— Где Анджела?
— Сейчас я тебе все расскажу, Итало… Мы должны поставить свечку дону Этторе… Без него…
— Что-о-о? Что ты несешь? — взревел Итало.
— Габелотти вызволил нас из грязной истории… Он узнал, что нам угрожает опасность. Из уважения к тебе он спрятал нас под своей крышей…
— Да ну?!
— Да, Итало! Он предложил нам свое гостеприимство.
— Кому?
— Анджеле и мне.
— Моя жена пошла к этому жирному борову? Он дотрагивался до нее? Говори!
Юдельман чувствовал, как испаряется его уверенность.
— Вся эта история — досадное недоразумение, Итало.
— А Дженцо — тоже недоразумение? А О’Бройн? Ты бьешь поклоны перед этим мешком с жиром, а я даже не знаю, что он сделал с нашими деньгами!
— Дай мне сказать слово, Итало.
— Закройся! Ты ничего не знаешь. Он получил мой язык?
— Твой язык?
— Язык одного придурка, который следил за нами уже из Нью-Йорка в пользу твоего нового вонючего друга! Язык Рико Гатто! Я отправил его Габелотти, завернув в паспорт этого слизняка. Где Анджела?
— У себя дома.
— Кто ее охраняет?
— Четверо и Винченце.
— Добавь еще четверых! Если ее напугали, я убью тебя собственной рукой, Моше!
— Хорошо, ты убьешь меня. Могу я вставить слово?
— Нет. Ты еще не знаешь… Мои парни были вынуждены ликвидировать двух фараонов.
— Швейцарских? — задохнулся Моше.
— Американских. Парней Кирпатрика. Это что-то меняет?
— О черт! Только не это…
— Нет, это!.. Банкир не сдается! Цюрих кишит фараонами и информаторами. Я — в мышеловке! А в это время моя правая рука милуется с подонком, который похитил мою жену и убил моего брата.
— Это неправда! — повысил голос Юдельман. — Ты ошибаешься. Если бы это сделал Габелотти, он никогда бы нас не отпустил.
Моше закусил губу, но было уже слишком поздно… Он проговорился и все испортил.
Вольпоне взорвался.
— Старый вонючий врун! Ты слышал, что только что сказал?
Катастрофа… Теперь ни о каком союзе не могло быть и речи.
— О’кей, о’кей! — обронил Моше. — Тебе хочется услышать правду? Слушай! Я возвратился к Габелотти, и он меня не отпустил. И причиной тому явился ты, Итало! Он попросил позвонить тебе в отель, но ты уже съехал оттуда. Естественно, он тут же заподозрил, что ты… А что бы ты сделал на его месте? Ты поступил бы точно так же. И он направил двух боевиков за Анджелой…
— Скотина!
— Сегодня, в пять утра, он сказал, что мы свободны. Он извинился и объяснил свои действия. Послушать его, так твою жену собирались похитить…
— Кто?
— Не знаю. Он хотел нас защитить. Сказал, что мы компаньоны и у нас общие интересы…
— И ты это проглотил?
— С большим удовольствием! Особенно после того, как я узнал о языке. Он всех нас перерезал бы! Дальше, Пиццу, выполняя твой приказ, ворвался в квартиру Габелотти. Вместе с ним были Алдо, Винченце и Джозеф. На входе они уложили двух охранников, что еще больше накалило обстановку.
— Не думал ли ты, что я брошу жену и не вмешаюсь?
— Я тебя умоляю, Итало, не вмешивайся больше. Пойми, сейчас мы плывем с Габелотти в одной лодке. Он, как и мы, не может подобраться к деньгам.
Итало молчал. Моше понял, что аргумент попал в десятку.
— Но почему? Почему? У него же есть номер счета!
— Нет. По неизвестной мне причине номера счета у него нет. Иначе деньги были бы уже далеко. Итало, послушай, Дженцо — мертв, и ты станешь «крестным отцом». Ты станешь доном. Это многим не по душе… В Комиссьоне о тебе противоречивое мнение, они против тебя, осуждают твое прошлое… Для них ты — как бельмо в глазу. Один твой неверный шаг, и тебя ликвидируют. Я этого не хочу, Итало! Если ты меня послушаешься… есть один шанс…
— Закройся, трус! Габелотти никогда бы не посмел похитить жену Дженцо!
— Верно. Но твой брат никогда не махал у него перед носом красной тряпкой. Он попытался бы его убедить, а не давать новых поводов для недоверия. Ты знаешь, кому на руку наши глупости? Банкиру! Твой враг не Габелотти, а Клоппе! Ты еще не знаешь банкиров, Итало! Это легальные бандиты, они похуже нас! Они сильны, тверды, динамичны! Они свергают правительства, выигрывают войны, смещают глав государств! Они опаснее, чем десять армий. Они опутали всю землю и правят, потому что у них деньги. Если им не назвать этот чертов номер, мы никогда не увидим, какого цвета эти два миллиарда долларов! Надо сплотиться с Габелотти, соединить силы в один мощный кулак.
— Что большего, чем я, может сделать эта корова, если у нее нет шифра? — скрипнув от злости зубами, спросил Вольпоне.
— Ты решишь это с ним на месте.
— Что?
— Завтра дон Этторе вылетает в Цюрих. Он хочет встретиться с тобой.
Двое парней и девушка сидели в небольшом зале клуба джазовой музыки на улице Колизей.
