12.
Через несколько минут туман почти полностью рассеялся, и Наполеон отдал приказ наступать. Во все стороны полетели адъютанты. Маршал Сульт прискакал галопом к своим войскам, и дивизии Сент-Илера и Вандамма двинулись вперед. Полки Сент-Илера выбрали в качестве ориентира гору Працберг, а дивизия Вандамма двинулась на Стары-Винохрады. Однако, несмотря на предусмотрительность французского полководца, в момент начала атаки Праценское плато вовсе не было свободным. Вся 4-я колонна еще находилась на высотах, а бригада генерала Каменского из 2-й колонны была поблизости от них.
В авангарде 4-й колонны шел генерал Милорадович. У него было два мушкетерских батальона Новгородского полка и гренадерский батальон Апшеронского полка с небольшим отрядом конницы. За ними следовали остальные батальоны Новгородского и Апшеронского полков, затем — Малороссийский гренадерский и Смоленский полки. «Едва Милорадович миновал с авангардом селение Працен, — писал Михайловский-Данилевский, — и начал входить в открытые места, как увидел грозное наступление французов»13. В рядах русских от неожиданности произошло минутное замешательство. Однако Милорадович успел построить на западной стороне деревни за оврагом, отделяющим его от французов, авангардные батальоны в развернутые линии.
Битва при Аустерлице, Ситуация на 10 часов утра
Рапорт Милорадовича и рассказ генерала Тьебо, командующего 2-й бригадой дивизии Сент-Илера, отличаясь в ряде деталей, хорошо сходятся в этом пункте — в момент атаки часть русских войск уже была построена. Русские батальоны встретили бригаду Тьебо дружным залпом. 1-й батальон 14-го линейного полка от неожиданности рассыпался и побежал. «У меня не было времени на упреки (командиру полка), — вспоминал генерал Тьебо. — Я поскакал вперед и закричал, обращаясь к Маза, чтобы он собирал свой батальон, а затем, спрыгнув с коня, я встал во главе 36-го, и мы двинулись на деревню. Солдаты пошли в атаку с криком «Да здравствует Император!», а 2-й батальон 14-го линейного бегом развернулся в линию. Я повел их в атаку через овраг, куда мой конь не мог бы спуститься. Мы бросились на русских в штыки, и они обратились в бегство...»14
«...Два батальона мушкетерские не держались нимало, а обратившись в бегство, привели всю колонну в робость и замешательство»15, — гласит реляция Кутузова*. Новгородцы смешались с апшеронцами и смоленцами. Паника и беспорядок охватили весь авангард. Толкая и давя друг друга, бросая полковые пушки, мушкетеры и гренадеры 4-й колонны покатились с высот. Генералы растерялись. Кутузов был задет пулей в щеку, никто не знал, что делать.
Милорадовичу невероятными усилиями удалось собрать часть бегущих. Едва построив несколько батальонов, он повел их в атаку. Граф Тизенгаузен, любимец Кутузова, его зять и адъютант, схватил знамя и увлек за собой еще один батальон. С криком «Ура!» русские полки устремились в штыки. Генерал Сент-Плер моментально развернул шесть батальонов своей дивизии и медленным шагом повел их навстречу неприятелю. Примерно в ста шагах от лавины русской пехоты строй дивизии Сент-Илера остановился, и по команде генерала французские войска дали убийственный залп.
Ряды русских полков смешались. От нового залпа упали сотни убитых и раненых, храбрый граф Тизенгаузен также пал, сраженный свинцом. Тогда пехота Сент-Илера, столь же уверенно, как она вела огонь, взяла штыки наперевес и бросилась в атаку.
Перепутавшиеся полки не выдержали стремительной атаки. Напрасно генералы показывали примеры доблести и отваги, все опять смешалось и покатилось к подножию высот, было брошено еще несколько пушек.
В это время в бой вступили передовые части Вандамма — бригада Фере (46-й и 57-й линейные полки). «Молния не могла бы ударить более стремительно, — писал в своем рапорте Сульт, — таков был порыв, с которым двинулась в атаку 2-я дивизия. Русская линия, которая стала на ее пути, была сразу опрокинута, а ее пушки захвачены»16. Теперь французские части укрепились на обеих возвышенностях Праценского плато — горе Працберг и горе Стары-Винохрады.
К этому моменту на помощь русским подоспели австрийские части. 16 батальонов генералов Юрчека и Роттермунда под общим командованием генерала Коловрата двинулись в контратаку. Под их прикрытием русские полки получили возможность собраться и снова вступить в бой.
* В Российском военно-историческом архиве хранится целая подшивка бумаг, посвященных разбору обстоятельств, при которых произошло бегство Новгородского полка («Дело о бесславном поведении солдат и офицеров Новгородского мушкетерского полка». РГВИА. Ф. 1. Оп.1. № 984). В наказание за малодушие, проявленное на поле битвы, офицеры этого полка были лишены права носить темляки на шпагах, а нижние чины лишились своих тесаков.
