— Какое я буду занимать положение… в качестве жены?
— Госпожа, я буду с тобой откровенен. Как жена, ты будешь одной из многих. У него сорок жён. Выйдя за него, ты получишь статус первой жены, но это не значит, что он забудет про остальных.
— Сорок жён! — в ужасе воскликнула принцесса.
— Раньше их было сто. Аттила к ним благоволит. Иногда, конечно, кого-то и наказывают, но я не помню, чтобы он казнил хоть одну. Однако, они приходят и уходят. Некоторые умирают. Другие исчезают.
— Они слушают музыку? Смотрят представления? Читают? Наслаждаются радостями жизни?
— С радостями у них туго. Музыка есть. Странная, варварская. Лично я слушать её не могу. Мой народ очень музыкальный, так что для меня это не музыка, а пытка.
— Они пользуются духами?
— Духи не в чести. Считаются признаком слабости и разложения. Я думаю, жёны тайком покупают их у торговцев, вроде Микки. Так что у женщин гуннов один запах — естественный.
— Какие у них бани?
— Я могу сказать лишь следующее, — Николан улыбнулся. — Насколько мне известно, в столице лишь одна мраморная ванна. И принадлежит она Аттиле.
— Всё гораздо хуже, чем я предполагала! — похоже, ответы Николана действительно неприятно поразили Гонорию. — А как он управляется со своим гаремом?
— Каждое утро он приходит в обнесённый стеной внутренний город, в котором они живут. Выбирает жену на день. Её посылают во дворец, где она и остаётся. За вечерней трапезой она сидит рядом с ним.
— А потом он с ней спит?
Николан кивнул.
— Обычно, да. Иной раз жена впадает у него в немилость. Тогда он отсылает её обратно и заменяет другой.
— Другая жена на каждую ночь! — принцесса не верила своим ушам. — Ты не думаешь, что он изменит своим привычкам, женившись на мне?
— Госпожа, он ничего не изменит.
Принцесса гордо выпрямилась. Красные пятна румянца вспыхнули на её щеках.
— Но, если я, римская принцесса, стану его женой, неужели нельзя всё изменить? Разве я не смогу стать законодательницей новой моды? Раскрыть глаза Аттиле на преимущества нашего образа жизни? Показать, чем хороши дворцы и общественные бани? Умелые повара, изысканные вина, восточные духи?
— Всё это возможно лишь в одном случае: если Аттила возьмёт Рим и обоснуется там. Тогда и ему, и его людям, придётся приспосабливаться к новым условиям. Тебя, во всяком случае, станут называть императрицей мира. Возможно, Аттила прислушается к твоим советам в домашних делах. Но едва ли кто скажет, придутся ли гуннам впору одежды цивилизации. Лично мне кажется, что не пройдёт и десятка лет, как они превратят дворцы в свинарники, начнут использовать храмы под свои языческие обряды, а арены станут у них конюшнями. Если ты пойдёшь к нему в жёны, тебе придётся принять всё, как есть. Жить ты будешь как и другие жёны. Так что особых радостей у тебя не будет.
По телу принцессы пробежала дрожь, она погрузилась в раздумья.
— А теперь позволь передать тебе послание императора, — прервал затянувшееся молчание Николан. — Он просит сказать, что почтёт за честь жениться на тебе, но с политической точки зрения это решение, возможно, не наилучшее. Я уполномочен заверить тебя, что император гарантирует тебе полную поддержку. Для этого он прежде всего хочет освободить тебя и переправить туда, где Рим будет тебе не указ. Ты получишь земельные владения, достойные твоего статуса и средства для содержания двора. В мужья тебе подберут короля или правителя независимого государства. Из Германии, возможно, из Дакии или Сарматии. А может, восточного принца. Объявив войну Риму, Аттила громогласно заявит о твоих правах на престол, и твои интересы будут учитываться в ходе мирных переговоров, коли возникнет необходимость их проведения. Тебе придётся примириться с тем, что он — твой защитник, и прервать всякое общение с твоим братом, императором Рима, и прочими родственниками.
Принцесса, жадно ловившая каждое слово, энергично кивнула.
— Я вижу, его план тщательно продуман. Но мой брат, император, откажется благословить мой брак, если жених будет подобран не им. Мы должны иметь это в виду.
— Он не пытался искать тебе жениха. Таков будет ответ Аттилы.
— Где я буду жить?
— Как можно дальше от границ Римской империи. Ни к чему предоставлять им возможность вновь захватить тебя.
— Мой брат заявит, что я мертва, если тебе удастся вызволить меня отсюда.
— Это одна из главных причин, побудивших Аттилу к активным действиям. Когда он объявит тебя правительницей Рима, они могут сколь угодно долго твердить, что ты мертва. Всё равно им никто не поверит. И очень желательно, чтобы ты немедленно вышла замуж и родила детей, которые смогут стать твоими наследниками.
Гонория вновь задумалась.
— Если Аттила не покорит Рим, в каком я окажусь положении? Он вышвырнет меня за ненадобностью? Оставит он мне земли и двор или отнимет всё и отправит меня в изгнание?
