"цивилизованные" товары — "бусы и зеркала" — на гораздо более ценные товары — золото, пряности, меха, экзотические плоды, и т. п., по сверхвыгодному курсу. На стальной нож, стоивший пять пенсов, у жителей Северной Америки, Африки или Индии можно было выменять целый чемодан шкур или пряностей, ценой в десять гиней.
Аборигены очень быстро почувствовали гуманитарные преимущества нового — колониального — налога над старым — завоевательным. Во–первых, их не так часто убивали, а во–вторых, за их ценности им что–то давали взамен, на первый взгляд вполне равноценное по стоимости. В результате, новые торговые империи получили полную поддержку жителей покоренных стран в борьбе с их старыми хозяевами. Благодаря этому, буквально за несколько десятков лет старые империи — Испания и Португалия — были вытеснены с большинства завоеванных территорий и там воцарились прогрессивные, "гуманные" империи нового образца — Британия, Франция, Голландия, Россия и пр. (Колониальная модель России всегда была несколько иной, чем у других империй, но в данной статье я не буду рассматривать этот вопрос, как несущественный).
Однако, желающих поучаствовать в новом колониальном империализме оказалось намного больше, чем самих колоний, а аппетиты уже сформировавшихся империй неизменно росли. К тому же некоторые колонии неожиданно заявляли собственные претензии на самостоятельность, которые могли подкрепить военной силой. А самые нахальные — даже на имперский статус и собственную долю колоний, как например Соединенные Штаты. Таким образом, Соединенные Штаты впервые появились в имперской лиге в 19 веке, заявив свое право на значительную часть латиноамериканских и тихоокеанских колоний, принадлежавших, в первую очередь, Испании и Португалии. И первой имперской моделью внешнего налогообложения которую применили Штаты, был классический колониальный налог.
Результатом существенной нехватки налогооблагаемых туземных территорий стала постоянная драка между империями за колонии, которая в начале 20–го века вылилась в Первую Мировую Войну. На какое–то время острота проблемы была снята за счет того, что победители — в первую очередь США, Британия и Франция, поделили между собой колонии побежденных и проигравших — Германии, Австро–Венгрии, Оттоманская империи, России и пр. Однако, кардинальным образом это проблему не решило и решить не могло. Более того — из–за быстрого развития индустриального производства, совсем скоро на мир обрушился сильнейший кризис перепроизводства 1929–33 гг., известный как Великая Депрессия. А уже в конце 30–х годов Германия, Япония, Италия, Россия и другие страны, восстановив свои силы после поражения в Первой Империалистической, снова сделали заявку на перераспределение колоний в свою пользу. Следствием этого могла стать только всеобщая война между старыми, новыми и реанимированными империями за налогообложение мира. И такая война случилась — Вторая Мировая.
Итогом Второй Мировой стала небывалая ситуация — весь мир, включая бывшие империи, попал под контроль или, как минимум, прямое влияние, двух супердержав — США и СССР. При этом, начиная с 40–х годов 20–го века индустриальное производство в США, подпитываемое экспроприированными технологиями и профессионалами Европы, начало развиваться в геометрической прогрессии, а торговый и воздушный флот с каждым годом становился многочисленнее, быстроходнее и грузоподъемнее. Обладая такими возможностями по производству дешевых товаров и доставке их в любую точку мира, а главное имея под контролем гигантский колониальный рынок сбыта, включающий половину человечества, США на несколько десятилетий обеспечили себе поступление огромных колониальных налогов.
Однако тут американцы совершили интеллектуальный прорыв, который намного превзошел все методы жульничества, известные британским империалистам, голландским торговцам и даже еврейским банкирам. Зачем напрягаться и изо всех сил конкурировать за колониальное налогообложение с доминионами — Британией, Греманией, Японией и пр., когда можно ввести налог на всю мировую торговлю, как колониальную, так и туземную? И вот, сразу после войны, на смену колониальному налогообложению США ввели прогрессивное монетарное налогообложение.
Первоначальный его смысл заключался в том, что все страны в торговле с США, а также друг с другом, будут использовать при расчетах доллар США. Для обеспечения международной торговли, все колонии и доминионы США должны были располагать запасом долларов, пропорциональным объему товарооборота. Таким образом, по мере включения в зону долларовой торговли все новых стран и по мере роста их взаимного товарооборота, США взимали с них налоги, просто выпуская очередную порцию банкнот, необходимых для ведения такой торговли. Взамен же они получали реальные иноземные товары — нефть, золото, металл, зерно, машины и т. п. А чтобы спрос на доллары не уменьшался, США умело использовали монетарные механизмы управления курсом своей валюты. Это позволяло то девальвировать уже выпущенные в обращение доллары и формировать на них постоянный спрос со стороны международной торговли, даже если реальный товарооборот стагнировал, то наоборот — ревальвировать и скупать по дешевке промышленные и сырьевые активы колоний.