Цюрих был далеко… Час тому назад они прилетели в Париж. Сегодня вечером они разлетятся в разные стороны: Куаку возвращается в Саклей, Рокки улетает в Нью-Йорк, а Инес — в Лондон, где у нее много друзей.
То, что ее братья прилетели ей на помощь с разных концов света, наполняло ее счастливой гордостью.
Закончился неприятный эпизод в ее жизни…
Удачно!
В какой одежде покончить со своим девичеством? Рената перебирала пальцами десятки платьев и костюмов, которыми были забиты шкафы.
Некоторые были совершенно новые. Ей доставляло удовольствие просто иметь их. Иногда в плохом настроении она заходила в магазин и покупала что-нибудь «от Диора» или «от Кардена», как другие покупают мороженое. Повесив покупку в шкаф, она забывала о ней, а через полгода отдавала платье или костюм своей служанке Мануэле. Сама же Рената уже третий год носила одни и те же джинсы.
Свой выбор она остановила на голубом фланелевом костюме мужского покроя. Она надела его и посмотрелась в зеркало. Скорчила рожу.
Сейчас, когда надо было сдержать данное себе слово, прежнего желания уже не было. И вообще идея, которую она так долго вынашивала, начинала казаться ей идиотской. К чему за несколько часов до свадьбы «снимать» кого-то незнакомого на улице? Она долго искала причину, толкавшую ее на это безрассудство и, в конце концов нашла: этот жест компенсирует в дальнейшем ее полную верность Курту. По крайней мере до тех пор, пока будет длиться их союз.
Миссис Хайнц! Поменяла хромого коня на слепого. Ей никогда не нравилась фамилия Клоппе… Хайнц была еще хуже… Рената Хайнц!.. Он пожала плечами, закурила и поставила на электрофон пластинку «Битлз». Затем села прямо на пол и прислонилась спиной к стене.
Вошла Мануэла и от восхищения присвистнула.
— До чего же вам идет голубой! Новый?..
— Старый, как нищета…
— Вы понравитесь мистеру Курту…
— Это не для него…
— А! А для кого же?
— Еще не знаю. Для первого, кто захочет меня…
Мануэла вежливо и смущенно улыбнулась.
— Мне кажется, что вы мне не верите, — сказала Рената. — Да, я собираюсь сделать самую глупую вещь в своей жизни…
Мануэла исподтишка посматривала на нее. Она никогда не знала, когда ее хозяйка говорит серьезно, а когда шутит.
— Вы мне расскажете?
— Конечно, нет! Это мой последний девичий секрет! Какие новости от Хулио? Получили письмо?
— Да, только что…
— У него все в порядке?
— Не очень… Поговаривают, что закроют шахту.
— Почему?
— По причине безопасности…
— Он расстроился?
— Да. Очень. Он хорошо зарабатывает.
— А как вы к этому относитесь?
— Я безумно рада. С тех пор как он уехал, я только и делаю, что молюсь, чтобы он скорее вернулся.
Ни Рената, ни Мануэла, ни тем более Хулио не знали, что «Вассенарз консолидейтед» принадлежал Хомеру Клоппе, основному держателю акций.
— Это еще не все, — добавила Мануэла. — У меня будет ребенок.
— Не может быть! — воскликнула Рената.
— Уже четыре месяца. По ночам я чувствую, как он там шевелится.
— Восхитительно! Вам надо прекращать работать!
— Еще рано, — запротестовала Мануэла. — Я могу работать еще четыре месяца.
— Ни в коем случае!
— Но я буду вам нужна… молодоженам…
— Я найму кого-нибудь еще, но и вы останетесь в доме. Мануэла?
— Да.
— Сделайте мне приятное! Я хочу быть крестной вашего ребенка.
Мануэла посмотрела на нее глазами, полными признательности.
— Спасибо, мисс…
— И не переживайте, если Хулио потеряет работу. Я подыщу ему что-нибудь подходящее в Швейцарии. Мое платье готово?
— Осталось немного… Я сразу же принесу его вам.
Рената раздавила окурок в пепельнице. Как просто все смотрится со стороны… Она встала, скорчила рожу в зеркало и усмехнулась. Следуя своему плану, она должна выйти на улицу и «снять» или «дать себя снять» первому, более-менее приятной внешности, типу и спросить у него самым обворожительным своим голосом: «Не хотите ли переспать со мной?» До этого момента все шло гладко… А если тип ничего не ответит? Придурков хватает повсюду, даже в Цюрихе. Внутренне улыбаясь, она взяла свою сумочку и вышла на Беллеривштрассе, навстречу своему последнему приключению.
Далеко идти ей не пришлось. Она увидела его сразу. Высокий, стройный, с ярко выраженной итальянской внешностью. Безукоризненного фасона темный блейзер был великолепно пошит. Он стоял, прислонившись к сверкающей «Бьюти гоуст Р9» серого цвета. Он смотрел, как она приближается к нему, словно ждал ее на этом месте уже целую вечность и знал, что она придет. Сердце ее бешено стучало, и она спрашивала себя, хватит ли у нее смелости осуществить задуманное.
В двух шагах от него она остановилась.
Вблизи он оказался еще красивее: скуластое, с правильными чертами лицо, напряженный взгляд. Она обратила внимание на его руки: тонкие, сильные, ухоженные.
— Как вас зовут? — спросила она.
Его губы расплылись в улыбке.
— Орландо.
— А меня — Рената. Я хотела бы заняться с вами любовью.
— Я — тоже, — сказал он, открывая перед ней дверцу машины.