Сент-Илер также получил небольшое подкрепление — шесть 12-фунтовых пушек. Тьебо соединил свои три пушки с подъехавшими шестью в одну батарею и приказал ее командиру Фонтене начать стрелять только по команде и делать каждый выстрел ядром и картечью вместе. Артиллерийский офицер пытался возражать — пушки могли разорваться, но генерал был неумолим: «Пусть они выдержат хотя бы десять минут, этого хватит!» Тьебо рассказывал также: «Я проверил наводку орудий, так чтобы они стреляли в 15—20 туазах*. Я приказал положить рядом с каждой пушкой по 10 зарядов картечью и по 10 зарядов ядром, чтобы стрелять как можно быстрее. Я снова и снова повторил пехотинцам указание перед стрельбой тщательно целиться, наводя оружие на средину корпуса человека и на средину взводов, чтобы ни одна пуля не пропала»17.
Когда австрийская пехота подошла на расстояние, на которое были наведены пушки, французские солдаты внезапно открыли замаскированные жерла орудий, и артиллерия начала смертоносный огонь. Двойные залпы батареи Фонтене производили ужасное опустошение во вражеских полках. Было видно, как каждое попадание ядра с сопровождавшей его картечью вырывало из белых линий австрийской пехоты целые груды убитых и раненых. Пули косили первые шеренги. Не ожидавшие такого отпора австрийцы бросились врассыпную.
Нужно сказать, что здесь, так же как и в столкновении с пехотой Милорадо-вича, успех французских войск не был довершен, так как у Сент-Илера и Ван-дамма не было ни одного эскадрона конницы, чтобы преследовать бегущих.
Едва только австрийская атака была отбита, как над дивизией Сент-Илера нависла новая угроза. К месту боя подоспела бригада Каменского 1-го из колонны Ланжерона. Эта бригада, отставшая от передовых полков 2-й колонны, была направлена на Праценское плато Ланжероном, и он лично повел ее в атаку. Одновременно Милорадовичу удалось собрать часть рассеянных полков, которые он снова двинул в наступление, на этот раз против дивизии Вандамма.
Особо критическим стало положение дивизии Сент-Илера. Командир 2-й бригады этой дивизии генерал Тьебо так вспоминал этот момент: «Стоя на самой высшей точке Праценского плато, мы видели равнину до самого горизонта. Далеко на левом фланге были заметны войска маршала Ланна, которые вели бой с полками князя Багратиона. Между ним и нами... 1-я дивизия Бернадотта сражалась с резервом Великого князя Константина... Позади или где-то поблизости от нас не было ни одного французского отряда. Реляция императора говорит о том, что бригада Левассера была у нас в резерве, но никто из нас понятия о ней не имел... Перед нами и вокруг нас мы видели раз в пять больше врагов, чем у нас было бойцов... Когда мы встречались с Мораном, мы всегда вспоминали об этом моменте. «Я много воевал, — говорил он, — Я имел честь сражаться в Египте и во всех великих битвах, данных императором, но я не видел ничего подобного...» Сент- Илер позвал меня и Морана и сказал нам: «Господа, это становится немыслимым. Я предлагаю вам занять позицию позади, где мы могли бы обороняться». Едва он произнес последние слова, как полковник Пузе, командир 10-го легкого... буквально бросился на коне между нами... и, не дав ни Морану, ни мне времени открыть рот, воскликнул: «Мой генерал, отступать?! Если мы сделаем хоть шаг назад, мы погибли! У нас есть только один способ выйти отсюда с честью — это броситься очертя голову на врага и, главное, не дать им нас пересчитать»18.
* Туаз — около 2 м
Конечно, рассказ генерала Тьебо, приведенный им в мемуарах, нельзя воспринимать буквально, особенно его утверждение насчет того, что союзники имели пятикратное численное превосходство. Уже только из фактов, представленных в этой книге, можно понять, насколько мало доверия заслуживают подобные легенды. Однако несомненно, что чувство опасности, которое он ощутил в этот момент, сохранилось в памяти генерала до самой смерти. Если в деталях он не точен, то общая ситуация, судя по всему, обрисована очень верно. Трудно сказать, сколько точно войск участвовало в решающем столкновении на Пра-ценском плато. Ряд русских и австрийских батальонов были приведены в такой беспорядок, что уже не участвовали в новых контратаках. Вероятно, союзники, хотя и не имели значительного численного превосходства, располагали количественным перевесом на 2— 3 тыс. человек.
Подобный факт был бы совершенно немыслим, если бы у Наполеона с самого начала действительно существовал «классический» план прорыва центра союзников. Большинство историков не обращают внимания на ситуацию, сложившуюся на Праценском плато около десяти утра. В то время как на левом крыле французов были сосредоточены огромные конные массы, в то время как корпус Бернадотта совершал длинное движение в юго-восточном направлении, на направлении главного удара остались только две пехотные дивизии (из 10 находившихся на поле сражения) и ни одной кавалерийской.
В то время как бригада Каменского 1-го атаковала правый фланг дивизии Сент-Илера, на ее левое крыло наступали австрийские войска генерала Юрче-ка. Против дивизии Вандамма двинулись в бой австрийские батальоны Роттермунда, а также русская бригада генерал-майора Берга.