— Техосмотр где?
Я вытащил из-под лобового стекла талон техосмотра. Зинаида Павловна озаботилась тогда в ГАИ, когда оформляли номера. Он скорчил физиономию, выдал:
— Твоя, значит, машина?
— Моя, — подтвердил я. — А что?
Он опять криво усмехнулся, то ли осклабился. Под светом ярких уличных фонарей, что окружали пост, его гримасы выглядели слишком гротескно.
— Папа с мамой купили? — презрительно выдал он.
— А какая вам разница? — не теряя спокойствия, ответил я вопросом на вопрос. — Завидовать вообще вредно.
— Что ты сказал? — завелся он.
— Я вам Ленина Владимира Ильича процитировал. Это из «Апрельских тезисов», — соврал я находу. Гаишник опять то ли осклабился, то ли скривился.
— Почему номера грязные? — спросил он.
— Погода плохая, дорога грязная, — пожал плечами я.
— Протереть! — скомандовал он. Я подошел к багажнику, вытащил тряпку из своей старой майки, потом протер передние номера, затем задние. Гаишник бросил взгляд на номера, нахмурился, посмотрел в техпаспорт.
— Кто ж тебе такие номера выдал? — буркнул он. Ну, конечно, четыре «семерки» да аббревиатура «ПРА» да у простого молодого пацана. Это у него не укладывалось в голове.
— Юрий Иванович выдал, — я раздраженно повысил голос. Ситуация меня начала немного напрягать.
— Начальник ГАИ. По просьбе моего дяди Воронцова Ивана Георгиевича. Знаете такого?
Видимо, гаишник знал. Он замер, передал мне документы, одернул шинель, сгоняя складки назад и в сердцах буркнул:
— И как тут взяток не брать, если у шестнадцатилетнего пацана уже права и своя машина? А ты стой тут — в непогоду, снег, дождь, мороз — за 150 рублей! И никто спасибо не скажет.
— Езжайте, уважаемый Антон Николаевич! — добавил он, приложив руку к шапке. — Счастливого пути!
Глава 35
Глава 35.
Девушка с сюрпризом
Извиняться перед Альбиной я так и не стал. Может быть, поэтому наши отношения несколько охладели. Нет, она вновь с понедельника, как у меня закончились каникулы, стала заходить к нам на ежевечерний ужин. По-прежнему она с maman ездили вместе утром на работу и вместе вечером возвращалась.
В первую неделю апреля мы пару раз вырвались в кино, сходили в кафе («Театральное», там привычней и спокойней). А после возвращения домой я даже оставался у неё до утра.
После поездки в Кочары я передал ей привет от Цветаны. Альбина нахмурилась, кивнула, то ли поблагодарив, то ли просто приняв к сведению. И, кажется, немного обиделась, когда я протянул maman презент от белой ведьмы — сама Альбина-то осталась без внимания.
Отчужденности в наших отношениях пока не наблюдалось, но вот я заметил, что у меня пропало напрочь то чувство восторженной влюбленности, которое было у меня с момента знакомства с ней. И я часто стал ловить себя на мысли, что Алька с её кукольной внешностью, во-первых, не самая красивая, во-вторых, у неё есть недостатки, которые мне совсем не нравятся, а в-третьих, иногда она пытается манипулировать мной и maman. Даже не иногда, а достаточно часто.
Немного посидев, подумав, прикинув и взвесив «про» и «контра» («за» и «против» по-латински), я пришел к выводу, что конфликт, точнее, пока разногласия, с моей подружкой стали развиваться с неделю назад, когда я наложил на себя конструкт защиты Разума.
В этот же день, после ужина после того, как Альбина, очаровательно улыбаясь, чмокнула maman в щеку, а меня по-французски в губы, я наложил этот же конструкт на maman. Лишним не будет, это уж точно!
Однако в субботу 11 апреля случилось то, что я уж совсем не ожидал. От слова вообще!
Утром я привычно умотал в школу, не трогая maman, которая собиралась встать чуть позже и метнуться по магазинам и другим торговым точкам.
Отсидев четыре урока (суббота всё-таки, расписание щадящее) я поспешно вернулся домой. Одноклассники постепенно прониклись важностью предстоящих экзаменов, до которых оставалось полтора месяца. Поэтому никаких предложений, связанных с походами в кино, кафе и дискотеки (суббота же!), ни от кого не прозвучало. Даже Мишка угрюмо сообщил, что сегодня вечером у них аж целых два часа занятий на вечернем подготовительном отделении в политехе. Я этот момент как-то упустил.
— К вступительным экзаменам готовимся с Андрэ, — рассказал он. — Сказали, кто на «подготовку» регулярно без пропусков ходит, тому на вступительных экзаменах «тройки» уже гарантированы. А если еще и что-то скажет, то и повыше.
— Что будете сдавать?
— Математика, физика, английский — устно, сочинение — письменно.
— Это вы на какой факультет собираетесь поступать?
— Автоматика-телемеханика, куда же еще? — засмеялся Мишка. — Самая востребованная специальность — инженер-электрик. Куда я от своих проводов денусь? А ты-то определился? Вроде с нами хотел…
— Я на естественно-географический в пединститут документы подавать буду, — соврал я. — Сочинение письменно, остальные — химия, биология, немецкий устно.
