Пришла очередь Надежды Сергеевны медленно оседать на стул.
– А раньше боялась?
– Было и такое. Когда он меня купил.
– Купил? – в диалог вступил Макс.
Олег откинулся на высокую спинку стула и вызывающе скрестил руки на груди. Мол, рассказывай-рассказывай, а я послушаю.
Саша смело встретила его взгляд и продолжила.
– Да, когда я решила продать свою девственность на аукционе.
– Аукционе, значит.
– Совершенно верно. Мою семью мошенники кинули на деньги, оставив без жилья, врачи говорили, что мне жить осталось не больше двух-трех недель, и я решилась на авантюру. Продать тело, чтобы родители смогли купить себе хоть какое-то жилье. Олег меня купил. Но вы не думайте ничего плохого, ваш сын на тот момент работал под прикрытием. И да, он у вас герой. Самый настоящий. У него даже медаль есть, которую он мне, кстати, так и не показал ещё.
– Саша немного соврала, – после её заявлений Олег не мог остаться безучастным. – По поводу детей. Сама она родить не сможет, но мы усыновляем сына моих друзей, что погибли. Так что ребенок у нас будет.
В комнате повисла тишина.
– Не знаю, как остальные, мне точно пора выпить, – сказал Анатолий Васильевич, налил себе виски и, никого не дожидаясь, опрокинул его.
Надежда Сергеевна пододвинула ему свой фужер.
Максим же откинул голову назад и счастливо рассмеялся.
– Мы их шокировали.
– Не мы, а ты.
– Ох, да. Прости, не знаю, что на меня нашло – вывалила всё и сразу.
– Я люблю тебя, куколка.
Саша прикрыла глаза, чувствуя, как тепло распространяется по всему телу. Оттолкнувшись от подлокотников кресла, в котором сидела, и, не обращая внимания, как падает на пол, выложенный террасной доской, теплый тонкий плед, Саша подошла к Олегу, который стоял у перилл веранды, и прижалась к его спине, обняв за торс.
– Думала, не услышу.
Она не заметила, как дрогнул её голос.
В те мгновения она вообще мало что способна была заметить.
– Почему? Не верила в мои чувства?
Саша быстро-быстро замотала головой, задевая носом мужскую спину.
– Просто ты… ты же у меня брутальный…
– Какой? – Олег сдержанно хохотнул.
– Настоящий брутал. Альфа-самец. Такие вроде бы не признаются в любви вслух, а доказывают делами.
Олег ловко поменял их положение, развернулся на пятках и теперь двумя пальцами приподнимал подбородок Саши, заглядывая ей в лицо.
– И много ты знаешь таких брутальных альфа-самцов?
– Тебя одного, – Саша снова шмыгнула носом. Глаза увлажнились в сотый раз за сегодняшний день.
– И я надеюсь, что одним и останусь, – в голосе прорезались ревнивые нотки, с которыми ей уже доводилось сталкиваться.
Саша улыбнулась дрожащими губами.
– Мне бы с тобой справиться… Куда там ещё… Хотя мне бы хотелось, чтобы маленький Марат вырос похожим на тебя. Я понимаю – гены, и всё же… И да, я тоже тебя люблю. Очень. Прости, я сегодня реву и реву. Не могу иначе.
– А я уж решил, что не услышу в ответ признания.
Его полноватые губы искривились в добродушной ухмылке, и Олег легонько дотронулся до губ Саши.
– А ты в нем нуждался?
– Ну, знаешь ли, куколка, не только вам, девочкам, иногда необходимо слышать подтверждение чувств, но и, как ты там выразилась, брутальным альфа-самцам. Черт, мне понравилось это выражение!
Он обнял её крепче, и она уткнулась ему в грудь.
– Что ты думаешь о предложении твоих родителей? – Саша задала вопрос, волновавший её последний час. – Ведь они твои родители, Олег, твои.
Из его груди вырвался протяжный выдох.
– Я знаю, девочка. Сразу же после встречи с Максом, я попросил ребят разузнать, что да как. И да, тридцать четыре года назад в семье Иштовых был похищен ребенок. То есть, идя на ДНК, я уже не сомневался в его результатах. Но он нам нужен был обоим. Ты пойми… И я, и Макс, и Иштовы – мы все взрослые люди со своими характерами, жизненными устоями, принципами. У нас у всех налажена жизнь. И вот так скоро мы не сольемся, не станем одним целым. Это долгий и трудный путь.
– Знаешь, я очень сильно боялась, что ты их оттолкнешь?
– Почему? Потому что я типа брутальный парень?
– Да ну тебя, – Саша легко стукнула Олега по груди и тут же: – Прости, прости, прости… Я совсем забыла о твоих травмах.
– Не, как клеить обои – вперед, а тут… – его губы коснулись её макушки. – Всё хорошо, не волнуйся. И хватит плакать, куколка. Достаточно на сегодня слез.
– Просто столько событий и сразу. Ты правда меня любишь?
– Правда. А по поводу предложения Иштовых провести роспись в Новосибирске, пригласив твоих родителей, я подумаю. Пока ничего сказать не могу. А что ты думаешь?
– Тоже не знаю. Регистрируют же браки по прописке…
– Наивный ты мой человек.
Его губы снова заскользили по её волосам, и Саша услышала, как он жадно втянул воздух вокруг них.
После ужина, на котором все говорили, пытались знакомиться и осторожно выпытывали правду друг о друге, Олега с Сашей отправили спать в левое крыло, при этом Максим переглянулся с родителями.
– Что-то не так? – Олег уже полностью чувствовал себя раскрепощенным.
– Левое крыло строилось для тебя, – ответил Макс.
Олег нахмурился.
– В смысле?
– В том смысле, что там две большие комнаты плюс веранда. Эти комнаты никто никогда не занимал, даже гости, которые приезжали к нам. Они изначально предназначались тебе.
Саша видела, с каким трудом Олег догоняется. Иштовы смотрели на него, ожидали реакции. Саша в некотором роде понимала их – для них он полная загадка. Сын, которого они потеряли вечность назад маленьким мальчиком, сегодня сидел в их доме взрослым суровым мужчиной, носящим на лице, теле и душе шрамы, оставленные другими людьми и самой жизнью. И каждый из здесь присутствующих не раз задавался вопросом: а что было бы, не случись того рокового похищения?
– Спасибо.
Это единственное, что сказал Олег.
– Ты же у нас останешься? – Надежда Сергеевна не желала его отпускать, вскочила, сжала руками скатерть.
– Мам, – её попытался образумить Макс.
– Мы погостим пару дней. А там… Обсудим.
Левое крыло отделялось от остального дома длинным коридором, создавая уютное гнездышко, в котором никто не потревожит.
– Мы дом строили десять лет назад, – Анатолий Васильевич показывал им комнаты, его супруга вместе с Максимом остались в гостиной, убирали со стола. Саша подрывалась помочь, но от её помощи отказались. – Поэтому мебель покупали уже для взрослого… тебя.
Господи, сколько же боли было в его словах! Саша даже боялась представить, что пришлось пережить этим людям. И она не могла не восхищаться их силой воли, их нескончаемой верой в то, что однажды они найдут своего мальчика. Не имеет значения, сколько лет пройдет – пять или тридцать пять. Главное, что они когда-нибудь, но будут вместе.
Большая спальня с красивой деревянной мебелью. Массивная кровать, такой же комод. Видно, что подбиралось под мужчину. Саша нет-нет да бросала взгляд на Олега, пыталась уловить его эмоции. Он вел себя свободнее, чем в первые часы знакомства, но по-прежнему держал дистанцию.
После того, как попили чай, Саша с Олегом уединились. Да и часы перевалили за десять.
– Вы устали с дороги. И раз не собираетесь от нас убегать завтра же, идите, отдохните.
Саму Надежду Сергеевну так же шатало от потрясения. Невысокая женщина держалась из последних сил.
Да и Олегу необходимо было уединение. Саша думала, что он сразу ляжет спать, а ей хотелось с ним поговорить. Отчаянно хотелось. Поэтому она с радостью согласилась посидеть на веранде, когда он предложил.
И тут – признание.
Она куталась в его тепло, прижималась всем телом. Ей хотелось отдать частичку души Олегу, чтобы он знал, что она всегда будет с ним.
– Ты такая маленькая. Хрупкая физически. Ты просто думаешь, что прошла свой жизненный путь. Он только начинается, Саш. Да, я не спорю, ты за свои двадцать пережила и испытала то, что с большинством обывателей и за полвека не происходит. И… Понимаешь, это только начало. Я же, как долбанный магнит, буду притягивать разные истории. Постоянно. Я не могу, как все. Стараюсь, а не получается. Вот видишь, теперь и родители нашлись… Я…
Олег замолчал, а Саша, как накануне на кухне с мамой, молчала, давая возможность ему высказаться.
Успеет и она сказать.
– Я рад, что познакомился с ними. Очень. Потому что после смерти Марата и до встречи с тобой я был одиноким злым расчетливым волком. Сардын – первый мужик, которого я подпустил близко. Остальных всё равно держал на расстоянии. А тут – Макс. Но ладно, я сейчас не о том. Я о нас, куколка, хочу поговорить. И да, малышка, я тоже поддался общей атмосфере сентиментальности, и меня прет на откровения. Видишь, какой я говорливый сегодня?
– Слышу.
Она тоже вдыхала его аромат, ставший родным, и поглаживала спинные мышцы.
– Со мной всегда будет трудно, Саш. И характер у меня взрывной.
– И что ты хочешь этим сказать, Осетин? По-моему, ты мне предложение уже сделал, поздновато «рекламировать» себя.
Он негромко засмеялся.
– Я тебе выбора не оставил.
– Олег, вот ты говоришь, что я маленькая… Хорошо, спорить не буду. Но неужели ты думаешь, что если бы я тебя не ждала год – целый год! – то поехала бы снова с тобой? К тебе? Из-за чувства благодарности за то, что ты меня спас? Думаю, у нас вышел бы другой разговор. Иногда мне кажется, что мы с тобой только в начале пути. Мы… нашли друг друга, пусть и столь необычным образом, но даже и лучше. Мы оба понимаем, кто мы и на что способны. Что жизнь иногда показывает зубы, и мы готовы отвечать тем же. Олег, меня потянуло на философию, так что терпи. День такой… Так о чем я. О том, что мы в начале пути – да, точно. Я знаю, что с тобой будет не просто. Ну, так и я… Я – не подарок. Мало того, что больная, так и родить не могу, ай…
Его руки метнулись к её лицу, зажали, пальцы жестко зафиксировали скулы, заставив Сашу посмотреть в лицо Олегу. Тот разозлился, это было видно не вооруженным взглядом, а слова, что обрушились на Сашу, служили тому подтверждением: