Мальчик-индиец в чалме и набедренной повязке вырос словно из-под земли.
— Да, сагиб, — он сложил под подбородком ладони и низко опустил голову.
— Принеси нам коньяк, — распорядился хозяин. Рейли с интересом рассматривал жилище своего лондонского приятеля. Обстановка была добротной, но скромной, ничего лишнего… Зато противоположную от окна стену полностью занимали книжные стеллажи. Полки сгибались под тяжестью томов.
— И все же ты зря времени не теряешь, — одобрительно заметил Джордж, разглядывая надписи на корешках книг.
— Компенсирую нехватку университетского образования, — Винни встал и снял с полки один из томов. — А еще неожиданно для себя увлекся энтомологией. Видишь, — он раскрыл перед Джорджем цветную иллюстрацию, — превосходные типы, не правда ли?
Рейли хмыкнул. На дорогой бумаге красовались разноцветные бабочки. Большие и маленькие, пестрые и гладкокрашеные, со строго симметричным рисунком на крыльях и бесформенными пятнами…
— Махаон, — уважительно произнес Черчилль, ткнув пальцем в один из рисунков. — Уникальная окраска… Впрочем, в отношении махаона я могу дать фору самому Брэму: в моей коллекции есть изумительный экземпляр… Э-э, да тебе это неинтересно, дружище…
— Извини, — чтобы скрыть зевок, Джордж достал платок и сделал вид, будто протирает им лицо. — Но, право же, я никогда не понимал страсти коллекционеров… Тем более если речь идет об аквариумных рыбках или о бабочках. Первые, конечно, доставляют эстетическое наслаждение, но до того тупы и бездушны… А бабочки или, например, жуки — это вообще варварство… Живое существо — и на иголку…
Винни обиженно засопел и захлопнул книгу.
— Я развлечь тебя хотел, — укоризненно сказал он, ставя том Брэма на прежнее место. — Но объяснять страсть к коллекционированию — все равно что объяснять страсть к игре…
Рейли почувствовал себя неловко. Зря обидел такого славного парня. В конце концов мог бы сделать вид, будто крайне заинтересован…
— Коньяк, сагиб, — мальчишка говорил по-английски с сильным акцентом. — Еще чего-то желаете, сэр?
— Иди, — буркнул Уинстон. — Я позову тебя, когда понадобишься…
— Славный мальчуган, — сказал Джордж, чтобы как-то сгладить неловкую паузу. — А что вообще здесь за народ?
— Индусы простодушны, как дети, наивны и доверчивы… Во всяком случае, так мне кажется. Ими очень легко управлять на самом-то деле, но своей агрессивностью англичане восстановили против себя всех здешних жителей. Кнут должен чередоваться с пряником, а так как мы этого не делали, то, в конце концов, добились того, что имеем. Здесь нас все ненавидят… Ты не представляешь себе, что делается на севере и северо-востоке! Позавчера там восстало одно из племен патанов. Этих полудиких аборигенов держали в совершенно нечеловеческих условиях. За любую провинность — побои до полусмерти. Никакой социальной помощи, никаких врачей… В периоды эпидемий несчастные гибнут десятками, сотнями… Конечно же, в один прекрасный день чаша терпения оказалась переполненной. Причина-то в том и заключалась, что какой-то чиновник распорядился — с самыми благими намерениями, кстати, — во время очередной эпидемии лихорадки отобрать младенцев у матерей и содержать их отдельно. Но как это делалось! Патанам ничего не объяснили, и они решили, что детенышей собираются убить. Из искры разгорелось пламя — так, кажется, сказал кто-то из русских… Патаны восстали, убили троих англичан, сожгли несколько домов, захватили небольшой гарнизон, расположенный в той местности, вблизи Ма-лакаданского перевала… Самое поганое, что с повстанцами очень трудно бороться: чуть что — они сразу в горы. Знают там каждую тропку, могут пройти по ней с завязанными глазами… Две бригады гвардейцев уже отправлены на Малакадан, формируется третья. Я обратился к генералу Баду с просьбой включить меня в состав экспедиции, но так как штаты уже укомплектованы, меня берут лишь в качестве военного корреспондента. Я договорился с газетой «Пионер» в Аллахабаде, а матушка — с лондонской «Дейли телеграф», где обещали печатать мои корреспонденции. Мне уже оформили отпуск из полка и завтра я отправляюсь в экспедицию…
— Едем вместе, — ухмыльнулся Рейли.
— То есть? — не понял Винни.
— Я откомандирован на Малакаданский перевал военной разведкой, — объяснил Джордж.
Глава 2ОКО ЗА ОКО
Вторую ночь Джордж не смыкал глаз. Хотя повстанцы не нападали, в лагере англичан сохранялась крайне напряженная обстановка. Разведка донесла, что готовится новое наступление, для которого стягиваются силы из соседних племен. Но когда оно произойдет — неизвестно. Говорили, будто повстанцы со дня на день должны получить партию оружия и боеприпасов, переданных им с территории Персии. Задачей Рейли было выяснить каналы, по которым это оружие переправляется.
