Пару раз я звонил в лесхоз Василию Макаровичу, чтобы узнать, как идет ремонт в моей «усадьбе». В начале декабря лесник в телефонном разговоре пообещал выбрать время и приехать за мной, чтобы я лично убедился, что всё идёт нормально. То ли он так пошутил, то ли подумал, что я ему не доверяю.
Когда я поведал Альбине про визит лесника перед новым годом и предстоящую поездку в Кочары в своё поместье, она тут же напросилась ехать со мной. Я, конечно же, согласился. Ей давно пора было познакомиться со своей будущей наставницей.
Дубки колдуну и оборотню я посадил как надо. И каждый вечер перед медитацией обрабатывал их заклинаниями. Кроме того, в цветочном и хозяйственном магазинах прикупил для них удобрений. К новому году дубки быстро проросли. А Альбина, заходя ко мне в гости, стала ни с того, ни с сего взяла за привычку по нескольку минут выстаивать перед ними.
— Мне кажется, что я от них энергией заряжаюсь, — объяснила она. — Как будто батарейку у себя меняю.
В рамках магического самообразования я закончил изучение учебника по некромантии. Для закрепления теории требовалась практика. Полигон в Астрале, конечно, хорош, но всё равно остается астральным. Как попрактиковаться да еще и в городе, да еще и учитывая мой возраст? Можно было сходить на кладбище, но днём там делать нечего. А ночью брать такси, чтобы туда доехать, а потом вернуться обратно? Или посетить больничные морги, но как?
Я опять задумался насчет помощника с обязательным автомобилем. И, как ни крути, кроме Устинова Дениса другой кандидатуры не находил.
Глава 37
Последствия незримого урагана в отдельно взятом Управлении
Прошло четыре недели, почти месяц, как генеральский кабинет в Управлении КГБ занял полковник Киструсс. Уже закончилась кадровая чехарда, должности руководителей заняли новые сотрудники. Некоторые из местных, некоторые, такие как замначальника Управления, которое освободил Зотов, и начальник медсанчасти, пришли «варяги» — сотрудники из других регионов.
Лихорадка в Управлении, связанная с такой резкой заменой половины руководящего состава, пошла на спад.
Денису Устинову это, собственно, было интересно только с созерцательной точки зрения. Рапорт об увольнении задержался где-то «наверху». Зарплату платили исправно в полном объеме, включая все надбавки, что было очень странно. Обычно увольняемому, даже на пенсию по выслуге лет, пока документы на согласовании в Москве, выплачивали голый «оклад плюс звание» и ничего более.
На службу он приходил стабильно к 9.00, покидал стены Управления под завистливые взгляды пока еще коллег в 18.00. Компанию в служебном кабинете с ним вместе разделял тот же Ершов, уже четыре месяца находившийся в том же «подвешенном» состоянии — «в распоряжении отдела кадров».
Зуммер внутреннего телефона неприятно зажужжал около полудня, когда Денис уже поглядывал на часы, ожидая открытия столовой. Ершов отложил журнал «Огонёк» с кроссвордом.
— Устинов! — представился Денис, сняв трубку. Так было заведено: поднимая трубку внутреннего телефона, называть свою фамилию.
— Есть!
Он положил трубку на телефон, развёл руками, глядя на соседа по кабинету.
— В кадры? — спросил Ершов.
— К шефу, — ухмыльнулся Устинов.
— Интересно, зачем? — удивился Ершов. — Твой рапорт Лифанов подписал, в Москву отправили. Уговаривать поздно.
— Сейчас узнаю.
Устинов поправил перед зеркалом галстук, дернул щеткой больше для порядка, чем для чистоты ботинки.
— Красавец-мужчина! — осклабился Ершов. — Иди уж, а то заждался, поди, полковник-то…
В приёмной сидела неизменная и строгая Елизавета Ивановна, пожилая секретарша, «пережившая» уже третьего начальника Управления. Оперсостав, да и не только оперсостав, практически все сотрудники Управления её недолюбливали. Елизавета Ивановна «стучала», но только начальнику. Устинову это уже было «до лампочки». Он равнодушно поздоровался с ней. Елизавета Ивановна кивнула в ответ и сообщила:
— Ждёт. Заходи!
Секретарша называла всех без исключения на «ты». Кроме начальника Управления, естественно.
Денис без стука приоткрыл тяжелую высокую дверь генеральского кабинета:
— Разрешите?
— Входите, входите, Денис Владимирович!
Начальник Управления полковник (до генеральских лампасов еще не хватало выслуги) Никита Павлович Киструсс отличался истинно богатырским телосложением при росте под два метра, всегда стригся наголо, чуть ли не под бритву. Глубоко посаженные темно-карие, почти черные глаза вкупе с нахмуренными бровями придавали ему пронзительный взгляд, который мало, кто из собеседников мог выдержать.
Киструсс неожиданно для Устинова встал из-за стола, прошел навстречу, с теплотой улыбнулся и пожал оперработнику руку.
— Здравствуйте, Денис Владимирович! — Киструсс указал на кресло возле журнального столика. — Присаживайтесь. Чай? Кофе?
Он сел напротив. Денис отрицательно покачал головой.
— Ну, как хотите. А я, пожалуй, чашечку кофе выпью.