В общем, использование единой валюты в мировой торговле было удобно всем. И даже некоторое ее обесценивание за счет инфляции никого не расстраивало, поскольку большая часть долларов не хранилась в хранилищах, а все время обменивалась на товары. Поэтому реальные потери торговцев и производителей на инфляции доллара просто перекладывались на конечных иностранных потребителей. Ну, а если кому–то это было не удобно, то США всегда находили возможность подкупить или свергнуть такое правительство.
Однако, уже к концу 70–х все лимиты поглощения доллара мировой торговлей были исчерпаны, несмотря даже на его достаточно заметную девальвацию в период мировых кризисов конца 70–х — начала 80–х. Там где другая страна пошла бы путем сокращения государственных издержек и внутреннего потребления, Американская империя могла пойти только одним путем — она ввела прямое налогообложение своих колоний, по образцу древних империй. Только теперь оно приобрело вид государственных заимстовований "без отдачи", в качестве платы за защиту от "Империи зла" — СССР — и доступа на рынок США. Волей–неволей, но большинству стран пришлось смириться с таким налогом — альтернативой была интервенция, или военный переворот, или экономическая блокада со стороны США. Ну и, конечно, страшно было остаться один на один с "русскими медведями". Так что всего за 7 лет — с 1981 по 1988 — США увеличили свой национальный долг на 75% — с 12 до 21 триллиона долларов (хотя не вся эта сумма принадлежит иностранным государствам и институтам). Если бы ничего не изменилось, то буквально за 10–12 следующих лет Соединенные Штаты могли исчерпать все ресурсные лимиты подконтрольных стран.
Однако судьба была благосклонна к США — начался развал Советской империи. С конца 80–х в зону доллара стали одна за другой входить страны Восточной Европы, Латинской Америки, Африки, Китай и наконец Россия и страны бСССР. США на некоторое время сократили программу кредитного налогообложения колоний (за 9 лет с 1988 по 1997 США увеличили свой национальный долг "всего" на 30% — с 21 до 27.5 триллионов) и снова вернулись к монетарному налогообложению новых членов "Американского содружества наций" — теперь уже практически всего человечества. Однако ограниченные экономические возможности бывших советских стран не могли покрыть аппетитов США и вполне закономерно, что в 1997 г. грянул мировой финансовый кризис, который однако не привел ни к заметной девальвации доллара, ни, тем более, к устранению самой причины мирового экономического дисбаланса.
Однако и тут США легла карта — перепуганные недавней финансовой катастрофой, почти все развивающиеся страны миры, включая Китай, Россию, Южную Корею, Бразилию, Аргентину и др., сами кинулись к Соединенным Штатам, наперебой предлагая им деньги в долг. Отказывая себе во всем, кроме самого необходимого, половина человечества занялась старательным накоплением долговых бумаг и банкнот США, в качестве страховки от нового финансового кризиса. Благодаря этому, Соединенным Штатам удалось не только избежать уменьшения внешнего налогообложения, но даже увеличить его. За 7 лет с 1998 по 2005 США смогли поднять свой национальный долг на 55% с 27.5 до 43 триллионов долларов. А восстановление разрушенных кризисом развивающихся экономик привело к дополнительному спросу на международную наличность, что позволило увеличить объем долларовой массы почти вдвое — с 5 до 9.5 триллионов. На сегодняшний день — начало 2007 — размер национального долга США составляет более 50 триллионов долларов, а сумма эммитированных денег — более 11 триллионов.
Кроме перечисленных выше монетарного и кредитного внешнего налогообложения, США используют и традиционные его виды. Во–первых, это все тот же колониальный налог.
Основным объектом колониальной торговли с высокой премией сегодня является продукция индустрии знаний: хайтек товары и услуги, объекты интеллектуальной собственности, в т. ч. технологии, брендовые франшизы и пр. Правда роль колониального налога в последние десятилетия стабильно снижалась, в связи с тем, что многие доминионы США — Британия, Япония, Германия, Южная Корея и пр., — все успешнее конкурируют с метрополией за колониальную торговлю этой продукцией.
Следующим по значимости внешним налогом является сырьевой налог, т. е. концессии на разработку недр колоний, которые США получает от туземных правительств за символическую плату. Многие войны и военные перевороты, которые США проводили во второй половине 20–го века, связаны именно с отказом колоний платить сырьевой налог. Мобилизационный налог был особенно значим в период Холодной войны и состоял в том, что колонии платили за содержание или даже частично финансировали создание военной инфраструктуры США на своей территории, а также закупали избыточное количество американских вооружений для защиты от советской угрозы. Сегодня роль мобилизационного налога уменьшилась, однако его продолжают выплачивать Тайвань, в определенной степени Япония и Южная Корея, а также новые колонии США — страны Восточной Европы.