо получить подписные тома Генрика Сенкевича, Льва Толстого, Чехова, «Историю США», «Очерки по истории географических открытий» Магидовича, а «за макулатуру» — третий том «Сказок народов мира». И еще — купить новые сборники Высоцкого.
Что ж, Давид Абрамович любил и знал художественную литературу, ценил слово. Любил классическую музыку, театр, был знаком с актерами городского театра имени М.
Горького, ценил творчество главного художника театра Юрия Назарова. После юбилейной выставки его картин Фишман написал Назарову письмо:
«Уважаемый Юрий Николаевич!
С огромным интересом и удовольствием посмотрел юбилейную выставку.
Картины яркие, и если концентрированно определить главное их достоинство — духовность вместе с любовью и увлеченностью далекой Камчаткой. Видимо, эти глубокие чувства, соединенные со своеобразной красотой природы, стали настолько близки художнику, что невольно передаются нам, смотрящим, и заставляют позавидовать и пожалеть, что такая красота прошла от тебя стороной.
Умение общаться с природой — это большой дар. Л вот в руках и в душе такого художника, как Вы, Юрий Николаевич, становится великим даром — талантом… Мы для себя открыли и тоньше почувствовали силу воздействия Ваших декораций и театральных замыслов, также насыщенных глубокой духовностью.»