Насколько я понял, умершие члены семьи становились духами и отправлялись в Род, встраиваясь в его энергоинформационную структуру, добавляли свои знания в общий поток, становились единым целым и, быть может, даже получали собственный листик на том белом древе. Отчего-то мне думалось, что белое древо служило неким визуальным воплощением структуры Рода.
А тут, получалось, что Мишу насильно выпихнули из еще живого тела и заменили на мой дух. И, видимо, по соображениям старшей родни, дух прежнего Миши должен был безболезненно отделиться от тела и соединиться с Родом, чтобы потом, быть может, возродиться в одном из потомков или остаться в потоке навсегда.
Но что-то пошло не так…
Зато теперь я начал понимать, почему манипуляции с родом запретили на законодательном уровне. Не умеешь — не берись. А умельцев, судя по всему, осталось мало.
— Миша, — дух вздрогнул, когда я позвал его по имени. — Ты сказал, что отец и бабушка сделали что-то неправильное в ритуале. Получается, поэтому ты здесь застрял. Я могу что-нибудь исправить, чтобы ты отправился дальше?
— Я не знаю. У меня же память почти стерлась и угасает все сильнее. У меня потихоньку отнимают память и отдают тебе… Не знаю, сколько времени прошло, но когда я пытаюсь что-нибудь вспомнить, получается все реже… Боюсь, я так совсем исчезну…
Вот как, оказывается, это работало. Действительно, очень жестоко. Похоже на пытку. Правда, отец-то наверняка думал, что возвращал мне память из общего родового потока. А на деле он пытал душу родного сына. Твою же мать.
— Может осталось какое-то воспоминание, которое никак не уходит? Или ты за что-то отчаянно держишься? — предположил я. — Должна же быть причина, по которой ты не можешь уйти отсюда.
— Я знаю, что ритуал не исправить, — тихо ответил дух. — Не знаю, откуда, просто… Просто знаю — и все. И я хочу обратно. Очень хочу. Я хочу к семье, к родным!
— Обратно никак не получится. Прости.
— Хорошо сказать — прости! — взвыл дух. — Не могу! Они меня обидели. Они меня изгнали! Почему? За что?
Прежний Миша сорвался почти на рыдания, и эта боль передалась мне. Отчаяние. Бесконечное одиночество. Тревога и печаль. Более того, дух казался мне младше, почти ребенком. Такая проекция в моей голове или он действительно ощущал себя мальчишкой?
— Потому что ты просто не подходил, — спокойно ответил я. — А сейчас нужно придумать, что с тобой делать.
Может причина как раз таилась в обиде? Этот неупокоенный дух чем-то напоминал мне призрака из легенд. Невинно убиенный бродит по пустым залам древнего замка в поисках своих мучителей, гремит цепями и скрипит половицами, желая возмездия… С такими справлялись либо путем экзорцизма, либо путем исполнения воли привидений. Ну, по крайней мере, страшилки так гласили.
А что если я попробую упокоить этого духа? Но не экзорцизмом, разумеется, а при помощи того, что было мне доступно.
— Миш, — я протянул ему руку. — Ты сказал, что хочешь к родным. Возможно, я смогу это устроить. Хочешь увидеть маму и Петра? Если я скажу, что ты можешь с ними соединиться, это тебя утешит?
— Но они же умерли…
— Так и ты уже не особо и живой, — отозвался я. — Точнее, живой, но в другой форме. Нематериальной. Но ведь и твои умершие предки стали духами. И мама, и брат, и дедушка… И даже дядя Андрей, правда, с ним вы не сможете повидаться. Его отсекли от рода. Ты ведь скучаешь по ним?
— Да, конечно, — смущенно ответил неупокоенный. — Но как мы…
— Если я пообещаю поискать их вместе с тобой и провожу тебя к ним, ты сможешь перестать думать о возвращении в свое физическое тело? Ведь обратно в тело пути нет, а там, с Родом, ты больше никогда не будешь одинок. Встретишься с родными, соединишься с силой, станешь ее частью… Ты просто станешь другим, примешь иную форму. Но ты будешь с родными — со всеми, кого любил. Ты и сам станешь той силой, что будет помогать потомкам. Оберегать и охранять. Тебя станут почитать, и ты обретешь еще больше силы — пусть и в другой форме. Но это хороший исход, — уговаривал, словно баюкал я. — И мало кому доступен, но наш Род силен и древен. Будет здорово, если ты укрепишь его.
Дух глядел на меня с недоверием.
— Откуда ты все это знаешь?
— Что-то рассказали, что-то понял сам, соприкоснувшись с Родом.
Во что-то из этого мне просто хотелось поверить, но и обманывать несчастного неупокоенного мне не хотелось. Кажется, я все же нащупал. Тело отзывалось на присутствие старого хозяина — он покинул оболочку, но связь осталась. И эта связь создавала помехи мне каждый раз, когда я пытался использовать родовую силу. Прямо как в паззле: один элемент поставили неправильно — и все, мозаика не складывается.
И тут возникал еще один вопрос: если старшие родичи накосячили с ритуалом, то насколько серьезно это могло повредить родовую структуру? И повредило ли? Не нарушили ли они и другие процессы? Но вряд ли сейчас я мог это понять — уровень взаимодействия с родовой структурой был еще совсем не тот.
Я протянул руку духу.
— Ну что, пойдем искать родню?
