Ну вот така вот… Крысы тянутся крысы тянутся. Ну да! Эти помойницы чуют когда Кароль помереть готовится. Когда Кароль помирает еще инагруация несколька дней. Не до крыс всем. Не ловят не жарют. Они и бегают жрут все подряд – еду тащат и трупы гложут. Да инагруация – все кувырком. Все-все. Свита не зачищает самим не до того. А вот помершего Кароля перед Дварцом подвешивать принято. Я все летописи читал. Многа читал. Так вот система там есть. Есть система.
Кароль за ноги висит вниз головой. Один раз за шею ток подвешивали. Но эт попутали. Потом поменяли и трупак висел как скрюченный червяк. Захолодел че уж тут.
Система пишу про систему. Система значится такова:
1. Совсем без башки труп – личная месть. Грохнули за сердечное какое-то дело а трон так – в придачу.
2. Простреленная башка – значит точняк за троном новый Кароль пришел. Это благородна считается. Прост застрелил и не мучил. Захотел власть – взял власть. Такое чаще всего у наших ток за власть да бабки жопы чешутся.
3. Перерезанное горло – как поросенка порезали. Соперничество презрение. Кароля за Кароля не щитал. Себя лучше щитал и зарезал как чушку. Самое гадкое что может быть.
Собствена и сижу пишу а за окном крысы шаробунькаются как бешеные. Кароль новый. Да здраствует Кароль! Но случай вапиющий просто. Два Кароля своей смертью померли – еще ничего. А сейчас? Слышал– слышал, кто трон отхапал.
Итак пишем.
Адриан Градовский.
Это ж сынка Свитовской овчарки. Бульдогом звался. Буч Козадоевский же сам его и прирезал за мерзотности. Стыдобища. Слыхал-слыхал! Крысы нашептали что Бучу прастрелили башку. Никаких тебе отрубленных галов. Прикиньте да. Малалетний Адриан за властью пришел а не по папке плакаться. Почти мужицкий паступок. Пацан пацаном а нагнул Буча. Так добавить надо Буч откопытился. Все! Конечная. Мальца застрелил его. Благородна благородна. Хай стреляет. Дай Прогресс что в башку.
Пишу-пишу. Породился в *163 году. Бедалажка мама померла рожавши. Нус посчитаемся. Йетить, скок же ему лет. Надо проверить. Так-так-так. Точно! Не было такого еще в Кварталах. Не было никогда. Так и запишем.
Адриан Градовский. Самый молодой Кароль Кварталов. Возраст заступления на пристол – двадцать шесть годиков.
Шо мы знаем. Как я уже упомянывал Адриан из благародных тобиш из Дворца. Отец овчарка по кличке Бульдог казнен за мерзотности но до того у мужика была одна уважуха. Маманя из своих местных померла рожавши сына. Мальчонка воспитывался во Дворце под присмотрам в там числе семьи Клыка стараго Бульдогова напарника.
И все равно Адриан такой еще маладой такой младый.
Дети за Кварталы взялись. Детский сад. Шо будет.
индюк. членососина. тупой мудак.
Сквозняк задувал через открытую форточку, дергал дверь. Туда-сюда. Дверь болтало, и она возмущенно хлопала. Адриан втыкал заточку в парту, выводя на дереве шершавые полосы.
урод. говнюк. вонючий предатель.
Влад сидел через ряд. Он вытянулся на стуле так, что мыски торчали с другой стороны стола, и сидел неподвижно, будто его заморозило или вроде того. Влад вгрызался зубами в нижнюю губу, мял ее, и из-за этого было понятно: настоящий, живой. Адриан ненавидел, когда их оставляли после уроков. Все разбегались по домам, а их позорной колонной в составе двух человек учительница Татьяна гнала обратно в кабинет. Учительница Татьяна рассаживала Адриана и Влада по разным углам, а сама растекалась по большому столу в центре и вязала. Мучила их. Стерва. Невыносимей всего Адриану было терпеть. Так бы взял и вцепился ублюдку в морду. В его бесцветное рыло. Альбатросовое. Альбиносовое.
Адриан любил драться. Радостно лупил всех, до кого дотягивались подростковые лапы. C Владом драться было противно и обидно, иногда – надо. Хватало же у него мозгов ляпнуть какой-нибудь бред, еще и при всех, еще и кто-нибудь да хихикнет. Бессмертный. Или умудрялся влезть не туда и не вовремя, пихнуть, столкнуть. У Адриана противно сжималось сердце каждый раз, когда Влад вынуждал его лезть с кулаками, из-за этого Адриан только злился и лупасил друга еще сильнее. Влад защищался – неохотно, но защищался, а Адриан в ответ захлебывался яростью. Ярость побеждала, поэтому и сейчас у Влада по щеке, забираясь на скулу, расплывался сочный фингал. Адриан косился на друга, на то, как он неестественно прижимал к боку левый локоть. Может, сломал. В груди ухнуло, и Адриан снова вогнал заточку в стол.
– Адриан! Ты ж угомонись, крысеныш! – Учительница Татьяна громыхнула – ее фигура заполнила класс, заслонила окна, небо, весь мир, затем съежилась над спицами и желтенькой пряжей.
Адриан расставил широко руки, передразнивая учительницу Татьяну, надул щеки и поерзал на стуле совсем по-дурацки. Задыхаясь от смеха, от безнаказанности, Адриан повернулся к Владу. Тот даже не шелохнулся.
козел. обмудок. крысоеб.