Полковник встал, прошел к своему столу, нажал кнопку селектора и, прежде, чем сказать в него еще раз вопросительно взглянул на Устинова. Денис кивнул головой, мол, ладно, давайте, уговорили…
— Елизавета Ивановна, будьте любезны, два кофе, пожалуйста, — попросил Киструсс. — С сахаром.
Он взял со стола немного помятый лист бумаги, в котором Денис сразу опознал свой рапорт на увольнение, снова сел рядом в кресло. Рапорт лёг на журнальный столик. Денис с мысленной усмешкой увидел резолюцию бывшего начальника Управления «В ОК», потом чью-то затейливую роспись под записью « В приказ!».
Киструсс поймал его взгляд и пояснил:
— Ваш рапорт, уважаемый Денис Владимирович, согласован и подписан. Всё, в принципе, вы свободный гражданский человек. Осталось его передать в отдел кадров и вы можете получать расчет.
Полковник замолчал — в кабинет зашла секретарь с подносом, на котором стояли две маленьких чашки кофе и вазочка с сахаром. Елизавета Ивановна поставила поднос на столик, развернулась, вышла. Полковник поморщился, взял чашку с подноса, положил в неё кусочек сахара. Денис последовал его примеру.
«А ведь у бабки-то с новым начальником не сложилось! — подумал он. — Иначе бы баба Лиза чашки с подноса на столик поставила, ложечки разложила… А тут практически швырнула, как одолжение сделала!»
Киструсс сделал глоток и поинтересовался, словно между делом:
— Не передумали, Денис Владимирович?
— Никак нет, товарищ полковник! — Денис ухитрился ответить по Уставу, не вставая и не выпуская чашку с кофе из рук. Киструсс засмеялся:
— Ну, не надо так официально, Денис Владимирович! Мы всё-таки не на плацу!
— Нет, не передумал, Никита Павлович! — повторил Устинов, одним глотком опустошая чашку. Несмотря ни на что, «баба Лиза» кофе варила прекрасно.
Киструсс поставил чашку на поднос, посмотрел Устинову в глаза и сказал:
— Я вам предлагаю передумать, Денис Владимирович. Очень сильно и очень настоятельно.
Денис сжал губы в ниточку. Нечто такое он предполагал сразу же, как баба Лиза позвала его по телефону к шефу на прием.
— Я понимаю, — продолжал Киструсс, — вы разочаровались в службе, столкнулись с нечистоплотными на руку коллегами, в том числе, руководителями. Но это совсем не повод, чтобы бросать службу. Вы, в конце концов, давали присягу.
Устинов пожал плечами. Ввязываться в спор совсем не хотелось. Полковник в любом случае богаче опытом в подобных дискуссиях.
— Я предлагаю вам, — продолжал Киструсс, не обращая внимание на молчание собеседника, — должность помощника начальника Управления.
Денис замер, от неожиданности даже рот открыл. Полковник усмехнулся:
— Подполковничья должность. Майора вы получите сразу. Подчинение лично мне. Даже в моё отсутствие никто вами командовать не сможет. Должность подразумевает оперативную работу и допуск по высшей категории.
Киструсс замолчал, изучая реакцию Устинова. Денис опустил глаза. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. А этот кусок сыра, похоже, еще и салом смазали. Наконец оперативник не выдержал:
— Какой функционал меня ждёт? Уж больно заманчиво… Но ведь не просто так, верно?
— Не просто, — согласился Киструсс. — В твоих функциональных обязанностях будет, — он перешёл на «ты», — дружба с Антоном Ковалевым.
Устинов замер, растерянно улыбнулся. Полковник знал юного колдуна-целителя по имени и фамилии! Киструсс усмехнулся, угадав его мысли.
— Дружба! — повысил он голос, не давая Устинову возразить. — Ты должен с ним заново подружиться. Восстановить взаимоотношения. А то эти наши… бестолочи, — он замялся, подбирая подходящее слово, отвечающее критериям цензуры, — решили, что они тут цари и боги, что им всё можно! Распетушились долболобы! Пацана прогнуть под себя решили. Да еще к самому председателю полезли!
Киструсс встал, заходил по кабинету.
— Ковалёва надо оберегать, лелеять, обхаживать, как жених невесту-девственницу! — он встал перед Устиновым, глядя на оперативника сверху вниз. — Поэтому тебе предстоит прежде всего исправить ошибки, допущенные прежним руководятлами. Извиниться, в конце концов! Надо будет, я к нему съезжу извиниться. Понял? И, разумеется, помогать ему. Я не говорю, что потакать во всех его капризах, но у него наверняка возникают какие-то проблемы. Ты их будешь решать! Ясно?
Устинов криво усмехнулся. Он еще не дал согласия, а полковник его уже запряг! Киструсс снова словно угадал его мысли.
— Получены оперативные данные, что нашим пацаном уже заинтересовались иностранные разведслужбы, — сообщил он. — В частности, МИ-6. Резидентура в Москве получила задание проверить информацию в отношении паранормальных способностей некоего Антона, проживающего в Переславле. Выписку из информационного бюллетеня контрразведки я тебе дам. Она хранится только у меня.
— Извините, товарищ полковник, — с долей ехидства поинтересовался Устинов. — Разрешите вопрос? А откуда ж они узнали про Ковал