— Затрахали, да? — поинтересовался он.
— Ага, — весело подтвердил я.
— Ерунда, — отмахнулся Максим Иванович. — Через полтора месяца будете это вспоминать с юморком. А еще через три месяца с долей ностальгического сожаления.
— Эх, мужики, — вздохнул он. — Теперь мы с вами будем встречаться разве что раз в год в первую субботу февраля на вечере встречи выпускников. Да и то, если вы придёте. Ну, или на улице чисто случайно. Потом поймёте, что школа была самым лучшим вашим временем жизни.
Мишка закурил, выдыхая дым в открытое окно. Я отошел к двери. Мама уже жаловалась, что моя «шкурка», в смысле, школьная форма, сильно пахнет табачным дымом.
— Какие новости, Максим Иванович? — поинтересовался Мишка.
— Тебе не всё ли равно? — усмехнулся в ответ учитель. — Вы через месяц с небольшим умотаете отсюда и забудете про всё на свете. Разве что будете с удовольствием вспоминать некоторых школьных подружек.
Он хихикнул и добавил:
— Или без удовольствия.
Мишка пожал плечами, мол, всё равно, так всё равно.
— Малевская передумала увольняться, — сообщил Карабалак. — Зато Наталья Михайловна в августе увольняется. После экзаменов уходит в отпуск, а потом — «до свиданья, школа! я скучаю!». У неё три года отработки как раз в августе заканчиваются. Так, что и квартира за ней останется, и с нашими пакостницами она распрощается. Если б не Малевская, она б, может быть и осталась работать.
Максим Иванович развел руками, снова задрал очки на лоб и уставился в кроссворд.
— Пошли! — Мишка швырнул окурок в унитаз. — Молекула не любит, когда к ней опаздывают!
Вопреки нашим ожиданиям Молекула нам не сказала ничего, хотя мы всё-таки умудрились опоздать. Точнее, Мишке она ничего не сказала. А меня тормознула у доски и поинтересовалась:
— Ты куда собираешься поступать, Антон?
Огорошенный от такого обращения, в том числе, из-за того, что впервые в жизни Молекула назвала меня по имени, я замер, не соображая, что сказать. Сказать правду, мол, уеду в деревню, корову куплю непременно, к фруктам и молоку? Я это вообще никому не озвучивал. В кабинете директора я грозился/обещался поступить в пединститут на физмат.
— В пединститут на физмат или естфак, — ответил я. — Еще окончательно не решил.
— Поступай на естественно-географический, — посоветовала Молекула. — У тебя получится. На химию-биологию. Задатки у тебя есть.
— Я подумаю, — делано застенчиво сказал я и поспешил на свое место.
Молекула окинула взглядом класс, помолчала и вдруг неожиданно для всех выдала:
— Достала я вас, наверное, своими формулами, задачами и валентностью, да? Вы уж потерпите. Скоро для вас это всё кончится. Понимаю, что абсолютному большинству мои уроки не пригодятся никогда, но тем не менее…
Она устало улыбнулась, села на своё место за длинным лабораторным столом. В классе от её таких слов воцарилась тишина.
— Всё, наверное, ребята, — сказала Молекула. — У вас этот мой урок последний. Теперь увидимся на консультации перед экзаменом.
Странно, по расписанию у неё еще пара уроков стояли: один на этой, другой на следующей неделе. Видимо, всё, кончилась у нас химия. И органическая, и неорганическая…
В раздевалке, пока переобувались, Мишка вдруг подал голос:
— А, в принципе, по жизни неплохая бабка эта Молекула.
— Доставали её все, кому не лень, — согласился Андрюха. — А так нормальная она.
Мы вчетвером, я, Мишка, Андрей и Ленка-Жазиль (ну, куда ж без неё?) направились домой. Разумеется, через столовую. Ленка покопалась в кошелечке, вытащила 50 копеек одной монетой.
— Держите, ребята! — сказала она. — Мне одного хватит. На остальные — угощаю!
— Вау! — демонстративно воскликнул Андрюха. — Живём!
— Гусары денег не берут! — гордо выпятил вперед грудь Мишка.
— Правда, Лен, — улыбнулся я. — Спрячь денюжку, а? Очень, знаешь ли, обидно…
Я достал рубль:
— Гуляем!
Мы взяли по два пирожка, Андрюха — четыре. Сели на лавочку возле входа на стадион. Майское солнышко пригревало. Приятно!
— Домой? — подала голос Ленка. Я кивнул.
— Пошли!
Однако едва мы с Ленкой распрощались с Мишкой и Андреем, как тут же сзади нетерпеливо просигналила машина.
— Опять! — повернулся я.
Ну, конечно же! Из своей белой «шестерки», открыв дверь, энергично махал мне рукой Устинов. Решение пришло мгновенно:
— Ленусь! Поехали! Нас до города на машине подвезут!
Возможно, этот расклад Денису не очень понравился, но деваться ему было некуда. Мы с двух сторон открыли задние двери и уселись на заднее сиденье. Я протянул руку поздороваться. Чтобы пожать мне руку, Денис развернулся назад.
— Ты за нами? — поинтересовался я.
— Конечно! — весело согласился Денис.
— Давай сначала Лену отвезем домой, потом меня, — предложил я.
— Давай! — кивнул Денис.
— Сделал ты меня, — заявил Денис спустя полчаса, когда мы доставили Ленку к подъезду её дома и направились уже ко мне. — Вот и приезжай за тобой!