Я не хотел никому озвучивать, что собираюсь делать после школы, даже друзьям Мишке и Андрюхе. Никуда я не собирался поступать. Учиться дальше для меня означало терять время. Меня ждал дом в Простоквашино… Прошу прощения, в Кочарах. А еще меня прямо-таки глодало желание поэкспериментировать с акацией, с соснами и плодово-ягодными культурами на отдельно взятом участке. Я собирался всю свою жизнь посвятить изучению магии.
Пару раз я созванивался с лесником, узнать, как дела. Василий Макарович в форме доклада сообщил, что дубки не вянут, несмотря на холодную погоду, утренние минусовые температуры и периодические снегопады, сохраняют зеленую листву. И Еремеич вроде как проснулся, и даже очень сильно хочет меня лицезреть…
Василий Макарович рассказал, что Данила, с которого я снял сглаз или порчу (сам не знаю), вернулся к жизни, устроился опять на работу в лесхоз помощником лесника и параллельно подает документы на вечернее отделение в лесотехнический техникум, который находился в райцентре. Про причины сглаза или порчи юноша молчал, но лесник выразил мнение, что он знает, кто его так уделал.
В этот же день я объявил maman, что на первомайские праздники (3 дня выходных!) выезжаю в деревню. В свою деревню, в Кочары, а не в Бахмачеевку к бабке Нюше, которая меня ненавидит. Maman тут же объявила, что будет рада составить мне компанию. И даже настаивает на этом.
В субботу после уроков я вернулся в половине второго. Долго простоял в Химике, автобусов почему-то не было. В принципе, обычная картина — чем ближе к лету, тем больше проблем с транспортом. А в мае по утрам в выходные к автобусам лучше и не подходить — затопчут дачники с мешками, ведрами, граблями, лопатами. Причём и в одну, и в другую стороны. В одну, из посёлка — до ближайшей железнодорожной станции, чтобы попасть на электричку. В другую, это в поселок, чтобы дальше рассосаться по окрестным садово-дачным кооперативам, выросшим вокруг Химика.
Maman, конечно, дома не наблюдалось. Записка на столе свидетельствовала, что она вернется не раньше пяти вечера. А может, и позже: «Ушла по делам. Буду вечером не раньше пяти». Почти как у Милна в его книге про Винни-Пуха: «Ушел. Щасвирнус».
Я едва успел переодеться, собрался пообедать, как в дверь позвонили. Чертыхаясь, пошел открывать. На пороге стояла Альбина.
— А ты разве с maman не ушла? — удивился я вместо приветствия.
— Нет, — она тоже не поздоровалась. — У меня свои дела были. Пошли!
Она потащила меня к себе.
— Подожди, — воспротивился я. — Я еще не обедал. Составишь компанию?
— Потом поешь! — она упрямо тянула меня к себе. — Идём!
— Да подожди ты! — отмахнулся я. — У меня суп на плите стоит. Сейчас выключу и приду.
Она зашла ко мне, закрыв за собой дверь.
— Выключай, я подожду.
Я нарочно не спеша прошел на кухню, открыл кастрюлю с супом, посмотрел внутрь, закрыл крышку. Суп успел вскипеть. Значит, не прокиснет.
— А то, может, пообедаешь со мной? — предложил еще раз я, нарочно раздражая её.
— Пошли наконец, Антон! — взорвалась она.
— Ну, пошли, пошли, — осклабился я. Я закрыл дверь квартиры на ключ и поплелся за ней.
Мы вошли в квартиру. Альбина ухватила меня за рукав, потянула в комнату.
— Входи! — она зашла мне за спину и буквально втолкнула меня в помещение.
— Здрасьте! — я замер на пороге.
— Здравствуй, Антон!
В кресле возле журнального столика сидела Светлана и пыталась улыбаться.
Глава 36
Глава 36
Всё возвращается на круги своя
Я вздохнул:
— Что ни чудней, то лучше. Здрасьте вам, Светлана Аркадьевна! И что вы тут делаете у моей невесты?
Сзади за моей спиной икнула Альбина. Светка сжалась. Я получил толчок между лопаток и был вынужден сделать еще пару шагов в комнату.
— Не стой на пороге! — сурово заметила Альбина. — Садись!
Он толкнула меня опять в сторону дивана. Хорошо, хоть не кресла.
— Будешь пихаться, не женюсь! — предупредил я. Альбина нахмурилась. Светка широко раскрыла глаза.
— Зачем ты её привела? — продолжал глумиться я с серьезным выражением на лице уже с дивана. — На вас обоих я всё равно жениться не буду. И не просите. У меня принципы и воспитание. А еще я чту уголовный кодекс.
Светка постепенно багровела, Алька закипала, а на меня накатило веселое бесшабашное настроение.
— Я себя не отношу к сторонникам мусульманских или там мормонских традиций, — сообщил я. — Но готов пересмотреть их, но только за очень свежие плюшки. Или у вас это разовая акция? Так сказать, сравнительный анализ?
Светлана побледнела. Альбина прошипела:
— Заткнись! Заткнись, пожалуйста!
— Затыкай рот, знаешь кому? — я встал с кресла, улыбнулся милой улыбкой людоеда. — Вот так!
И направился на выход.
— Антон! — крикнула мне в спину Светлана.
— Антон! — а это уже подала голос Альбина. — Помоги ей! Пожалуйста! Помоги!