же, Максим Иванович по секрету мне и Мишке сообщил, что Елену Витальевну Середину уже решено переизбрать сразу, как она выйдет с больничного. Секретарём парткома школы согласилась быть учитель истории и завуч Малевская Людмила Николаевна.
Сразу после занятий я переоделся и рванул в город, на свидание к Альбине, потому как оба соскучились — и я, и она.
Maman, предупрежденная накануне, поворчала с часок, потом вздохнула и махнула рукой.
— Ты там только раньше времени мне внуков не настрогай, — сказала она то ли в шутку, то ли всерьез. Во всяком случае, улыбки на её лице в тот момент я не заметил.
— Возьми ключ, — добавила она. — От квартиры, которую нам дали.
— Дали! Уже дали! — добавила она, глядя на меня. — Я уже ордер получила. Завтра отнесу в ЖЭК. А на следующей неделе можно переезжать.
— Отлично, мэм! — улыбнулся я.
Глава 29
Любовь, любовь… Зачем ты мучаешь меня?
В кинотеатре «Дружба» нас поставили перед выбором: в Красном зале шел «Экипаж», в Синем — «Сталкер».
— Давай на фантастику сходим! — загорелась Альбина.
— Давай, — согласился я.
Решение оказалось ошибкой. Ни мне, ни ей фильм не понравился. Слишком уж заумный. Книга «Пикник на обочине» мне показалась куда лучше. Впрочем, весь фильм мы посвятили друг другу — сидели в обнимку, иногда украдкой целовались.
А после фильма направились в кафешку. Альбина согласилась на «Театральное», в котором я ужинал с директором завода. Вино мы заказывать не стали, зато поужинали очень даже основательно: салаты, бифштексы с пюре. Нам даже дефицитный апельсиновый сок принесли.
— Ты сегодня у меня останешься? — смущенно выдавила Альбина.
— А у тебя есть, что поесть? — пошутил я. Девушка прыснула.
— Тогда надо с собой что-то заказать! — решил я и оказался прав.
На этот раз визит к Альбине обошелся без приключений.
— Давай зайдем к нам? — предложил я, показывая на нашу будущую квартиру.
— Давай, — согласилась она. — Хотя я уже в ней была.
— Maman рассказала, — сказал я. — Ну, хоть не подрались?
— Да ты что? — Альбина почти обиделась. — У тебя мировая мать!
Я открыл дверь, нашарил сбоку выключатель, щелкнул, включая свет. Конечно, люстр не было. Ладно, хоть лампочки оставили.
Квартира мне сразу понравилась. Как и ремонт, которому она подверглась. В большой квадратной прихожей приятные светлые обои, покрашенные ослепительно-белые потолки. Кругом блестящие паркетные полы.
В прихожей на старенькой тумбочке стоял телефонный аппарат. Кстати, новый. Я поднял трубку, поднёс к уху. Длинный гудок оповестил, что аппарат подключен и работает! Великолепно! Я даже не ожидал. Интересно, на кого зарегистрирован номер?
Я прошел на кухню площадью 18 квадратных метров. 18 «квадратов»! С нашей, нынешней, 4,5-метровой в Химике не сравнить. Здесь даже диванчик можно было бы поставить. Плюс еще кое-какая мебель в наличии — почти новые кухонные столы, полки, раковина, газовая плита. И всё новое! Пол, правда, не паркетный, а выложенный темной плиткой.
— Нравится? — поинтересовалась Альбина.
— И не говори! — тихо, но восторженно ответил я. — Умереть, не встать!
— В туалет и ванную тогда не ходи, — пошутила она. — Точно умрешь от счастья.
Я тут же захотел умереть от счастья и пошел смотреть ванную с туалетом.
В общем, недостатков я не обнаружил. Разве что люстр нет. В ванной и туалете светильники-плафоны были на месте, а в комнатах висели лампочки на проводах. Мебель, конечно же, в комнатах отсутствовала.
Мы вышли на лестничную площадку. Я запер дверь. Дверь тоже была новой, крепкой с двумя врезными замками. Альбина открыла дверь своей квартиры — напротив.
— Будем ходить друг к другу в гости! — весело заявила она.
— Посмотрим, — усмехнулся я. В моих планах был переезд в деревню.
— Чайник ставь!
За чаем Альбина вдруг вспомнила про своего соседа по кабинету.
— Он уже сидит, — сообщила она. — В кровати. А то только лежал. Наши кадровики к нему в больницу съездили, навестили. Так он испугался, представляешь?
Она поставила передо мной бокал, налила в него заварки.
— Стой! — я ухватил её за запястье. — Это что?
Она от неожиданности попыталась выдернуть руку. Я удержал.
— Покажи перстень! — попросил я, разжимая захват.
— Это мне мама подарила! — ответила Альбина. — А что такое?
— Сними, покажи, Аль! — повторил я. Девушка стянула перстень, протянула мне. Я взял его с ладони, поднес к глазам. Перстенек был невзрачный, вроде как золотой, только тоненький. Выделялся камень — крупный, ярко-синего цвета.
— Голубой топаз, — похвасталась Альбина и повторила. — Настоящий. Уральский. Это мне мама подарила на выпускной в школе.
— Интересный камень, — задумчиво сказал я. У меня вдруг появилась идея.
— Давай я тебе из него амулет сделаю! — предложил я.
