глава № 16ИЗ СОЖИВ В НОЖИВЛевая федерация покидает старый союз живописцев и образует новый
ИНФОПОВОД
За две недели до окончания работы первой выставки Профессионального союза художников-живописцев Москвы, 26 июня 1918 г., произошло знаменательное событие: общее собрание СОЖИВ утвердило большинством голосов отмену федеративного устройства союза. Такая отмена позволяла любые решения проводить большинством голосов.
Это заведомо нарушало права наименьшей по количеству членов левой федерации, представления которой о целесообразном развитии художественной системы страны кардинально отличались от представлений старшей и центральной федераций.
Левая федерация вышла из состава СОЖИВ, забрала свои работы с проходящей выставки Союза и тут же образовала НОЖИВ (Союз художников-живописцев нового искусства)[867].
Обсуждение темы на страницах «Анархии» демонстрирует некоторые яркие подробности истории взаимоотношений между федерациями СОЖИВ. Так, Ольга Розанова рассказывает о двух вопиющих случаях, имевших место в прошлом.
Например, в июне 1917 г. ей с большим трудом удалось добиться, чтобы в комиссию по реформированию Строгановского училища были выделены три представителя от СОЖИВ (по одному от каждой федерации), а не один. Это позволило левым включиться в формирование первого в Москве художественного вуза.
Но левой федерации не удалось добиться, чтобы ее представителя включили в Комиссию по охране памятников (Кремлевскую комиссию) Малиновского. Голосование за представительство на собрании членов прошло по новой системе. И в результате вместо трех человек туда был делегирован один – Евреинов, представитель старшей федерации. По сути, это отрезало левых от преобразования городов, их программная идея «Искусство – на улицы» зависла в воздухе. Кроме того, они заранее лишались потенциального влияния на государственные музеи, театры, библиотеки и пр.
Дело в том, что Кремлевская комиссия являлась подструктурой Комиссариата имуществ РСФСР, в ведении которого находился среди прочего и бывший Двор Его Императорского Величества. Причем и комиссию, и комиссариат возглавлял один и тот же человек – архитектор Павел Малиновский, друг Горького. Он распоряжался огромным количеством бывших императорских заведений – не только Кремлем, но и другими резиденциями, а также бывшими императорскими театрами, музеями, вузами, библиотеками, имуществом научных и прочих обществ. И должен был их реформировать, опираясь на различные профессиональные структуры, в том числе художественные. Не имея представительства в структурах Малиновского, левые автоматически отрезались от этого колоссального процесса.
И левая федерация вышла из состава СОЖИВ, не видя смысла в дальнейшем сотрудничестве с объединениями консервативных художников, которые были им чужды. Аргументируя свой выход, левые апеллировали к нарушению Устава СОЖИВ, в котором трехфедеративное устройство организации было прописано как основа ее жизнеспособности.
Этот выход левых из СОЖИВ во многом предопределил их вхождение в Наркомпрос – другую госструктуру, которая занималась реформированием системы просвещения во всех сферах, в том числе и в художественной.
ТЕКСТЫ
Татлин и РодченкоРЕЗОЛЮЦИЯ ЛЕВОЙ ФЕДЕРАЦИИ НА ОБЩЕМ СОБРАНИИ ПРОФ. СОЮЗА ХУДОЖНИКОВ-ЖИВОПИСЦЕВ
Анархия. 1918. 27 июня. № 95. С. 4
1) Считая, что проф. союз является организацией, охраняющей правовое и бытовое положение художника, и что деление на автономные федерации является основой жизненности союза, левая федерация усматривает в предложении центральной федерации уничтожение делений на федерации началом гибельным для жизни проф. союза.
2) Левая федерация заявляет, что она остается единственным художественным и общественным центром, объединяющим все существующие группы левых художников и тех, кто живет с ними одной жизнью.
3) Левые федерации принуждают выйти из профессионального союза, уничтожившего федеративное начало.
Председатель Татлин
Секретарь Родченко
РогдайОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ХУДОЖНИКОВВ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМ СОЮЗЕ ХУДОЖНИКОВ-ЖИВОПИСЦЕВ ГОР. МОСКВЫ
Анархия. 1918. 28 июня. № 96. С. 4
26 июня на общем собрании художников профессионального союза живописцев гор. Москвы произошел распад.
До сих пор союз существовал на федеративных началах по инициативе художников левой федерации.
Но так как члены старшей и центральной федераций уклонились от основных положений федеративного договора, на состоявшемся собрании это отступление явилось главным нервом программы дня и вызвало неколебимый протест со стороны левых художников, неоднократно напоминавших консервативным товарищам о нарушении договора.
