хорошенько перекусив, первым делом попросил, чтобы ему оказала внимание одна из симпатичных кузин Десятого. Ко мне, во всяком случае, приставили весьма услужливую миловидную девушку. Но я в отличие от старого вояки попросил, чтобы Макобу нашли мне какого-нибудь жителя Чиапана, хорошо владеющего науатлъ. А когда такого человека привели, первое, о чем я спросил его, было:
– Скажи, а можно ли использовать кварцевые кристаллы вроде тех, что вставлены в Плиту Солнца, для разведения огня? Вместо того, чтобы добывать его трением?
– Ну конечно, – сказал он, удивившись моему вопросу. – Мы всегда использовали кристаллы именно для этой цели. Я не имею в виду те, что находятся в Плите Солнца, они служат исключительно для церемониальных целей. Может быть, ты заметил, что там они величиной с кулак? Прозрачные кристаллы такого размера встречаются в природе настолько редко, что жрецы, понятное дело, забирают их себе и объявляют священными. Но для разжигания огня годится любой осколок, нужно лишь придать ему надлежащую форму и отполировать. – С этими словами чиапа полез под накидку и достал из пояса своей набедренной повязки кристалл точно такой же формы, похожий на выпуклую с обеих сторон морскую раковину, но величиной не превышавший ноготь большого пальца. – Вряд ли стоит говорить, молодой господин, что разжечь огонь при помощи такого кристалла можно, только когда бог Какал направляет сквозь него свой солнечный луч. Но даже ночью у кристалла есть второе применение – можно пристально рассматривать сквозь него мелкие предметы. Хочешь попробовать?
Он объяснил мне, что кристалл следует поместить на нужном расстоянии между глазом и рассматриваемым предметом (им служила вышивка на кайме моей накидки), и я чуть было не подскочил, когда узор перед моими глазами увеличился, да настолько, что мне не составляло труда различать отдельные окрашенные нити.
– И откуда вы берете эти штуковины? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком уж заинтересованно.
– Кварца в наших горах сколько угодно, – откровенно признался чиапа. – Если кому-то посчастливится наткнуться на хороший прозрачный кусочек, он приберегает его, а потом привозит сюда, в Чиапан. Здесь живет семья Ксибалба, и только они знают секрет превращения грубого камня в эти полезные кристаллы и передают его из поколения в поколение.
– О, это не особо важный секрет, – сказал нынешний мастер Ксибалба. – Не то что знание магии или умение прорицать будущее.
Я пришел к нему в сопровождении переводчика, который нас и познакомил. Похоже, знаток зажигательных кристаллов действительно не видел в своем ремесле ничего особенного.
– Тут главное знать, как придать камню соответствующие изгибы, а потом просто запастись терпением, чтобы шлифовать да полировать каждый кристалл именно таким образом.
Я постарался сказать как можно равнодушней:
– Странно, что у нас в Теночтитлане никто из ремесленников до сих пор не догадался этим заняться.
На это переводчик заметил, что вряд ли кто-нибудь из мешикатль видел раньше Плиту Солнца, а потом перевел следующее замечание мастера Ксибалбы:
– Я сказал, молодой господин, что изготовление кристаллов – это не такой уж важный секрет, но вовсе не говорил, что этим может заняться кто угодно. Скопировать такой кристалл не так-то просто. Нужно, к примеру, знать, как правильно держать камень при огранке. Первым этому научился не кто иной, как мой давний предок Ксибалба.
Мастер произнес это с гордостью, и стало понятно, что пусть этот человек и не считает свое ремесло особенно важным, но фамильного секрета он не раскроет никому, кроме своих потомков. Это меня полностью устраивало: пусть Ксибалба остаются единственными хранителями тайны изготовления кристаллов, а я закуплю их в достаточном количестве.
И словно бы между прочим, не выказывая особого интереса, я пробормотал:
– Хм, думаю... Да, пожалуй, я мог бы продать некоторое количество этих забавных диковинок в Теночтитлане или в Тескоко. Вряд ли они, конечно, могут хоть на что-то сгодиться... разве что писцам, имеющим дело со сложными, мелкими деталями словесных символов...
Когда мои слова перевели мастеру, его глаза лукаво блеснули.
– Ну и сколько этих «забавных диковинок» может понадобиться молодому господину, не уверенному в том, что они хоть на что-то сгодятся?
Я тоже ухмыльнулся и отбросил притворство.
– Это зависит от того, сколько ты сможешь их предложить и за какую цену.
– Вот посмотри, это весь запас рабочего материала, которым я на сегодня располагаю.
Он махнул рукой, указывая на стену своей мастерской, от пола до потолка сплошь состоявшую из полок, на которых были разложены завернутые в хлопковые тряпицы необработанные кристаллы кварца. Все они от природы имели шестигранную форму, но различались по величине – от сустава пальца и до небольшого маисового початка.
– Теперь взгляни, сколько я заплатил за весь этот материал, – продолжил ремесленник, подавая мне бумагу с многочисленными столбцами цифр и символов. – Пока я производил в уме вычисления, он добавил: – Из этих запасов я могу изготовить шесть раз по двадцать обработанных кристаллов различных размеров.
– И сколько времени на это уйдет? – осведомился я.
– Один месяц.
– Всего двадцать дней? А я-то думал, что столько потребуется на обработку одного кристалла.