— Не надо из него ничего делать! — испугалась Альбина и пояснила. — У меня ничего больше не осталось из дома. Даже фотографий.
— Да не случится с ним ничего! — сказал я. — Я на этот камень наложу заклинание защиты. От тебя даже пули будут отскакивать!
Я вспомнил, увидев перстень, что конструкт «каменная кожа» из драгоценных камней лучше всего взаимодействует с голубыми топазами. А Альбина, до кучи, напомнила про Дмитрия.
Девушка осторожно протянула мне перстень.
— Ты его не испортишь? — на всякий случай спросила она.
— Нет! — мною уже завладела жажда деятельности и экспериментирования. Другие вещи мне сразу стали неинтересны, отойдя на «второй план».
— Может, потом… — вздохнула она.
— Это недолго! — отрезал я, переходя на магическое зрение.
Процесс мало отличался от изготовления лечебных артефактов из карандашей на основе использования графита. Тем более, что карандаши с «каменной кожей» я уже делал. В данном случае требовалось наложить конструкт «каменная кожа +», который находился бы в «спящем режиме», но мгновенно реагировал на любое физическое воздействие. Правда, Герис говорил, что-то насчет высоких скоростей, типа, 700 метров в секунду и выше, когда заклинание может не успеть. Но, думаю, Альбине этой защиты хватит.
Я осторожно вложил конструкт в камень, не спеша, по капельке напитал его силой под завязку. Осмотрел и остался доволен. Вроде получилось.
— Ну-ка, надень! — попросил я. Альбина надела колечко.
— И что?
— Положи руку на стол, — попросил я. Она положила. Я ударил по ней кулаком.
— Дурак! — завопила девушка и затрясла рукой. — Придурок! С ума сошел!
— Ну? — спросил я, потирая ушибленную руку. — Как? Тебе что больно?
Альбина несмело улыбнулась, оглядела ладошку и почему-то со всех сторон.
— Нет! — буркнула она. — Испугалась.
Я взял её за руку, осмотрел камень. Уменьшения энергии в наложенной заклинании практически было не заметно. Отлично! Значит, подзарядку придется делать не так часто. Экономика должна быть экономной! Получилось. В очередной раз.
— Ты поняла? — радостно спросил я у Альбины. — Теперь тебя никто не сможет ни ударить, ни ножом зарезать, ни даже застрелить. Вернее, ударить-то могут, только совершенно бесполезно. У тебя теперь защита. Поняла?
— Ага! — озадаченно кивнула она и сообщила. — У тебя глаза чёрные-пречёрные были, когда ты колдовал.
И добавила:
— Когда ты лечишь, глаза нормальные. А сейчас черные, страшные…
Я пожал плечами и предложил:
— Давай еще чаю?
Ночевать у Альбины я не остался.
Глава 30
Я стал владельцем гасиенды.
Утверждение, что утро добрым не бывает, подтвердилось и на этот раз. Часов в 7 нас с maman разбудили сначала трели дверного звонка, а потом настойчивая долбёжка в дверь.
— Суббота, называется, — простонал я.
Maman сидела на своем диване в ночной рубашке, пытаясь осознать и соориентировать себя во времени и пространстве. Она вчера меня всё-таки дождалась, в результате чего мы легли спать уже далеко заполночь.
Я встал, прошел в прихожую, прикрывая дверь в комнату. Открыл дверь.
— Здрасьте, пожалуйста!
На пороге стоял Василий Макарович, за его спиной — хмурился Селифан. Василий Макарович оглядел меня — я стоял сонный, в трусах, босиком — усмехнулся, пророкотал:
— Спишь что ли? А мы к тебе в гости.
Переступил через порог, пожал руку. Следом за ним зашел и оборотень, тоже поручкался со мной.
— Проходите на кухню! Я сейчас.
Пока гости разувались-раздевались, я налил чайник. Поставил его на газ. Сам же направился в комнату одеваться.
Maman так же сидела на своём диване. Правда, её глаза уже приняли более-менее осмысленное выражение.
— Кто там? — недовольно поинтересовалась она.
— Это ко мне, — ответил я, напяливая старые спортивные штаны, которые мне давно были малы. — Лесник с деревни приехал.
— Какого чёрта⁈ — то ли воскликнула, то ли возопила maman, падая на диван. — Я не буду вставать. Твои гости, ты и разбирайся!
Я согласился. Чайник на кухне уже закипел. Я заварил свежий чай. Ни лесник, ни оборотень кофе совсем не уважали. Поставил на стол белый хлеб, масленку, сахарницу, бокалы, чайные ложки.
— Прошу!
Себе же заварил кофе с молоком. Глядя на меня, добавил себе в чай молока Селифан. Василий Макарович, не торопясь, намазал масло на хлеб, размешал сахар в бокале и заметил:
— В прикуску-то вкуснее.
— Варенье есть, — вспомнил я. — И мёд.
Селифан улыбнулся. Мёд был с его пасеки. Василий Макарович решительно пресек мои дальнейшие попытки их угостить:
— Мы, собственно, по делу. Дом не передумал покупать?
— Конечно, нет! — обрадовался я.
Лесник удовлетворенно кивнул и продолжил:
— В понедельник в деревню из Москвы приедет хозяин. Это, во-первых. Во-вторых, для оформления дома тебе надо выписываться из квартиры. Если будешь оформлять на мать, то выписываться надо ей. И, соответственно, прописываться там.