Руки Ирэн я не чувствовал. Оглянулся, подождал — и через несколько мгновений ее дух появился. Она даже здесь была красивой: полупрозрачная, бесплотная, но сохранила черты лица, что я помнил. Только если от меня и других духов Соколовых исходило слабое, едва заметное серебристое сияние, то аура Ирэн отливала золотом. Может так пространство реагировало на присутствие чужаков. Все-таки она не была нам родней.
— Прости, я не сразу поняла, что нужно дотронуться до дерева, — раздался ее приглушенный голос. — Где мы?
— В доме наших родовых духов. Они здесь живут. И здесь можно попробовать поговорить с ними.
— Так все-таки что ты надумал делать? Просто попросить разрешения использовать силу?
— Мой Род хранит знания многих поколений. Сперва хочу спросить, как можно помочь Матильде, не запирая ее в психушке для аристократов. И неплохо бы понимать, могу ли я как-то помочь. Все же природа моей силы иная, она не связана с Осколком. Быть может, получится ее использовать? А дальше решим.
— Но мы ведь не родня, — возразила Ирэн.
— У меня получалось исцелять не родных мне людей при помощи родового источника, — отозвался я, пока мы медленно плыли сквозь молочную белизну пространства. — Но тогда задачи были куда проще и понятнее. Ты же сама сказала, что недуг Матильды сочетает в себе и физическое, и психическое, и “благодатное”. Не уверен, что мой Род согласится помогать. Сдается мне, на лечение уйдет слишком много силы. А Род не любит отдавать много для чужаков.
Несмотря на то, что Ирэн здесь выглядела как дух, мимика на ее едва заметном личике сохранилась. Она нахмурилась и крепче перехватила мою руку — теперь я почувствовал ее прикосновение.
— Я буду благодарна даже за попытку.
— Сейчас посмотрим, что нам скажут.
Не отпуская ее руки, я сделал полшага вперед и воззвал:
— Духи родовые, явитесь предо мной! Древо родовое, воплотись! Источник, покажись! Я пришел просить совета и с почтением прошу отозваться. Явите мне мудрость и знания, что хранятся в вашей памяти!
Я говорил первое, что приходило в голову, стараясь быть твердым в намерениях, но сохранять уважительный тон. Род любил почтение, но не терпел пресмыкания и слабости. Приходилось балансировать.
Ирина молчала — лишь внимательно всматривалась в плотную белизну окружающего пространства. Я ждал. Наконец на горизонте поднялись клубы светло-серого тумана, и я бы вздохнул с облегчением, кабы мог.
Род отозвался.
Из тумана начало вырастать древо, появился на условном “небе” светящийся шар, куда в свое время я отправил прежнего владельца своего тела. И духи… Духи пришли последними — уже после того, как ветвистое белое дерево выросло перед нами, достигая вершиной почти до самого “солнца”.
— Это и есть дом духов? — охнув, тихо спросила Ирэн.
— Да. А вот и они сами, — я указал на толпу силуэтов, медленно приближавшихся к нам.
В этот раз их было гораздо больше, чем в мои предыдущие посещения. Сотни, тысячи полупрозрачных едва различимых фигур — и все стремились к нам, словно желали посмотреть на диковинку.
А диковинкой для них наверняка была Ирка. Все же представительница чужой семьи, которую я приволок в святая святых… Весь Род пришел познакомиться с той, кого я сюда затащил.
— Кто ты? — раздался нестройный хор множества голосов, когда духи к нам приблизились. — Кто ты, чужак?
Я обернулся к Ирэн и потянул ее за собой.
— Духи моей семьи, я представляю вам Ирину фон Штофф, дочь Алексея фон Штоффа и племянницу моей наставницы Матильды фон Штофф. Ирина Алексеевна — мой добрый друг.
— Друууууг? — ухнули разом голоса. — Друууууг?
— Друг, который мне помогает. Хотя мы подружились не сразу, — улыбнулся я. — Но Ирина Алексеевна мне дорога, она связана со мной клятвой долга.
— Доооолг! — зашелестели голоса. — Доооолг!
— Долг жизни, — тихо сказала Ирэн и, не выпуская моей руки, низко поклонилась. — Я приветствую вас, почтенные духи. Если мы нарушили ваш покой, то нижайше прошу прощения. Мы здесь потому, что я нуждаюсь в помощи.
Духи беспокойно задвигались.
— Помощь? Что за помощь? Кто просит о помощи?
— Я прошу, — твердо сказал я. — Но не для себя, а для своей наставницы. Я говорил там, под дубом.
Надеюсь, они все это слышали. Иначе я зря сотрясал воздух.
Один из духов, неуловимо похожий на одного из предков — я, кажется, видел его портрет в усадьбе — отделился от толпы и подплыл к нам.
— Хворь исцелить желаешь, — не спрашивал, а утверждал он.
— Да, почтенный, — я склонил голову. — Хворь женщины, что обучила меня, кормила и одевала и пожертвовала своим здоровьем ради этого. Она не брала с меня слово и не обозначала долг, но я считаю, что должен отплатить за доброту. А лучшая плата — попробовать вернуть ей здоровье.
Дух положил полупрозрачную серебристую руку на светящееся золотом плечо Ирэн.
— Голова хворает… — словно считав с ее души информацию, сказал дух. — Сломана! Сломана! Сломана! Дырка. Вавка. Брешь! Ум… Ум уходит… Воля… Воля гибнет!