– Мы, Ксибалба, совершенствовали свое мастерство не одну вязанку лет. Кроме того, мне помогают семеро сыновей-подмастерьев. У меня есть еще и пять дочерей, но женщинам запрещено прикасаться к необработанным камням.
– Шесть раз по двадцать кристаллов, – вслух размышлял я. Кстати, такая система счета применялась только в провинции. – И сколько бы ты запросил за работу?
– Ты ведь уже видел цифру, – сказал он, указав на бумагу.
– Наверное, я что-то не так понял, – в недоумении обратился я к переводчику. – Разве он не сказал, что эту сумму сам заплатил за необработанные камни?
Переводчик кивнул, и я вновь сказал мастеру:
– Но в этом нет никакого смысла. Даже уличный торговец тортильями просит за выпечку больше, чем сам заплатил за маис.
И ремесленник, и переводчик в ответ лишь снисходительно улыбнулись и покачали головами.
– Мастер Ксибалба, – не унимался я, – я не против того, чтобы поторговаться, но не собираюсь воровать. Честно скажу, я готов заплатить тебе в восемь раз больше первоначальной цены, буду рад заплатить вшестеро больше и счастлив – заплатить вчетверо.
– Увы, мне придется тебе отказать.
– Во имя всех ваших богов, но почему?
– Ты был другом Макобу. Стало быть, ты – друг всех чиапа, в том числе и Ксибалба. И пожалуйста, не возражай. Иди, спокойно отдыхай, гости у нас в свое удовольствие, а я пока займусь делом. Возвращайся через месяц, обработанные кристаллы будут тебя ждать.
– Получается, что мы уже нажили целое состояние?! – возликовал Пожиратель Крови, вертя в руках образчик кристалла, который подарил мне мастер. – Дальше нам и идти-то незачем. Клянусь великим Уицилопочтли, дома ты сможешь продать эти штуковины за любую цену, какую запросишь!
– Очень может быть, – сказал я. – Но кристаллы нужно ждать еще месяц, а у нас полно товаров, которые можно тем временем продать. К тому же я обязательно хочу побывать в стране майя, у меня там есть и другой интерес помимо торговли.
– Может быть, кожа у здешних женщин и темная, – проворчал он, – но во многом другом они превосходят любых красоток майя.
– Старый развратник, неужели у тебя на уме одни только женщины?
– Ну пожалуйста, давайте пойдем дальше! – взмолился Коцатль, которого вопрос о женщинах не волновал вовсе. – Нельзя же проделать такой дальний путь и не увидеть джунгли.
– Не только женщины, – возразил мне Пожиратель Крови. – Еще и еда. Эти Макобу кормят нас на славу. А не забывай, что, потеряв Десятого, мы лишились и нашего единственного умелого повара.
– Давай, Коцатль, двинем дальше вдвоем, – предложил я. – Пусть этот ленивый старикашка, если ему угодно, остается здесь и ест от пуза.
Пожиратель Крови поворчал еще некоторое время, но я прекрасно знал, что его страсть к путешествиям ничуть не уступает всем прочим аппетитам. Вскоре старый воин отправился на рынок за вещами, которые, по его мнению, должны были понадобиться нам в джунглях. Я же тем временем еще раз сходил к мастеру Ксибалбе и предложил ему выбрать что-нибудь из наших товаров в задаток или в залог. Он снова вспомнил своих многочисленных отпрысков и с удовольствием выбрал для них соответствующее количество накидок, набедренных повязок, блуз и юбок. Такой выбор порадовал и меня, ибо эти товары занимали больше всего места, так что, избавившись от них, мы смогли освободить от вьюков сразу двух рабов. Я без труда продал обоих прямо в Чиапане, и их новые хозяева заплатили мне золотым порошком.
– А теперь давай снова сходим к этому лекарю, – сказал Пожиратель Крови. – Я-то сам давно защищен против змеиных укусов, но вот вам с мальчонкой это не помешает.
– Спасибо за заботу, – ответил я, – но только здешнему целителю Маашу нельзя доверить и лечение прыща на заднице.
Но старик не отставал.
– Джунгли просто кишат ядовитыми змеями. Вот наступишь на одну, так мигом пожалеешь, что поленился заглянуть в хижину лекаря Мааша. – Он начал загибать пальцы: – Есть желтая змея чин, коралловая змея науяка...
Коцатль побледнел, и я вспомнил, как один старый торговец в Теночтитлане рассказывал, что его однажды укусила в джунглях науяка. Чтобы спастись от смерти, ему пришлось собственноручно отрубить себе ступню.
Так что мы с Коцатлем все-таки отправились к целителю Маашу. Он показал нам по одному клыку каждой из ядовитых змей, не только тех, о которых упомянул Пожиратель Крови, но и еще трех или четырех. Каждым зубом он до крови по очереди кольнул наши языки.
– Во всех этих клыках, – пояснил целитель, – остались крохотные засохшие капельки яда. Не бойтесь, от них у вас возникнет легкая сыпь. Но она за несколько дней пройдет, а вот защита против укусов всех существующих на свете змей останется. Правда, тут есть одна тонкость. – Он ухмыльнулся. – С этого момента ваши собственные зубы станут такими же ядовитыми, как зубы змеи. Так что, если вздумаете кусаться, будьте осторожны.