Прежний Миша колебался.
— А вдруг ты меня обманешь? Папа с бабушкой тоже говорили мне, что я просто ударился и нужно выпить ту настойку, чтобы крепче спалось…
— Мне незачем тебя обманывать. Я помочь хочу. Не только тебе, но и всему Роду. И исправить то, что сделали наши родичи.
Да уж. Хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Виктор Степаныч, как же ты был прав…
— Ладно, — белая, слегка прозрачная, рука легла в мою ладонь. — А ты знаешь, что нужно делать?
— Понятия не имею. Но на правах сильного духа попробую сымпровизировать. Меня ведь не зря выбрал Род на твое место. Осмелюсь предположить, что он у меня на быстром наборе.
— Что? — не понял дух.
— Шутка такая. Неудачная. В мире, откуда я пришел, можно было в старых сотовых настроить вызов конкретного номера по одной клавише. Это называлось быстрым набором номера. Я просто провел аналогию с тем, что смогу легче связаться с Родом, раз я у него хожу в любимчиках.
Понять бы еще точно, почему…
— Как странно, — улыбнулся дух. — Кажется, со мной никто целую вечность не разговаривал о таких пустяках. Так приятно.
— Одинокий ты бедняга. Ничего, сейчас попробуем вытащить тебя куда следует.
— А зачем ты мне помогаешь? — внезапно отстранился дух. — Мы ведь тебе чужие.
— Не чужие. Раз меня поместили в твое тело, значит, я тоже принадлежу к этому Роду. А если так, значит, мы все — родня, пусть и в разных мирах. Я слишком рано понял, что нет ничего дороже семьи, Миш. В своем старом мире она развалилась. Почти полностью угасла. И я не хочу, чтобы и твоих постигло то же самое. И раз я теперь занимаю твое место в том мире, то и ты тоже моя семья, а я буду о тебе заботиться. Уж как могу. Ты-то точно ни в чем не виноват.
Дух опустил голову.
— Спасибо, — прошептал он. — Теперь я понимаю, почему меня сместили и взяли тебя. Я бы так не смог.
— Чего не смог?
— Пойти неведомо куда ради кого-то, кого даже не знаю. Я трус, понимаешь? Всегда им был. Боялся лишний шаг сделать, чтобы не разгневать отца и деда. А ты смог. Потому, наверное, Род тебя и выбрал. Ты не боишься. И ты добрый. Может и правда, что Род не ошибается…
— Ладно, отставить сопли, — шутливо скомандовал я и взял духа за плечо.
Забавно, что, несмотря на контакт, у меня не было никаких физических ощущений. То есть я осознавал, что вел его, но не чувствовал самого прикосновения. Скорее, просто знал. Хотя при этом оттенки переживаний и интонации голоса прекрасно улавливались. Какое же странное все-таки место.
А может все это и вовсе было лишь проекцией в моей голове, чтобы придать происходящему хоть сколько-нибудь понятный вид. Как бы то ни было, я встал рядом с духом, закрыл то, что можно было сейчас назвать глазами, и воззвал.
— Род, явись! Древо, воплотись! Дух мятежный, в Род вернись!
Не знаю, сколько я повторял эти воззвания. Раз за разом, одно за другим. И каждый раз я мысленно тянулся к шару света, который, как мне казалось, являлся сосредоточием родовой силы.
— Гляди, — наконец Миша указал на клубы бледно-серого тумана. — Там что-то происходит…
Туман образовывался непонятно из чего, словно возникал сам по себе. И приближался. Клубился, вихрился, обретал множество форм… Бледный-бледный, почти белый. Но все же он был чем-то новым для этого места.
— Что это? — испуганно спросил дух и, словно ребенок, крепче схватил меня за руку.
— Чтоб я знал.
Туман подошел почти вплотную, охватил нас. А затем рассеялся на клочки. Мы увидели, как из белого небытия и ошметков тумана начало вырастать белое древо. То самое, с множеством ветвей и необъятным стволом.
— Вот оно, — шепнул я. — Дерево, на которое тебе придется залезть. Ты ведь умеешь, я видел в твоих воспоминаниях. Ты хорошо лазал.
Дух Миши завороженно пялился на разраставшееся прямо у нас на глазах древо.
— Какое красивое…
— Теперь оно будет твоим домом, если я все правильно понимаю.
Клубы тумана снова обрели форму, и я узнал полупрозрачные силуэты духов. Те самые, через толпу которых я проходил в прошлый раз, когда сам лез по дереву к шару света. Духи столпились перед древом — и я сбился со счета, пытаясь понять, сколько их было.
Я осторожно выпустил Миши духа из своих пальцев.
— Видишь их? — указал я на духов.
— Да. Кто они?
— Наша родня, которая уже покинула мир живых. Тебе нужно присоединиться к ним. Войти в Род.
— Как?
— Лезь на дерево, — улыбнулся я. — И слушай духов.
Одна полупрозрачная фигура отделилась от толпы и направилась к нам.
— Ну все, с богом. Иди, — поторопил я. — Они укажут тебе, что делать.
Прежний Миша сделал несколько робких шагов и обернулся.
— Спасибо.
А потом он не пошел — поплыл, как и я в прошлый раз. Приблизился к фигуре — сейчас я понял, что у нее были скорее женские очертания. Надеюсь, мама. Надеюсь, я сделал все правильно.