Моя подруга испуганно на меня взглянула.
— Что он говорит?
— Перенимает твои воспоминания, — откуда-то я был уверен в том, что говорил. Знание пришло само. — Он тянется к Матильде через тебя. Ты для них сейчас самая надежная ниточка, чтобы все разузнать.
— Ум уходит… Тело подводит… Память… Память утекает… Сейчас ручеек, потом река, а позже — море… Море забвения.
— Все так, — кивнул я. — Скажи, почтенный, можем ли мы исцелить эту женщину?
Дух оторвал полупрозрачную руку от Ирэн и отступил на шаг.
— Исцелить? Можно… Можно найти брешь. Можно залатать. Закрыть… Лабиринт… лабиринт нарушился. Шарик должен бегать по лабиринту, а он не бегает. Потому что Лабиринт сломался. Починить лабиринт, поставить стены в нужных местах…
Дух говорили загадками, но, кажется, общий смысл я все же улавливал.
— Вы поможете мне?
— Помочь можно… — дух отпрянул и поднял на меня лицо с едва различимыми чертами старика. — Но зачем?
— Я считаю себя должником.
— Пока не истребовали, не должник, — осклабился дух. Да уж, тугой дедуля. Видать, просто договориться не получится. — Зачем вспомогать?
— Я должен отплатить Матильде фон Штофф за доброту, — повторил я. — Ведь она приняла меня как сына: кормила, поила, одевала, наставляла. Стала мне семьей, хотя не была обязана делать все это. И ни разу не попросила за это платы. Даже когда осознала, что помощь мне убивает ее.
Дух-старик начал медленно отплывать от нас назад, к толпе.
— Куда ты? — крикнул я. — Мы же не договорили!
— Обсудить… Покумекать… Решить!
Не отдавая себе отчета в том, что делал, я рванул за дедом, таща Ирину за собой. Девушка охнула от неожиданности, но поскольку она почти ничего не весила, то полетела за мной, словно воздушный змей.
— Ой!
— Тсс! — шикнул я и обратился к духам, стараясь высмотреть среди этих полупрозрачных теней брата. — Петя! Петя, ты меня слышишь? Объясни им! Ты же знаешь, что такое долг! Ты сам погиб, выполняя долг! Матильда… Она же служила государству, как и ты. И поэтому с ней сейчас такое! Ты должен понять!
Мне показалась, что один силуэт обернулся к нам, всего на пару мгновений задержал на мне взгляд светящихся, как две звездочки, глаз — но затем он снова присоединился ко всеобщему шушуканью.
Кажется, к нас на глазах собрался настоящий родовой совет. Нас с Ирэн не подпустили ближе — словно невидимая стена не давала нам пробраться дальше. Ирэн стиснула мою ладонь, но по ощущениям это было больше похоже на легкую щекотку.
— Они совещаются? — Спросила подруга.
— Да.
— Как думаешь, что решат?
— Не знаю. Совсем. Я впервые прошу их о таком. Для меня самого все это в диковинку.
Наконец духи расступились, и к нам подплыл тот самый старик. Остальные тени двинулись к нам, потихоньку окружая плотным кольцом.
— Род не даст столь великую силу для исцеления просто так, — вынес вердикт дух. — Ибо наш род древен, и хотя сила его велика, эту потерю мы будем восстанавливать многими поколениями. Источник тоже иссякаем, и отдавать так много даже для чужака, который с добром отнесся к нашему наследнику, мы не готовы.
Золотистые плечи Ирэн окончательно поникли. Но я не собирался сдаваться так быстро.
— Погодите, — я выступил вперед к деду. — Вы сказали, что не отдадите силу просто так. А если в обмен на что-нибудь? Что может компенсировать потерю? Что можно предложить из того, что Род готов принять?
— Род примет то, что пойдет на его благо, — назидательно подняв палец вверх, проговорил дух. — Потеря силы — не на благо. Она может понадобиться тебе, твоей сестре или вашим потомкам. Поэтому мы всегда должны заботиться сперва о тех, кто принадлежит к роду. Заботиться, копить силы и собирать мощь. Ведь без этого и ты, Михаил, не смог бы сделать того, что можешь творить.
Крыть мне было нечем. Позиция Рода ясна: по мелочи выдавить капельку для кого-нибудь — пожалуйста, да и то предки ожидали благодарности и всего прочего. А вывалить бочку силы для человека, который был им никем — фигушки.
Я скрипнул полупрозрачными зубами.
— На каких условиях вы согласитесь выделить силу на исцеление? — повторил я. — Что чужаки могут вам дать, чтобы вы согласились на обмен?
Духи снова зашелестели. Старик прислушался к голосам, но для нас с Ирэн этот шум ничем не отличался от шелеста листвы — ничего не разобрать и не понять.
Наконец “дед” качнул головой.
— Семье помогать мы будем. Или тому, кто принесет в род богатство. Или титулы. Что-то, что возвысит Род пуще прежнего.
— Но…
Внезапно все духи разом исчезли. Развоплотилось белое дерево, начал меркнуть огромный белый шар. Через несколько мгновений вокруг нас с Ирэн не осталось ничего, кроме яркого света, молочной белизны и почти незаметно клубящегося дымка на горизонте.
— Нам все сказали, — проговорил я, обернувшись к Ирэн. — Пора уходить.
Девушка растерянно кивнула.