Он сидел возле палатки, вглядываясь в темноту. Сади как в воду канул. Не исключено, что, возвращаясь после прошлого посещения лагеря англичан в горы, он был замечен дозорными патанов и убит. Если это так — дело осложняется. Придется искать нового агента. Теперь это практически невозможно: индусы ненавидят англичан так люто, что даже большие, деньги не переманят никого на сторону противника. К тому же из местных жителей в деревне осталось лишь несколько стариков. Все, кто мог, включая женщин и детей, ушли в горы.
Джордж совсем было отчаялся, когда услышал за палаткой чьи-то осторожные шаги. Сади? Лейтенант достал маузер и обернулся.
К нему приблизилась черная, почти сливающаяся с ночью, тень. Послышался шепот:
— Сагиб, это я.
— Слава Богу, — облегченно выдохнул Джордж, пряча оружие. — Я думал, что-то случилось.
Он приподнял полу палатки и легонько подтолкнул Сади внутрь. Свечу на всякий случай зажигать не стал.
— Почему тебя так долго не было?
— Беда, сагиб, — возбужденно зашептал Сади. — Кажется, отец о чем-то подозревает. Пока он ничего мне не говорит, но, когда к нему приходят люди из наших, он уединяется с ними и не допускает меня до беседы. А вчера ночью велел мне спать в его хижине, словно чувствовал, что я должен уйти. Днем отец находит для меня всякую бессмысленную работу, чтобы я все время торчал на глазах. Но все же я узнал кое-что для вас.
— Выкладывай.
— Наступление начнется завтра ночью. Так они решили, — Сади показал пальцем наверх. — У них есть винтовки и патроны. Оружие привезли вчера. Продавцы не из наших, они очень плохо говорят по-английски. Место, откуда они приехали, называется Бакы.
— Бакы? — переспросил Рейли. — Это же Россия.
— Не знаю, сагиб. Но точно, так называется. Еще они сказали, сагиб, что Массино хочет золото.
— А кто такой Массино?
— Не знаю, сагиб. Они сказали так: «Он требует золото или драгоценности из храмов. Ему нужны реликвии». А что такое реликвии, сагиб?
— Это… — Джордж щелкнул пальцами в воздухе, пытаясь доходчивее объяснить, — это… я думаю, ему нужны святыни, которые хранятся в ваших храмах.
— Но их же нельзя выносить! — испугался юноша.
Рейли усмехнулся. Зачем знать мальчишке, откуда берутся деньги на вооружение людей его племени?
— Не бойся, — мягко сказал он. — Твой отец знает, как ответить наглецу Массино. А что еще говорили эти люди?
— Что через шесть дней они из Бомбея отплывают обратно. И что Массино будет ждать их в другой стране. Она называется Турция, сагиб. Я слышал про нее…
— Молодец. Ты очень умный, Сади. Но Турция большая. Как называется город?
— Город? У него странное название.
— Стамбул?
— Да-да! Он так называется. А еще они сказали, что этот канал всегда открыт. А больше, сагиб, они ничего не говорили. То есть говорили, но отец увидел, что я кручусь возле гостей, и прогнал меня.
— Спасибо, Сади. — Джордж протянул юноше заранее заготовленную банкноту. — Ты мне очень помог.
Сади взял деньги и сунул их под чалму.
— Мне надо идти, сагиб. Я должен быть в лагере до рассвета.
Рейли отодвинул полог палатки и вслед за Сади вышел в темноту. И в этот самый момент послышался оглушительный бой барабанов и звук горна.
— Тревога, сэр! — крикнул ему на бегу какой-то солдат. — Они наступают!
«…и тратил на это свои собственные деньги. Я был беден, но честолюбив, чертовски честолюбив! Конечно, до Винни мне было далеко, и я всегда отдавал себе в этом отчет, мое честолюбие было иного, быть может, более авантюрного плана, и я все-таки добился своего. Сади, мир праху его, был первым, кто открыл мне глаза на великую силу денег. Бедняга собирался жениться, у них там это происходит рано, ему было всего шестнадцать, а невесте и того меньше. Но его отец, занятый освободительной борьбой, и слышать об этом не хотел. И тогда мальчишка решил рискнуть. Он задумал разбогатеть и сбежать со своей возлюбленной из племени. Он сам нашел меня, когда я как-то ночью шифровал в своей палатке донесение в Лондон. Пришел и предложил свои услуги. Признаться, я подумал вначале, что это провокация. Но другого выбора у меня не было. И я одно за другим дал ему несколько пустяковых заданий, которые Сади выполнил весьма успешно. Тогда я начал сотрудничать с ним по-настоящему. Он добывал для нас ценные сведения, причем за мизерную плату. За все время сотрудничества я потратил на него не более ста фунтов стерлингов. И готов был заплатить ему больше и, право же, сделал бы это, если бы не та злополучная ночь. Неизвестно, почему повстанцы перенесли время наступления. Быть может, отец Сади, подозревавший юношу в шпионаже, нарочно назвал при нем другой час, чтобы ввести англичан в заблуждение. Как бы то ни было, бедняга не успел скрыться из нашего лагеря, когда повалили толпы патанских воинов. И Сади нос к носу столкнулся со своим отцом. Ни слова не говоря, тот вытащил саблю и зарубил ею сына. Юноша упал замертво. Все это происходило на моих глазах. Мне долго потом снилась эта страшная картина.