Его органическая броня, похожая на чёрные костяные пластины, покрытые пульсирующими венами, блестела в свете магических вспышек. Ничтожное количество оставшихся в живых магов.
Собрав последние силы, я в отчаянии швырнул щит, но он лишь жалобно лязгнул о демона.
И в этот момент, уже второй раз за день, подоспела помощь!
В небе над Исполином мелькнул таурен, чья фигура казалась высеченной из самой земли. Его массивное тело двигалось с невероятной мощью, рога сияли, а в руках он сжимал золотистый молот, от которого исходило мягкое сияние.
Таурен взмахнул молотом, и я замер, увидев, как оружие вспыхнуло золотым светом. Из него вырвались десятки призрачных молотов, каждый сиял, словно маленькое солнце.
Они устремились к демону, обрушиваясь сверху вниз, с оглушительным грохотом впиваясь в его массивное тело.
Первый молот ударил в плечо, отрывая пластину, из-под которой хлынула чёрная кровь.
За ним ещё, ещё и ещё!
Они раскалывали броню, словно яичную скорлупу. Бока демона разорвало, куски органической брони разлетелись, обнажая пульсирующую плоть. Демон взревел, его рёв был таким громким, что у меня заложило уши.
Но таурен не закончил.
Он с ужасающей силой обрушил свой основной молот на голову демона.
Удар был так мощен, что воздух вокруг сгустился, но демон успел поднять лапу.
Раздался оглушительный звон, и ударная волна, горячая, как дыхание вулкана, прокатилась по площади.
Давление Исполина ослабло, и я инстинктивно прикрыл лицо локтем, чувствуя, как жар обжигает кожу.
Тварь, воспользовавшись моментом, ударила таурена своей второй массивной конечностью. Тот успел выставить блок.
Удар отправил его в полёт, и он врезался в здание через дорогу, ближе к нам с Катей.
Бетонные плиты рухнули. Я рванулся вперёд, маневрируя между обломков. В последний момент «Рывком» подскочил к Кате и использовал его ещё раз, стараясь вырваться из-под падающих обломков. Мы летели между огромных кусков бетона, один из которых рухнул в метре от нас.
Земля содрогнулась, и ударная волна сбила нас с ног. Мы рухнули вперёд, кувыркаясь в пыли, но выжили.
Тут же поднялись, тяжело дыша, взгляд сам приковался к демону.
Но Исполин не шевелился. Он замер!
Его мерзкая морда, покрытая трещинами и гнойными волдырями, размерами с мой щит, исказилось в жуткой гримасе.
А затем он рассмеялся.
Этот смех… Низкий, гортанный, с хрипами, будто тысячи голосов кричали из глубин ада. Он пробирал до мурашек, заставляя волосы на затылке вставать дыбом. Казалось, само небо содрогнулось от этого звука.
Демон расправил крылья!
Мясные куски отделились от его спины с противным чавкающим звуком. Его глаза вспыхнули алым, и он прогремел голосом, от которого задрожала земля:
— ВСЁ!
С этими словами он взмыл в воздух, его крылья подняли бурю, и он исчез в сером небе, оставив поле боя позади.
Я стоял, не в силах поверить, что он ушёл.
Это же хорошо, правда? Мы выжили…
Но таурен, выбравшись из-под обломков, издал яростный рёв, полный отчаяния:
— НЕТ! НЕТ! НЕ СМЕЙ УХОДИТЬ, ТВАРЬ! НЕЕЕЕТ!
Его голос эхом разнёсся по площади, и я почувствовал неладное.
Почему он так переживает? Демон ушёл, мы живы!
Я посмотрел на Катю, её глаза были полны тревоги. Она тоже не понимала, что происходит.
Ксавир, едва живой, лежал на земле метрах в пятидесяти от нас. Два лекаря, их руки светились мягким светом, пытались стабилизировать его состояние. Лицо исказила гримаса боли, но он дышал.
Пепельный генерал, стиснув зубы, поднялся на ноги. Его глаза, несмотря на боль, остались холодными, будто ничего не произошло.
Я огляделся, пытаясь до конца осознать масштабы того, что только что произошло.
Площадь была усеяна телами демонов и Авалоновцев, монолит всё ещё пульсировал, но гораздо слабее — скверна вокруг него посерела. Он медленно умирал.
Мы справились!
— Женя! — Катя кинулась ко мне, крепко обняла и тут же отпрянула. — Мы сделали это!
Я растеряно кивнул, но ответил:
— И как мы сможем уничтожить главный монолит, если даже побочный стоил нам таких жертв?
— И почему Иггдрасиль не указывает путь к главному? — за моей спиной раздался голос Кости, и я резко развернулся.
— Может, другие команды на планете ещё не зачистили свои монолиты? — предположил вслух.
Таурен, так вовремя пришедший на помощь, подошёл к Ксавиру. Его золотистый молот был покрыт чёрной кровью, а спокойный голос оставался глубоким, как раскаты грома:
— Ксавир, я опоздал. Эта битва… она была напрасной.
Пепельный генерал посмотрел на него так, будто уже всё знал. Его голос звучал хрипло:
— Есть только одна причина, почему демон С ранга может отступить, верно? — он горько усмехнулся.
Таурен опустил взгляд, его массивные плечи поникли.
— Была у меня надежда на то, что ещё есть время. Но когда этот Исполин свалил, то понял… — сказал он и в задумчивости посмотрел куда-то вдаль. В сторону автострады, с которой мы начали наш путь. — … Эта Миссия Провалена.
Глава 22
Я стоял на площади, окружённый обломками и телами, чувствуя, как сердце колотится в груди и не собирается успокаиваться.
Поджал губы, стараясь не показать, как мои руки дрожат от усталости. Чёртово семя! Чёртовые штрафы!
Кровь стекала по разорванному плечу, а каждый вдох отдавался болью в рёбрах после того мощного удара Исполина по щиту.
Мы были на пределе.
Все мы!
Из нашей группы остались жалкие крохи — горстка измотанных героев, чьи лица покрывала пыль, смешанная с кровью и потом. Не больше сотни.
Катя, несмотря на усталость, стояла так же ровно, как и я. Её глаза горели холодной решимостью, хотя я заметил, как мечется её взгляд после слов таурена о провале миссии.
Дэвид, которого только что вытащили из лап смерти, выглядел хуже всех. Его кожа, обожжённая багровым взрывом монолита, всё ещё была покрыта волдырями, хотя зверолюдка с кошачьими ушами исцелила самые тяжёлые раны. Он стоял, чуть покачиваясь, его лицо искажала гримаса боли, смешанной с яростью. Глаза, обычно полные высокомерия, теперь пылали злостью — то ли на демонов, то ли на самого себя. Он молчал, но его сжатые кулаки говорили громче слов.
Макс, рыжий, не выдержал. Его лицо покраснело от гнева, глаза засверкали, как у загнанного зверя. Он шагнул вперёд, к таурену, чья массивная фигура возвышалась над нами, как скала.
— Какого хрена значит «миссия провалена»⁈ — заорал Макс, его голос сорвался в рычание. — Мы убили этот чёртов побочный монолит! УБИЛИ! Мы дрались, как проклятые!!! Что на хрен значит провалена⁈
Таурен даже не повернулся к нему. Его рога слегка качнулись, а глаза, глубокие и спокойные, остались прикованными к горизонту.
Но Таргх не стал терпеть. Он шагнул к Максу и одним движением дал ему такой подзатыльник, что рыжий рухнул лицом в землю, подняв облако пыли.
— Молчи и слушай старших, — прорычал Таргх, его татуировки запылали.
Рыжий, кашляя, поднялся, его щека была испачкана землёй, а глаза горели несогласием, но он промолчал.
Я взглянул на Костю. Тот стоял, скрестив руки, и почему-то тоже смотрел на меня. Смотрел с лёгкой усмешкой на губах — ему явно понравилось то, что произошло.
Таурен медленно перевёл взгляд на Таргха, затем на Заринну, которую лекари всё ещё пытались привести в чувство. Её серебристые волосы, слипшиеся от крови, лежали на земле, а лицо было бледным, почти прозрачным.
Он снова посмотрел на Ксавира, который вдруг кивнул, выхватил клинок и сел рядом с эльфийкой.
— Прости, малышка, но для тебя так будет лучше.
Лезвие проткнуло её грудь, но Заринна даже не шелохнулась — словно пепельный генерал проткнул труп.
Я мысленно кивнул сам себе. Её только что избавили от страданий.
— Я двигался к вам так быстро, как мог, — сказал таурен, его голос был глубоким и тяжёлым, как камни, падающие в пропасть. — Но по пути пришлось зачистить двух Исполинов, которых вы бы непременно встретили.
Ксавир усмехнулся. Его глаза сверкнули холодной иронией.
— Мы ещё легко отделались, — сказал он хрипло.
Таурен серьёзно кивнул, его массивные плечи чуть шевельнулись.
— Что конкретно случилось? — Таргх шагнул ближе, его татуировки слабо мерцали, а глаза сузились.
— Группа из четырёх тысяч героев Авалона полностью уничтожена, — ответил таурен. — Они в двух тысячах километров отсюда. Не справились. Побочный монолит перекачал в основной слишком много энергии. На этом всё.
Лиандра, стоявшая неподалёку, тихо вздохнула, её оранжевые глаза расширились от ужаса.
— Неужели призыв? — сказала она тихо, почти шёпотом.
— Да, рыжая. Призыв, — мрачно, но спокойно подтвердил таурен.
Я больше не мог молчать. Помня, как повёл себя Макс, я шагнул вперёд, стараясь говорить максимально сдержанно и уважительно.
— Простите, — начал я, чувствуя, как голос дрожит от усталости, но стараясь держать его ровным. — Почему мы не чувствуем зов Иггдрасиля к основному монолиту? Сейчас мы направимся туда, верно? Попытаемся остановить этот «призыв»? Мы ещё можем биться с демонами.
Таурен медленно обвёл взглядом всех выживших героев F ранга. Его глаза словно отражали мудрость, накопленную тысячами сражений.
Он покачал головой.
— Нет, парень. Теперь это не наша битва.
Лиандра молча протянула мне ладонь с маленькой пилюлей — я сразу узнал её. Такая же, как та, что она дала мне на крыше, когда мы оценивали обстановку сверху. Маленькая, с едва заметным металлическим блеском, она казалась невзрачной, но я помнил её горьковато-терпкий вкус, от которого язык слегка онемел, а зрение стало острым, как у хищника.
Милена, которую вовремя излечили от ранения в живот, молча протянула ладонь.
Офицеры E ранга, выжившие в бойне, начали раздавать такие же пилюли остальным.
Я взял свою, проглотил, и знакомая горечь обожгла горло, а затем мир вокруг стал резче, будто кто-то стёр пелену с моих глаз. Каждый обломок, каждая трещина в асфальте, каждая капля крови на земле — всё стало чётким, почти болезненно ясным.