— Кто может сказать, как поступит человек, обладающий абсолютной властью в тех или иных обстоятельствах? В государственных делах он очень осмотрителен. Старается использовать любую возможность упрочить свою позицию. Но я знаю, что дав слово, он его держит. Для него это закон. В любом случае, что ты потеряешь, доверившись ему? В самом худшем случае, поменяешь одну тюрьму на другую.
— Это правда. Будь моя мать жива, я бы не ждала перемен к лучшему. Да и император весь в неё, — тут принцесса вернулась к вопросу, интересовавшему её более всего. — Моё мнение будет учитываться? Или мне придётся выйти замуж за человека, которого выберет Аттила?
— Я спрашивал его об этом, и он ответил, что посоветуется с тобой и согласится с любым твоим предложением, при условии, что жених будет главой подвластного ему государства. Нет нужды объяснять, что он не хочет видеть тебя в лагере другой стороны.
— Допустим, — принцесса посмотрела Николану в глаза, — я предпочту следовать диктату чувств, а не государственных интересов? Позволят мне выйти замуж за человека, которого я полюблю?
— Император не станет возражать, если ты выйдешь замуж по любви. При условии… — Николан сухо улыбнулся, — что ты влюбишься в подходящего короля.
— Значит, я не могу выйти замуж за человека с более низким статусом? К примеру, за такого, как ты?
— Вот это, моя госпожа, абсолютно невозможно.
— Он просит от меня слишком многого, — принцесса, как истинная римлянка, решила поторговаться. — Я должна покинуть мою семью, мой народ, чтобы присоединиться к нему. Где гарантии того, что его обещанная щедрость не обернётся пустыми словами? Буду ли я жить в подобающей мне роскоши?
Николан оглядел дворик. Каменные стены, ни клумб, ни фонтана. Простая скамья, на которой сидела принцесса, и стул, где устроился он.
— Заточённому в четырёх стенах не должно торговаться, — напомнил он.
Настроение принцессы вновь изменилось. Чувствовалась, что в душе она согласилась на все условия и теперь хотела побольше узнать о том, что её ждало.
— Если жизнь гуннов так сурова, как ты её выдерживаешь? — спросила она.
— Я слишком много работаю, чтобы замечать, как живу.
— Говорят, их женщины очень красивы. Ты так не считаешь?
— Они черноволосые и толстые. Я держусь от них подальше.
— Какой добродетельный молодой человек! Все римляне, которых посылают в далёкие провинции, находят возможность скрасить свой суровый быт. Даже те, у кого есть жёны и семьи. Мудро ли ты поступаешь, лишая себя женского общества? Ладно, — она посчитала тему исчерпанной. — Что теперь?
— Ты должна принять решение. Какой ответ я должен передать Аттиле? Эту ночь я могу провести на острове, чтобы ты могла всё взвесить. Криплиан говорит, что может спрятать меня здесь.
Принцесса огляделась. Каменные стены, убогая мебель, тропа, ведущая к воде.
— Ужасная тишина! — воскликнула она. — И так всегда. Никто не приходит ко мне, кроме моих служанок. Мне не с кем поговорить. Иногда вдали я слышу голоса. Но они грубые и недружелюбные. Я сойду с ума, — Гонория вскочила. — Я согласна! Гадко продаваться врагу, но что я могу поделать? Да, я согласна. Я готова всё подписать.
Николан вытащил бумаги и протянул их принцессе.
— Ты поступила правильно, сразу приняв решение. Дорог каждый час. В любой момент острова могут наводнить беженцы. И начнётся борьба за выживание.
Принцесса беспомощно захлопала глазами.
— Как же я их подпишу? Служанок нет, — тут она улыбнулась. — Кажется, я где-то видела ручку. Пойду посмотрю.
Он ушла и несколько минут спустя вернулась с победной улыбкой на губах.
— Они прячут от меня ручки с тех пор, как я написала то письмо. Но я не ошиблась. Нашла ручку там, где и видела её. Вот документы. Я их все подписала.
Николан принял их с низким поклоном.
— Госпожа моя, ты приняла мудрое решение. Надеюсь, у тебя не будет повода сожалеть об этом.
— Когда мы уезжаем?
— Нам понадобится большой корабль. И люди. Я уплыву, но скоро вернусь. Думаю, я смогу забрать тебя ещё до рассвета.
Прекрасные глаза принцессы сверкнули.
— Так скоро! Как мне повезло, что Аттила послал ко мне такого решительного человека как ты, — она взяла его руку в свои. — Скажи мне, это не сон? Я действительно обрету свободу? Но, мой храбрец, ты останешься здесь. Я более не вынесу одиночества.
Николан нахмурился.
— Было бы лучше, если б я сам проследил за последними приготовлениями. Приский может о многом догадаться. Но… — он помолчал, не сводя глаз с принцессы. — Мне понятно твоё нежелание оставаться одной. Тогда мне надо согласовать наши действия с Криплианом.
Принцесса кивнула.
— Так согласуй. Только не уходи. С моей стороны это отчаянный шаг и мне необходима твоя поддержка. Я боюсь, что страх возьмёт верх, если меня будут окружать лишь эти жестокие, безразличные ко мне люди.
— Хорошо, моя госпожа. Приский получит от меня необходимые указания. Конечно, лучше бы мне готовить твой отъезд самому. Но твоя бодрость духа важнее.