— Взял бы вечером позвонил мне домой и всё, — пожал плечами я. — Договорились бы о встрече здесь, на нейтральной территории. А то взял за моду моих одноклассниц распугивать.
— Их распугаешь, — улыбнулся Денис. — Наоборот, твой авторитет поднимаю. Короче…
Он обернулся ко мне (благо мы уже стояли во дворе нашего дома).
— Никита Павлович хочет с тобой встретиться.
— Кто это такой? — ухмыльнулся я.
— Никита Павлович Киструсс, начальник Управления, генерал-майор, — ответил Устинов. — Мужик порядочный и правильный.
— Гарантию даёшь, что не повторится, как в прошлый раз? — ехидно осклабился я. — А то ведь я могу и обидеться.
— Нифига себе? — возмутился Денис. — Мы тебе права сделали, оберегаем тебя, а ты…
— Ты хочешь, чтобы я тебя прямо сейчас послал? — перебил я его. — А вместе с тобой и всех твоих коллег? Так я прямо сейчас и пошлю…
— Извини, — сразу «сдал назад» Устинов. — Просто шеф тебе лично спасибо сказать хочет.
— Ладно, — кивнул я, принимая его извинение. — Когда?
— Четверг или пятница после обеда, — предложил Устинов. — Когда тебе будет удобно.
— Давай в четверг, — согласился я. — В районе 15.00 в кафе «Театральное». Нормально? А то я в пятницу в деревню поеду.
Денис кивнул.
— Отлично!
Он улыбнулся и невинным голосом, словно невзначай поинтересовался:
— А где у тебя деревня-то? Это Бахмачеевка что ли?
— Нет, не Бахмачеевка, — усмехнулся я. — А зачем тебе?
— Да так, — подмигнул он. — Может, в гости заеду.
— Незваный гость хуже татарина, — ответил я. — И я не шучу. Пока.
— Ой, да ладно тебе, — попытался сказать мне в спину Денис.
— Точно тебе говорю! — обернулся я.
Пользуясь прекрасной тихой солнечной погодой, вечером я возобновил свои занятия физкультурой. В шесть часов вечера вышел из дома и побежал в сторону стадиона — условно, конечно, стадиона. Футбольная площадка возле местной восьмилетней школы. Собственно, мне это и было нужно: беговая дорожка да турник.
Я «сделал» восемь кругов вокруг футбольной площадки, подтянулся в два захода по двадцать пять раз, повисел «уголком».
С непривычки даже мышцы заболели. Но я тут же прогнал «живую» силу по телу — туда-сюда, как в Астрале. Боли и утихли.
Домой, правда, я вернулся уже не бегом, а эдакой «марафонской ходьбой». Надо восстанавливаться. Прав был Герис: бросишь заниматься, мышцы, какие бы они бы не были «волшебные», атрофируются быстро!
Во дворе меня ожидал сюрприз. У подъезда, прямо на тротуаре, преграждая проход, стояла сверкающая белизной «волга» с открытой передней пассажирской дверью. Девушка, сидевшая в салоне, не торопилась выходить, что-то обсуждая с водителем.
— Блин! — выругался я, нажимая на дверь, чтобы закрыть её. — Понаставили корыт, не пройти, ни проехать!
Девица ойкнула, видимо, я еще что-то прищемил. С водительской стороны сразу выскочил молодой кавказец — то ли азербайджанец, то ли армянин — в черных брюках, белой рубашке с коротким рукавом.
— Эй! — гортанно крикнул он. — Ти чьто? Стой, да!
Я повернулся к нему, широко улыбнулся:
— Что орёшь? Я тебе письку прищемил? Ну, извини?
— Чито?
Он, размахивая руками, подскочил ко мне. Но тут раздался оглушительный женский истеричный визг, чуть ли не переходящий в ультразвук. Кавказец остолбенел. Я тоже. Мы одновременно посмотрели на источник визга. Не знаю, как у него, но у меня рот открылся. Визжала Альбина, которая, как оказалось, вылезла с переднего пассажирского сиденья. А я, честно говоря, даже внимания не обратил, кто там приехал.
— Алик! — еще громче, чем визжала, закричала Альбина. — Алик!!! В машину, скорей! Прошу тебя! В машину!
Этот Алик посмотрел на меня, почему-то извиняясь, развел руками и поспешил к машине. Альбина тут же прыгнула в салон. «Волга» взревела, сдала назад, развернулась, взвизгнув шинами, и с пробуксовкой рванула из двора.
Из открытого окна первого этажа высунулась голова соседки, той самой бабушки, которая в свое время исправно докладывала Николаю Васильевичу об оперативной обстановке в доме. Бабушка посмотрела подозрительно на меня и спросила:
— Что это они вдруг?
Я развел руками:
— А кто их нехристей знает?
— Точно нехристи! — бабка звучно захлопнула створки.
Глава 47
Глава 47.
Знакомство
Я открыл двери кафе «Театральная» ровно в 15.00. Прошел в зал, увидел за дальним угловым столиком Устинова вместе с каким-то незнакомым мне человеком, прошел к ним.
— Здравствуйте, Никита Павлович! — я первым поздоровался с незнакомцем, потом с Устиновым. — Добрый день, Денис Владимирович.
И незнакомец, и Денис встали, протянули мне руки. Я, разумеется, первым пожал руку генералу, затем Устинову, сел напротив них.
Столы в кафе были тяжелые, деревянные, широкие и удобные. И стулья были под стать столам, скорее кресла, чем просто стулья: с полукруглой спинкой, широкими подлокотниками, мягкими подушками.