— Найдем, найдем, — успокоил ее Эмрис. — Мы с Кэлом поговорим с полицией, и сразу к вам приедем. — Он сжал руку Дженни. — С Богом!
Джеймса, обернутого серебристой фольгой из-за ожогов, усадили на заднее сидение вертолета. Дженни устроилась рядом и попросила Риса взлетать. Рис настроил угол лопастей, и через несколько секунд они были в воздухе.
Вертолет прибыл к Локтю Дьявола почти сразу после взрыва. Рис аккуратно посадил машину на краю шоссе и направил луч прожектора вниз по склону. Дженнифер опередила их с Эмрисом на спуске. Горящие обломки достаточно освещали путь. Скорая помощь, вызванная Дженни, прибыла через две минуты, а с ней приехал Кэл.
Медики быстро оказали королю первую помощь, привязали к особой доске, подняли из ущелья и усадили в вертолет. Полет до Питлохри обещал быть недолгим. Вертолет уже исчез в ночи, когда подъехала полицейская машина, присланная из Бремара. Эмрис переговорил с полицейскими, сообщил им полученное от Дженни описание женщины, остановившей на дороге королевскую чету, и посоветовал прочесать местность, чтобы поискать тело. А затем вместе с Кэлом отправился в лазарет.
— Надо же, какими иногда выдаются первые брачные ночи! — заметил Кэл, разворачиваясь и направляясь к Спитталу в Гленши.
— Знаешь, больница все-таки лучше, чем морг, — проворчал Эмрис.
— Это да, — согласился Кэл. — Но что, черт возьми, там произошло? Непонятно же ничего. Какие-то странные женщины, ну, машина с дороги слетела, это запросто, но остальное… Дженни совсем не в себе.
— Разберемся, — Эмрис повернулся к своему попутчику. — Давай с тебя начнем.
— Господи! Да я-то тут при чем? — Кэл с удивлением посмотрел на Истинного Барда. — Ты, может, что-то и понимаешь, а я?
— Так ли? — прищурился Эмрис. — А кто устроил так, чтобы король улизнул без присмотра?
— Ну, это… — смутился Кэл. — Первая же брачная ночь… Даже король имеет право на уединение в начале медового месяца. Я же не мог допустить, чтобы за молодоженами гналась стая диких папарацци, верно?
— Это большой риск. Ты просто не подумал.
— Да идите вы все! — огрызнулся Кэл. — Медовый же месяц! Джеймс прекрасно знает эту дорогу. Да и ехать им совсем недалеко. Они же не на войну собирались!
— А вот здесь ты как раз не прав!
Кэл мельком взглянул на Эмриса и поразился. Лицо старика в тусклом свете приборной панели выглядело суровым и решительным.
— Ну и как по-твоему, что там у них случилось?
Эмрис ответил не сразу.
— Единственный человек, который знает наверняка, — это Джеймс. Подождем, пока он сам не расскажет.
Однако прошло несколько часов, прежде чем они смогли увидеть Джеймса. Он лежал в постели с закрытыми глазами. Казалось, король спит. Левое плечо тщательно перевязали, одну сторону головы и шею обильно смазали мазью от ожогов.
Рядом сидела Дженни и держала Джеймса за руку. Вид у нее был вполне умиротворенный. Она улыбнулась вошедшим.
— С ним все будет в порядке, — сказала она. — Одна пуля прошла через плечо ниже ключицы — кость не задета, только мышцы, а другая просто задела бедро. Но открылось старое ножевое ранение, ну, то, из парка. Это немножко беспокойно. — Она повернулась и посмотрела на мужа. — В общем, ему повезло.
В этот момент Джеймс открыл глаза.
— Ты можешь вытащить меня отсюда? — невнятно спросил он Кэла. — Учитывая все обстоятельства, мне лучше бы сейчас быть в Блэр Морвен.
— Извини, дружище, придется подождать, — ответил Кэл. — Врачи требуют, чтобы ты пока побыл у них. Ты же даже от наркоза еще не отошел. И вообще, они порываются отправить тебя в Абердин.
— Хорошенький медовый месяц я тебе устроил, — проговорил Джеймс, целуя руку Дженни. — Ты уж меня прости. Так вышло.
— Наш медовый месяц еще не начинался, — ответила она. — Все еще впереди. — Она сжала его руку.
— Который час? — спросил Джеймс, откидываясь на подушки.
Кэл взглянул на часы.
— Двенадцать минут второго. Надо же, избирательные участки открываются через пять часов.
— Не забудь проголосовать, Кэл, — сказал Джеймс. — Я на тебя рассчитываю.
Глава 45
Джонатан Трент значительно посмотрел в камеру и начал трансляцию:
— Сегодня идет политическая битва за сердце и душу нации. Сегодня будущее и судьба британской монархии висят на волоске. — Он сделал паузу, переложил бумаги на столе и продолжил. — Добрый вечер, дамы и господа. Весь день британские избиратели решают судьбу монархии. До закрытия избирательных участков по всей стране осталось чуть менее двух часов, и мы можем сказать, что голосование превосходит все ожидания. На многих избирательных участках зарегистрирована рекордно высокая явка. — Повернувшись к монитору, встроенному в стол рядом с ним, он сказал: — Чтобы наглядно продемонстрировать вам ход кампании, мы даем слово Кевину Кларку из Глазго. Кевин, какова у вас явка?
Изображение переключилось на Кевина Кларка, стоящего перед чем-то вроде школьного здания в районе, который, похоже, знавал лучшие времена. На плаще у корреспондента блестела морось.
— Да, Джонатан, — с энтузиазмом начал Кевин. — Что я могу сказать? Явка избирателей здесь — в этом большом жилом районе уже сейчас достигла беспрецедентных семидесяти трех процентов от числа зарегистрированных избирателей, и под дождем все еще стоят очереди к урнам для голосования. Члены избирательных комиссий считают, что окончательная цифра будет где-то около восьмидесяти процентов — и, заметьте, это для избирательного участка, никогда не отличавшегося, скажем так, демократическим энтузиазмом. На самом деле, избирательные участки могут закрыться до того, как все успеют проголосовать, — событие, которое застало избирательные комиссии врасплох. Ходят слухи, что они намерены продлить работу; сейчас все ожидают решения этого вопроса.
— Замечательно, Кевин, — заметил Джонатан, явно радуясь услышанному.
— Другие участки также отмечают небывало высокую явку избирателей, — сказал Кевин Кларк. — Мне сообщают, что такая же картина наблюдается по всей Шотландии. — Он улыбнулся и кивнул. — Возвращаю тебе слово, Джонатан.
— Спасибо, Кевин, — поблагодарил Трент. — А теперь послушаем Дейдру Малхейни из Бирмингема.
Камера переключилась на темноволосую молодую женщину в зеленом пальто. Позади виднелись ряды кабин для голосования, перед ними за складными столами сидели сотрудники избирательных комиссий со стопками бюллетеней; люди из очереди подходили, брали листы и отходили к кабинкам.
— Сегодня рушатся все рекорды, — торжественно произнесла Дейдра. — Муниципальные чиновники в этом преимущественно рабочем пригороде ожидали высокой явки, но действительность превзошла их ожидания. Старый рекорд — поразительные семьдесят процентов — установленный в ходе голосования о единой европейской валюте — пал еще днем, и похоже, что сплоченное рабочее сообщество покажет высший результат.
— Невероятно, Дейдра. — Трент ошеломленно покачал головой. — Как ты думаешь, с чем связано такое невероятное событие?
— Большинство из тех, с которыми мне пришлось говорить, полагают это решение самым важным в истории нашей страны, и они хотят, чтобы их мнение тоже учли. Уверена, так оно и есть, но тут добавилась еще одна новость. Сегодня рано утром стала известна позиция Церкви. Я проверила, это правда. Довольно большая часть избирателей, с которыми я разговаривала, сообщили, что местная приходская церковь организовала транспорт для своих прихожан.
— Да, Дейдра, — кивнул Джонатан. — Похожие сообщения мы получаем и из других регионов страны. Вообще, как оказалось, многие церкви страны — англиканская церковь, римско-католическая, методистские, баптистские, а также иудейские — организовали транспорт для своих членов. Даже в мечетях призывали голосовать «против».
— Так и есть, Джонатан, — ответила корреспондентка. — Результаты референдума в значительной степени зависят от влияния религиозной общины Британии. Зря правительство недооценивало ее роль. Политические эксперты и политтехнологи тоже не обратили внимания на «духовный фактор», а надо было его учитывать. — Она улыбнулась, давая понять, что закончила.
— Спасибо, Дейдра, — сказал Трент. — Мы еще поговорим с тобой, когда участки закроются. Надо будет посмотреть на результаты экзитпола.
— Я на связи, Джонатан.
Трент отвернулся к основной камере.
— Конечно, мы сообщим вам полные результаты сегодняшнего исторического голосования на последнем референдуме. Именно они решат судьбу британской монархии. В девять часов начнется передача «Монархия: решение нации». — Трент взял верхний лист бумаги в своей стопке и положил его лицевой стороной вниз. — К другим новостям. Ученые сообщают об еще одном незначительном землетрясении сегодня вечером у побережья Корнуолла в районе, который пресса окрестила «Авалон».
Подземные толчки — пятые за неделю — не превышали двух целых и трех десятых по шкале Рихтера. Тем не менее, они привели к существенным последствиям. Изменилось направление течения многих рек и ручьев южного региона. В приливных бассейнах рек нормальный ток воды изменился на противоположный, так произошло в эстуариях от Северна на западе до Темзы на востоке. Геологи и океанографы, многие из которых наблюдали за этим регионом в течение последних нескольких месяцев, предупреждают, что эти небольшие толчки могут быть прелюдией к крупному сейсмическому событию. — Поглядывая в монитор на столе, ведущий сказал: — У нас есть сообщение от Рональда Меткалфа. Мы получили его с борта исследовательского судна «Полперро» в Кельтском море.
Теперь экран показывал серую водную гладь под бесцветным небом и россыпь низких скал вокруг большого скалистого острова посреди моря.
— Экипаж «Полперро, — заговорил Меткалф, — занимался обычным делом: ученые пытались замерить мощность процессов, влияющих на сотворение новой суши у южного побережья Британии. Перед началом рейса я говорил с координатором проекта, доктором Кристиной Фуллер, директором…