Защищая чистоту договора, художники левой федерации настаивали на введении в устав более ясных и определенных положений федерации.
На это две первые федерации и вновь вступившие в союз господа, объединившиеся в группу «Изограф», ответили своим несогласием и, в свою очередь, делали нападки в сторону левой федерации, которая якобы мешала работе союза в целом.
Левая федерация вынесла следующую резолюцию и в полном своем составе оставила зал общего собрания.
«Считая, что профессиональный союз является организацией, охраняющей правовое положение художников, и что деление на автономные федерации является основой жизненности союза, левая федерация усматривает, что предложение центральной федерации, говорившее об уничтожении федеративного начала, является гибельным для жизни союза.
1) Левая федерация принуждена выйти из реорганизованного союза, уничтожившего деления на федерации.
2) Левая федерация заявляет, что она остается единственным всероссийским художественным и профессиональным центром, объединяющим все существующие группы художников левого искусства и тех, кто живет с ними одной жизнью».
Для правильного понимания тех соображений, из которых левая федерация представляет сегодня на ваше рассмотрение «автономию федерации», мне придется вернуться к моменту образования союза и разъяснить тем, кто не знает, и напомнить тем, кто забыл, что считала организационная группа основанием автономии.
Нам говорят теперь, что федерация автономна только в пределах автономии каждого отдельного члена союза, ибо каждый член имеет право, не испрашивая разрешения союза, устраивать выставки, издавать журналы и проч. Очевидно, на таких основаниях не к чему было организовывать союз на федеративном делении, а было что-то другое, что имели в виду организаторы нашего союза.
В апреле прошлого года образовался союз «авторитетов искусства». Часть левых художников, приглашенная в этот союз, не нашла там возможности настоящей и свободной жизни для своего искусства.
«Форма искусства требует соответственной ей формы жизни». Образовалась организационная группа, в которую вошли Татлин, Толстая, Якулов, Грищенко и я (Удальцова), и для нее стало ясным, что искусство может развиваться в среде, отвечающей его жизненным запросам.
Было ясно и другое: всякие деления – узкопартийные, эстетическо-выставочные – не соответствуют более жизни, и надо найти другое единение художника, более широкое, могущее вместить в себя различные по форме течения, но близкие по духу.
Исходя из этих основных и единственно приемлемых нами положений, мы остановились на федеративном делении союза, предполагающем свободное развитие всего в него входящего искусства, и отсюда вытекающей полной автономии каждой федерации.
Автономия федерации, во-первых, и широкий доступ для всех художников, во-вторых, эти базы нашего союза, были встречены в союзе авторитетов ожесточенным протестом. Упорная и напряженная борьба окончилась образованием нашего союза и группы изографов.
Постепенно стали забываться многими эти основы союза. Этому способствовал наш устав.
За год существования мы убедились в том, что устав составлен далеко не совершенно, некоторые параграфы позволяют толковать себя совершенно различно. Параграфы автономии каждой федерации совершенно опущены, кроме брошенной фразы: «Каждая федерация автономна в вопросах художественных», – больше ничего нет.
Я понимаю, что в момент составления устава вопрос об автономии федерации был настолько ясен под свежим впечатлением борьбы, что составителям устава казалось ненужным более подробное разъяснение, но жизнь показала, что то, что казалось ясным тогда, совершенно неясно теперь: пришли новые люди, и неясность устава позволяет толковать его как угодно.
Вопрос о приеме новых членов, который всю зиму был автономен, вдруг приобретает неожиданную остроту. Центральная федерация, мотивируя тем, что в ее среду попало много дилетантов, и не решаясь брать на себя ответственность за свое художественное лицо, обратилась в совет с предложением общего приема членов советом в составе трех федераций.
Левая федерация, видя в этом нарушение автономии федерации, отказалась принять участие в принятии членов в другие федерации, но и фактически ее участие оказалось бы фиктивным, так как рассматриваемые художники были ей неизвестны.
Ясно, что каждая федерация компетентна в приеме членов.
Далее в уставе сказано, что каждый новый член свободно поступает в любую федерацию, что является нелепостью.
Свобода отдельным членам дана, и федерация в целом не имеет права заявить, что данный художник ей не подходит. Союз людей предполагает ответственность и серьезность в общественном деле, а на деле получаются какие-то юмористические прогулки некоторых членов по федерациям.
Федерация ответственна за свое художественной лицо. нам теперь говорят, что союз просто регистрирует.
Было бы проще издать книгу с указанием адресов и тем ограничить жизнь и деятельность союза. Мы ведь регистрирует X и Y, мы регистрируем художественные формы и ответственны за решения и постановления союза, отсюда ясно, что большинство не должно давить меньшинства. Права меньшинства должны быть ограждены.
Мы не покушаемся на союз и не хотим узурпировать его права как такового.
Мы не требуем прав федерации как союза.
Мы говорим старшей и центральной федерациям: будьте свободны в своей среде, и мы требуем той же свободы себе.
Я повторяю: левая федерация может существовать в союзе только на основах автономии. Кто за свободное развитие искусства, кто за свободу жизни художника, пусть те поднимут сегодня руки за свободный союз, за автономию федерации.
24 мая 1917 г. общим собранием художников был принят проект организации союза, выработанный организационной группой (основная организационная группа, состоявшая из художников: Татлина, Якулова, Толстой и Удальцовой, пополнилась следующими художниками: Грищенко, Розановой, Лентуловым, Машковым, Нивинским и др.).
Этот проект имел в своей основе деление на федерации как единственную форму, могущую дать свободное развитие всех входящих в федерации течений искусства.
Анти ‹Родченко›РАСКОЛ СОЮЗА ХУДОЖНИКОВ-ЖИВОПИСЦЕВ В МОСКВЕ
Анархия. 1918. 29 мая. № 71. С. 4
Профессиональный союз художников-живописцев Москвы расколот. На последнем общем собрании реакционное большинство подавило автономию федераций, а потому с уничтожением трехфедеративной конструкции, на которой был построен профессиональный союз инициативой членов левой федерации, союз раскалывается на два союза: на старый, прежний союз рутинного направления, и новый всероссийский профессиональный союз левых художников-живописцев.
Распадаясь, старый профессиональный союз вместе с уничтожением федераций восстановил единоличную монархию ‹пана› Нивинского[868].
Конечно, это и должно было случиться, как иначе могли реагировать свободно вошедшие в центральную федерацию дилетанты, учителя графических наук, дамы, занимающиеся раскрашиванием тарелок, составив из себя цифру в 400 членов.
Разве они могли ужиться с левой федерацией, где прием членов фильтровался (что было видно по выставке), и куда входят настоящие художники, а не любители, где кипела настоящая творческая жизнь, а не дилетантское и культурное чиновничество.
Ольга РозановаУНИЧТОЖЕНИЕ ТРЕХФЕДЕРАТИВНОЙ КОНСТРУКЦИИ СОЮЗА КАК ПРИЧИНА ВЫХОДА ИЗ НЕГО ЛЕВОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Анархия. 1918. 2 июля. № 99. С. 4
Просуществовав около года, с момента учредительного собрания (27 мая 1917 г.), профессиональный союз художников-живописцев г. Москвы скончался 26 июня с. г.
Кончина его не была неожиданной. Она была подготовлена рядом условий.
Уже некоторое время перед кончиной союз влачил жалкое существование, ибо великая творческая работа в нем была невозможна вследствие принципиальных несогласий между левым и правым крылом состава.
Правая и центральная федерации, почувствовав за своей спиной численность в 500 человек, постоянно делали попытки нарушить устав, истолковать его в свою пользу и, ‹нрзб› медленно, но систематично, союз в последнее время ‹нрзб›ет принцип автономности левой федерации, утвержденный на учредительном собрании от 27 мая 1917 г. большинством собрания против 8 при 7 воздержавшихся.
Этот принцип, ясно выраженный в утверждении собрания: «Принять трехсоставной принцип состава союза, т. е. союз образуется из 3 равноценных автономных групп: правой, центральной и молодой – положен в основу устава.
Из принципа этого вытекало: равное по числу (от каждой федерации) представительство членов в совете союза и во все учреждения общественно-художественного характера.
В первое время существования союза две старших федерации как будто признавали этот принцип.
Правда, при всяком удобном и неудобном случае они намекали, что этот принцип стеснителен, но пока состав союза был невелик, порвать с левой федерацией, фактически создавшей союз (в числе членов инициативной группы не было записавшихся потом в старшую и центральную федерацию) было трудно, было невозможно.
Вся творческая инициатива была в левом крыле, что вполне понятно, и отринуть левых значило погубить себя.
Но по мере поступления новых членов и расширения численного состава старшей и центральной федераций возникает возможность давить не левое меньшинство большинством.
Чаще начинают раздаваться голоса из среды старшей и центральной групп на то, чтобы делегирование было не по федерациям, а от союза в целом.
На заседании от 26 июня 1917 г., благодаря моим доводам (Розановой), в комиссию по реорганизации Строгановского училища были посланы три делегата (по одному от каждой федерации), а не один от союза, как на этом настаивали члены двух старших федераций, не имеющих привычки считаться с уставом.
Работа левой федерации протекала при стеснительных условиях.
Попытки нарушить устав со стороны старшей и центральной федераций не были безрезультатны.
31 июля 1917 года центральная и правая федерации беззастенчиво нарушили устав и принцип автономности, проведя на заседании большинством голосов присутствующих и спешно выборы в организационную комиссию по делам искусства двора одного представителя от союза: товарища Евреинова, члена старшей федерации.
Присутствовавшие на заседании члены левой федерации тт. Татлин и Розанова, возмущенные спешным решением столь важного вопроса и ввиду грубого нарушения основного условия конституции союза, от участия в выборах отказались, написав особое заявление, которое пришито к протоколу № 10 от 31 июля 1917 г.
К мнению тт. Татлина и моему (Розановой) присоединились вполне товарищи по федерации, члены совета Грищенко и Якулов, пришедшие на заседание.
Членов временного совета левой федерации профессионального союза художников-живописцев г. Москвы В. Е. Татлина и О. В. Розановой по поводу резолюции, вынесенной временным советом профессионального союза художников-живописцев Москвы на заседании совета от 31 июля 1917 г. по вопросу об избрании одного делегата от профессионального союза художников-живописцев г. Москвы в Комиссию при комиссаре по делам искусства двора, согласно предписанию временного правительства.
Вследствие того, что на заседании временного совета профессионального союза художников-живописцев г. Москвы от 31 июля 1917 г. было принято предложение временного правительства об избрании одного делегата от профессионального союза в комиссию при комиссаре по делам искусства двора в такой форме, что был избран только один делегат из среды присутствующих членов временного совета профессионального союза художников-живописцев г. Москвы, представители левой федерации, члены временного совета В. Е. Татлин и О. В. Розанова протестуют против подобного решения вопроса, находя избрание только одного делегата, а не троих, по одному от каждой федерации, первым и главным нарушением основного принципа автономности 3 федераций, в силу которого избрание делегатов в какие-либо общественные или художественные организации в количестве только одного делегата является незаконным лишением представительства двух других федераций.
На основании вышеизложенного представители левой федерации В. Е. Татлин и О. В. Розанова от участия в выборах отказались и просят настоящее их отношение к данному вопросу, выраженное в данном заявлении, пришить к протоколу.
Секретарь левой федерации – О. В. Розанова.
Члены врем. совета – В. Е. Татлин, А. В. Грищенко, Г. Б. Якулов.
На последнем общем собрании членов профессионального союза х. ж. м.[869] от 26 июня 1918 г., которому было суждено стать последним, левая федерация еще раз указала товарищам старшей и центральной федераций на то, как гибельно для союза нарушение принципа автономности, и предостерегала, что в крайнем случае ее работа в союзе парализуется и она, по причинам морального характера, не может в нем оставаться.
Были указаны примеры неправильных выборов в члены союза большинством голосов членов совета, а не по федерациям.
Санкционирование союзом политической миссии т. Яковлева[870] (на днях вступившего в союз, а до сего времени состоявшего членом эстетической группы «Изограф») несмотря на то, что политическая деятельность союза не предусмотрена уставом и т. п.
Левая федерация на заседании совета протестовала против вышеуказанных нарушений устава и от участия в баллотировке принципиально отказалась.
Блок старшей и центральной федераций определенно клонит дело к разрыву с ‹нашей› федерацией.
На заседании 26 июня 1918 г. две старшие федерации категорически высказались за уничтожение трехфедеративного начала, влекущее за собой выгодное для них угнетение левой федерации.
В результате – неизбежный выход из союза левой федерации в целом.
Тем лучше для нее.
Тем лучше для союза.
Левая федерация, имея в себе творящее начало, построит новую жизнь, отвечающую ее стремлениям.
Две консервативных – умрут естественной смертью от тоски, что им некого больше душить.
ДОКЛАД РОДЧЕНКО(НА ОБЩЕМ СОБРАНИИ ПРОФ. СОЮЗА ХУДОЖНИКОВ-ЖИВОПИСЦЕВ Г. МОСКВЫ)
Анархия. 1918. 2 июля. № 99. С. 4
Левая федерация проф. союза худ. – жив. обращается к общему собранию, чтобы выяснить то положение в жизни нашей федерации, которое заставляет нас вести жестокую борьбу за автономию федерации.
Профессиональный союз художников-живописцев, объединяющий художников всех направлений, всех течений только как профессионалов, не вдаваясь в оценку того или иного стремления в живописи, построен по трехфедеративной системе, благодаря которой более или менее достигается то равновесие, которое дает возможность художнику старой школы идти вместе с художником-новатором для защиты своих профессиональных интересов.
Автономия каждой федерации создает ту атмосферу свободы и справедливости, при которой возможно существование федераций и права каждой федерации одинаково защищены.
Автономия федераций – это то могучее, что может спасти проф. союз худ. – жив. от мерзости самодержавия небольшой кучки крикунов, могущих случайно захватить власть, и от косности признанных, а значит, уже мертвых и неподвижных светил и вожаков.
До сих пор жизнь союза должна была регулироваться тем уставом, который был принят на первом общем собрании проф. союза.
Устав этот составлялся в трудное организационное время, не было возможности его детально проштудировать, и на деле оказалось, что он имеет много дефектов.
Один из главных – то, что в нем очень глухо упомянуто об автономии федераций, а положения о федерациях совсем опущены, что повело к бесчисленным недоразумениям.
Левые художники, защищая автономию федерации, представили во втором общем собрании положения о федерациях, которые надлежит ввести в устав, как § §, уточняющие автономию федераций, разграничивание прав и возможности каждой федерации.
Общее собрание отложило утверждение «положений о федерациях» до сегодняшнего собрания, и вот сегодня левая федерация опять предлагает общему собранию утвердить «положения о федерациях», которые будут прочитаны ниже.
Дальше левая федерация находит необходимым объяснить собранию о тех ненормальностях, которые допускает для достижения своих интересов – играть в проф. союзе доминирующую роль – центральная федерация.
Дело в том, что центральная федерация не выполняет § § существующего устава, что видно из следующих фактов:
1) Превышая власть совета проф. союза, центральная федерация провела постановление, по которому прием членов в проф. союз производится советом, а не федерацией, как по уставу, где ясно говорилось в примечании 3 и в § 2 что: «оценка выставок и картин производится представителями той федерации, в которую принимаемый в союз художник желает вступить…» – а, следовательно, совет в целом, состоящий из трех федераций художников трех различных направлений, не может сойтись никогда в оценку художника, принадлежащего к одному из этих направлений.
2) Дальше, при приеме членов происходили и совершенно недоброкачественные поступки центральной федерации, например: пользуясь тем, что устава печатного нет, откуда желающий вступить в совет художник мог бы узнать о конструкции союза, центральная федерация, недостаточно разъясняя сущность деления на федерации, вербует желающих записаться в союз в члены центральной федерации, кроме того, даже художников, заявляющих прямо о своем желании вступить в члены левой федерации, центральная федерация старается завербовать тем, что, может быть, левая федерация не примет их, а в центральную федерацию доступ свободный; между тем как в уставе сказано, что желающий вступить в союз сам определяет, в какую федерацию вступать.
3) Была попытка у центральной федерации также принимать членов в союз вне федераций.
4) Затем центральная федерация допустила такой противоречащий уставу поступок: поддержала морально назначение т. Яковлева в политическую организацию, хотя это было персональное назначение, а не выборное от союза. Такой поступок недопустим согласно § 2 устава, где об участии в политической жизни страны не упомянуто, а потому поддерживать организацию с политической окраской проф. союз, а тем более совет, не может.
Чем добилась центральная федерация такого самодержавного положения в проф. союзе, понятно: ‹нрзб›, а потому мы считаем, во избежание в дальнейшем подобных фактов, недопустимым на всех собраниях, как совета, так и президиума и общего собрания, простое голосование и требуем голосования по федерациям, т. е. каждая федерация может иметь только один голос.
Кроме того, надо указать, что как общий секретарь, так и уполномоченный ‹нрзб› не в слишком большом контакте для соблюдения интересов центральной федерации и не могут относиться одинаково ко всем трем федерациям. Находя указанные выше поступки центральной федерации, нарушающие устав, вредными для укрепления союза, а направленными исключительно на желание лишить левую федерацию автономии, левая федерация проф. союза протестует против подобного поведения центральной федерации и обращается к общему собранию, чтобы оно всеми возможными средствами боролось против допустимости подобных поступков в будущем.
В защиту прав автономий федераций левая федерация предлагает собранию утвердить следующие положения о федерациях, которые надлежит ввести в устав проф. союза.