Влад наверняка думал: он лучше. Он был крепкий, спокойно-неторопливый и отстраненный. Непоколебимая глыба на фоне субтильной нервозности Адриана. У Влада отец тоже был из Свиты – Клык, поэтому Адриана он никогда не боялся. Он вообще никого не боялся. Для Кварталов у Влада была странная семья – очень нормальная. Его родители помогали Бульдогу, отцу Адриана, это было несложно, Влада и Адриана уже в детстве было не разлепить. Мама Влада каждую неделю пекла во Дворце пышки – настоящие, сдобные, припудренные сахарным порошком. Все во Дворце обожали эти пышки, еще до рождения Адриана и Влада решили, что во Дворце всегда должны быть продукты для пышек – тащили из товарных вагонов, курсировавших между Окраинами и Городом, даже Договор пересмотрели, чтобы поднять положенную Кварталам квоту. Мама Влада пекла много и заносила Бульдогу целую кастрюлю, прикрытую полотенцем; Бульдог наливался краской от подбородка до сальной макушки (повзрослев, Адриан стал зачесывать волосы так же, как отец), а потом они с Адрианом съедали всю кастрюлю за раз, а маме Влада еще неделю говорили, что закусывают пышками по утрам – с чаем. Клык и Бульдог вместе ездили по поручениям Короля, они были важными шишками среди овчарок, а мама Влада отбирала у мальчишек ножи и гоняла по Дворцу полотенцем. Влад охотно делился своей семьей с Адрианом, она у них срослась и стала одной на двоих, три с половиной родителя. Но иногда Адриану казалось, Влад прикидывается, а сам тайком посмеивается над другом с его жутким только с виду отцом и фотографией матери у кровати. Влад в таких случаях с Адрианом не соглашался, но выглядел как индюк – слишком довольно. Влад приходил в школу с хорошим обедом, причесанный и чистый. Наверное, поэтому ему было все равно. В школе Влада даже не обзывали. Влада – с его пухлогубым, свеженьким личиком, розовой, как у недозрелого помидора, кожей и белыми-белыми волосами, бровями и ресницами. Даже на руках у Влада волосы были светлые, будто покрытые инеем.
Зимой в Кварталах больше всего ждали снегопад. Когда снега было мало, он быстро смешивался с грязью, лишь добавляя улицам слякоти. Бывало, небо опускалось на Кварталы ниже обычного и снег шел несколько дней подряд, удобряя дома, пустыри и школьный двор холодом и махровой тяжестью.
Школа почти не отапливалась, поэтому уроки учительница Татьяна в такие дни не вела (в снегопад она любила сдобрить горло горячей настойкой и наприглашать гостей на запеченные пятаки), и дети приходили просто так – выстроить снежные баррикады, налепить боеприпасов и устроить войнушку. Адриан с Владом предводительствовали в разных командах, стратегии у них тоже были разные: Влад брал врага измором и одиночными вылазками, Адриан, не жалея ни бойцов, ни снарядов, брал чужие крепости штурмом. Однажды, вереща и уворачиваясь от снежков, он бросился на Влада, утаскивая того в снег. Побарахтавшись, Адриан уселся сверху, придавив грудь и вжимая изо всех сил в сугроб. Он давил и давил, пока голова Влада не впечаталась в снег окончательно, пока он не начал захлебываться, пытаясь высвободиться. С тех пор Адриану мерещилось, что руки Влада так и остались покрыты наледью. Да и Влад ходил далекий и хмурый. Дотронешься, а он совсем ледяной.
Адриан вырвал из тетради листок, скатал в шарик, щедро послюнявил и запустил во Влада. Тетрадный комок врезался в плечо, но Влад даже не пошевелился. Адриан не понимал, как можно быть таким засранцем двадцать четыре на семь. Пока Адриан тонул в обидах, прыгающих эмоциях, Влад оставался застывшим и безразличным. Адриана это бесило.
Они подружились, когда были еще детьми. Дети Свиты – особенные дети. Вырастут и станут похожими на родителей, будут прислуживать Королю. Адриан не хотел помогать, он сам хотел стать Королем. Влада жизнь во Дворце не интересовала: он бегал на бои с Клыком и Бульдогом, с Адрианом или один, сидел у ринга и наблюдал, как бойцы за большие и не очень деньги лупасили друг друга. Пока Адриан мечтал о короне, Влад залипал на технику ударов. Он был сильнее Адриана, но никогда не бил его слишком правильно, чтобы наповал. Ни разу в жизни. У них были абсолютно разные мечты, диаметрально противоположные дороги, которые тем не менее всегда будут соприкасаться, – Адриан не представлял их по-другому. Кроме Влада и Бульдога, трех с половиной родителей, у него никого не было.
хуйбесина. дебилоид. мразь.
– Разбегайтесь, бандиты. – Учительница Татьяна должна была прочитать им лекцию – заученную отповедь для всех, кто отсиживался после уроков, но сегодня она решила просто довести Адриана тишиной, а Влад и не виноват вовсе был – так, за компанию.
Влад поднялся, закинув рюкзак за плечо, вышел из кабинета. Адриан выждал. Секунду. Две. Три.
– Сука!
Он перевернул парту и вылетел из класса.
– Адриан! Отцу скажу! Все скажу! – снова всколыхнулась учительница Татьяна.
Адриан ее уже не слышал. Его смыло из обветшалых коридоров, он прыгнул в пыль школьного двора, мимо длинного обеденного стола, побежал за забор, в Кварталы. Маленький Король.