После возвращения, утром в понедельник я, как всегда, зашел к Мишке. На этот раз Ленка-Жазиль решила составить нам компанию, чем удивила и меня, и Мишку, а потом и Андрэ.
— К тебе Светка в гости заезжала? — спросил по дороге Мишка, возможно, чтобы разрядить неловкое молчание. Он даже закурить при Ленке постеснялся. Я почувствовал, как Ленка напряглась. Мы шли, она держала меня под ручку. Сейчас её рука непроизвольно сжала мне локоть.
— Заезжала, — подтвердил я, не обращая внимания на ленкину реакцию. — Прикинь, её Альбина притащила. Тут хочешь, не хочешь, а мириться придётся!
— Ну, и как, помирился? — подала голос Ленка. Её голосок аж зазвенел. Правда, внешне она сохраняла спокойствие, даже иронично улыбнулась. Но вот в глазах у неё реально нарисовалась чернота. Эдакая буря в момент зарождения. Я мысленно хохотнул и ответил:
— Ага. Помирился. С обеими. Два раза с каждой.
И добавил:
— А сейчас после примирения ни Светки, ни Альбинки. Одна вот, — я перехватил руку и, шутя, прижал Ленку к себе за бок, — Ленка осталась…
Андрюха открыл рот. Мишка остался невозмутим.
— Просто я её видел в субботу, — сообщил он. — У нас же дискотека была. Она приходила. Сказала, что с тобой встречалась и вы помирились.
— Одна приходила, — подтвердил Андрей. — А ты почему не приходишь? Хоть бы по старой памяти заехал…
— Да я на дачу с ночевкой с маман ездил, — пояснил я. — Весенне-полевые работы. У меня теперь каждый выходной такая хрень.
Ленка расслабилась. Мишка заметил это, улыбнулся и подмигнул мне, улучив момент.
Уроки пролетели быстро. Да они уже как таковыми-то и не были. Даже Молекула и та занималась тем, что разжёвывала нам вопросы к экзаменам.
Только Малевская, встретив меня в темном переходе между корпусами, прошипела змеей:
— Больше тройки у меня на экзамене не получишь! И не рассчитывай!
И хотела пройти мимо, но я её остановил:
— Значит, буду пересдавать комиссии по заявлению в РОНО. И только на пять!
Её вполне ожидаемо передернуло, а я злорадно засмеялся.
После четвертого я, не дожидаясь ни Мишки, ни Андрея, ни тем более Ленки, рванул на остановку — домой, домой, домой! Жутко хотелось спать. Даже утренняя медитация с прогоном сил по энергоканалам организма надолго не спасла меня от сонливости.
А в библиотеке появились сразу два учебника: «Травология» (что-то вроде нашей ботаники) и «Некромансия» (ну, это понятно). В каждом из них я смог прочесть-изучить по два параграфа и оба с заклинаниями.
Из «Травологии» я изучил конструкты воздействия на плодовые деревья (ускорение роста, защита от вредителей, увеличение плодоношения), а в учебнике по некромантии привязку души на срок до двух недель и защиту от воздействия «мертвой» энергии (своеобразный аналог «каменной кожи» только от некроэнергии). А как же тогда «каменная кожа»? Я сделал заметку в своём дневнике изучить данный вопрос поглубже.
И в очередной раз задумался о том, что стоит мне столкнуться с какой-то проблемой, тут же в Астрале появляется учебник или другая литература на эту тему.
Я вернулся домой и сразу лёг спать. Сначала вроде хотел всего лишь вздремнуть часок-другой, но уснул капитально. Даже не услышал, как пришла маман. Проснулся от того, что она будила меня ужинать.
— Ты не обедал? — возмутилась она.
— Устал, мэм, — сообщил я. — Вымотался вчера что-то.
— Ну, хочешь, на следующих выходных мы не поедем в деревню? — предложила она.
— Да за неделю я успею отдохнуть, отоспаться! — возразил я.
— Какой отдых? Тебе к экзаменам готовиться надо!
— Исключительно в учебное время, мэм! — отмахнулся я.
Я лениво потыкал вилкой в макароны с тертым сыром, куснул кружок «Докторской». Есть совершенно не хотелось. Маман с жалостью смотрела на мои действия.
— Ладно, — махнула она рукой. — Спать иди! Ой, нет.
Я отпил полбокала компота, встал, но она меня остановила.
— Что ты думаешь насчет костюма?
— Какого костюма? — удивился я.
— На выпускной, — маман возмущенно подняла брови. — И туфли надо! Когда выбирать пойдём?
— А школьная форма не прокатит? — попытался пошутить я.
Маман вскипела:
— Хватит валять дурака! В субботу идём по магазинам!
— В субботу мы едем в деревню, — попытался возразить я.
— Подождёт твоя деревня! Ничего не случится.
Я вздохнул. Именно случится! Саженцы дубов и акации ждут очередной подпитки. Лесник ждёт. Мы же с ним собирались в скит наведаться. А тут какой-то костюм. И ради чего? Одного вечера? Я разочарованно махнул рукой. Потом разберемся. Может, заскочу к Зинаиде Михайловне, она что-нибудь придумает. Может, даже завтра.
Я залез под одеяло, задремал и сквозь сон услышал, как задребезжал дверной звонок. Сначала раз, потом два. Потом какая-то сволочь (восемь часов вечера!) нажала кнопку и не отпускала, пока маман не открыла дверь. Я тоже встал, надел халат, потому что это «жжжжжж», как говорил Винни-Пух, неспроста. Наверняка кто-то припёрся по мою душу.
— Добрый вечер, Нина Павловна! — в гости, оказалось, пришла Альбина. — Антон дома?
— Спит он! — сердито ответила маман.
— Иди сюда, ложись под бочок! — громко подал голос я, направляясь к двери. — Привет! Как дела?
Я вышел в прихожую. Маман неодобрительно фыркнула и удалилась к себе в комнату.
— Уже спишь? — спросила Альбина.
— Уже нет, — в тон ей ответил я. — Пошли!
Она скинула тапки и босиком пошла за мной, в комнату, присела в кресло, положив руки на колени, как примерная школьница. Она пришла ко мне в том самом приталенном кожаном пиджачке, который мы купили у Зинаиды Михайловны, в обтягивающих джинсах. Не девушка, мечта! Я расположился на диване в положении полулёжа на боку, опираясь на подушку.
— Я на тебя обиделась! — сообщила напряженным голосом Альбина.
— Да ну? — удивился я. — Не ожидал. Интересно, за что?
— Ты стал другой, — осторожно ответила она. — У тебя изменилось отношение ко мне.
— Фуух! — выдохнул я и улыбнулся во весь рот. — Я думал, ты про Светку вспомнила!
— Ты можешь быть серьезным? — вскакивая, психанула Альбина. — Я к тебе пришла…
— Аль, — я перестал скалиться. — Успокойся, пожалуйста. Сядь.
Она села на краешек кресла.
— Зачем ты привела мне Светлану?
Она пожала плечами:
— Жалко её стало. Просто девочке надо было помочь.
Я усмехнулся, почесал затылок:
— Вот мне вашу логику не понять никак, даже с разбегу! Почему я должен был ей помогать? Она мне изменила. Понимаешь? Обманула, потом, когда я докопался до истины, бросила меня. У меня вообще было жуткое желание нагадить ей так, чтоб на всю жизнь запомнила! Кстати, а ты всё это время где была?
— У тетки жила, — ответила Альбина. Но взглядом вильнула.
— Не хочешь ничего мне рассказать? — я перешел на магическое зрение.
— Не хочу! — снова вильнула взглядом влево Альбина.
«А ведь она правша, — подумал я. — Если правша отвечает на вопрос и косит влево, стало быть, модулирует ситуацию. Сочиняет!».
— Ладно, Аль, — я встал. — Нет у меня желания выяснять с тобой отношения. Понимаешь? Совсем нет. Пойдем, провожу!
Она встала. Я пропустил её вперед. У двери она обернулась, посмотрела мне в глаза, видимо, захотела что-то сказать, но смолчала.
— В твоей жизни появился новый мужчина? — делано лениво спросил я.
— Нет! — почти выкрикнула она.
Однако аура её сказала об обратном.
— Спокойной ночи, — почти равнодушно сказал я. — К Цветане, я полагаю, смысла нет тебе кататься?
— Ты понимаешь, что мы больше не увидимся? — спросила она.
— Да ну на! — улыбнулся я. — Живём друг напротив друга и не увидимся? Не знаю, не знаю. Мне кажется, это нереально.
Она сжала губы, кивнула и, не прощаясь, вышла из квартиры. В спину ей полетел конструкт «сетки». Уж очень у неё узел силы вырос. Нечего ведьме гулять по свету!
Только что ж так на душе-то пакостно и больно?
Глава 45Закулисье. О чём я не знал
Гриша Фарт раскладывал пасьянс. В карты играть он не любил, хотя и умел. Мало того умел, он был одним из самых ловких шулеров среди «законников». Но вот играть ему не нравилось. А пасьянс… Пасьянс успокаивал.
Было ведь, отчего тревожиться! Пропал Барбос, один из его приближенных помощников. Уже неделю он не появлялся на «хазе», как по воровской терминологии Гриша именовал дом на окраине, где он устроил штаб-квартиру по прибытии в Переславль.
Внешне Гриша Фарт оставался спокоен, даже весел. В общении с друзьями-корешами разве что шутил больше обычного. Не годится воровскому авторитету показывать своё волнение. Строгий хмыкнул и постарался незаметно слинять. Он знал законника слишком давно. Такое «веселье» было предвестником бури.
Пятый день все его «подчиненные»: и Дима Молдаван, и Студент, и даже Ксюха Шило, безуспешно обходили, опрашивали всех своих знакомых-подельников из воровской и околоворовской среды в городе, пытаясь найти хоть какие-то следы Барбоса.
На шестой день ближе к обеду в комнату ввалился Дима Молдаван и с порога заявил:
— Барбос в казематах у чекистов сидит!
— Что⁈ — Гриша вскочил, опрокинув стул. — Откуда знаешь?
— Его третьего дня в больничку на перевязку привозили, — объяснил Дима. — Конвойные все сплошь «дяденьки в пинжаках». Завели в процедурную, всех кроме врача выгнали. Что там у него, никто не знает. Только что и видели, что хромает Барбоска на правую лапу.
— Случайно попалили, — добавил Молдаван. — Если б не спросил, то и не сказали бы.
— Надо выяснить, — Гриша снова уселся за стол. — За что его повязали?
— Как же, — хмыкнул Молдаван. — Выяснишь! Если он во внутряшке у чекистов!
Гриша долго сидел за столом, уставившись в одну точку. Встал, посмотрел на Молдавана, буркнул:
— Ты это, садись, покушай! Не стесняйся.
Он сделал три шага в один угол, развернулся, шагнул обратно, пнул стул, попавшийся по дороге, выругался, потряс ушибленной ногой и заявил: