Просто мы про разные кризисные явления говорим. Про то, что в результате осенне–зимнего инфляционного скачка начнется снижение потребления продуктов питания, особенно в верхних ценовых группах, я еще осенью на Росбалте говорил. Это нормально. Кризисное это явление? Ну, в каком–то смысле да. Но одно краткосрочное — конъюнктурное — и не смертельное ни для экономики, ни для конкретного потребителя. В этом смысле, квартирный пузырь последних 3.5 лет — это тоже кризисное явление, причем не менее серьезное.
Так, давайте разберемся. В августе 1998 случился дефолт и в течение всего пары месяцев рубль подешевел к доллару в 4 раза. Поэтому четырехкратный рост рублевых цен на бензин — это явление закономерное. Нефть Brent в первой половине 1998 стоила в среднем $13.25 за баррель или $83.50 за 1000 литров, т. е. 50 коп. за литр, при курсе 6 руб. за $1. При том что 92–й стоил 1.70 руб. — беру на веру Ваши слова, потому что преддефолтные цены я уже как–то смутно помню. Т. е. цена бензина в России была в 3.4 раза выше мировой цены нефти. В 1 кв. 2008 баррель Brent стоил в среднем $96 или $605 за 1000 литров, что составляет примерно 14.5 руб. за литр, при том что даже цены 22 руб. лично я еще ни на одной заправке не видел. Т. е. цена бензина в России в 1.5 раз выше мировой цены нефти. Какой вывод из Вашего личного опыта напрашивается? Ответ — никакого. Никакой Ваш личный опыт не имеет отношения к тому, что будет проиходить с ценами в последующие месяцы, когда явно оформится падение цен на нефть и прочее сырье. Он банально неприменим. Мы все с вами трехлетние дети, с точки зрения рынка. Если отбросить гиперинфляционную фазу российской депрессии, то наш личный рыночный опыт в России настолько ничтожен, что его можно считать, что и нет, и весь он прошел на фоне развертывания тотального мирового спекулятивного пузыря в конце длинного цикла. Мы еще и одного делового цикла в условиях управляемой — ниже 25% — инфляции не прожили, а Вы уже говорите про какие–то 80 лет в будущем. Поэтому, наиболее разумным является не экстраполяция несуществующего опыта, а анализ и аккуратная проекция завершенных циклических процессов в рыночных экономиках, которые уже переживали множество деловых циклов, с учетом заврешения глобального длинного цикла.
Вы слишком демонизируете российский рынок. Безусловно имеют широкое распространение ценовые сговоры, админстративный протекционизм и т. п. Но значит ли это, что российский рынок не подчиняется общим экономическим законам? Конечно нет. Совершенно невозможно идти в противофазе к мощному естественному экономическому тренду, как бы ни был монополизирован сектор. Просто мировой тренд последних лет был инфляционным, а до этого в России была самая заурядная гиперинфляция, доходившая до 2500% в год. Вот и складывается ощущение, что Россия такая суперуникальная, что в ней все работает по особенному и цены тут могут только расти. А на самом деле ничего уникального нет — в других, в т. ч. западных странах в свое время и уровень монополизма был повыше, и ценовые сговоры поконкретнее, и админстративное прикрытие посерьезнее, и даже мафия позубастее. Что совершенно не мешало маятнику инфляции качаться от гиперинфляции до дефляции. Еще раз говорю — с того момента, как реальная инфляция вошла в управляемый корридор 25% в год, прошло всего 7 лет. Деловой цикл в экономике составляет 8–12 лет. Давайте, исходя из этого, все–таки признаем, что весь наличный опыт российской экономики не позволяет делать сколько–нибудь обоснованные выводы даже о ближайшем будущем, без сверки с историческими процессами в других экономиках.
Ну тут–то особо спорить не о чем. Тупость сделали, что почти вчистую слизали американскую накопительную пенсионную систему. Надо было не выпендриваться, а честно вкладывать пенсионные деньги с ежегодной индексацией всей суммы на инфляцию+1.5% в инфраструктурные проекты — автомагистрали, атомные электростанции, коммунальную инфраструктуру, доходные дома, и т. п. Было бы все абсолютно понятно — вот нужный всем ж/д мост, построенный на пенсионные деньги — у него есть долгосрочная окупаемость, которая в усреднении по стране и обеспечит выплату индексированных пенсий. А из всех попыток сделать деньги в виртуальном мире акций получится заведомый пшик десятью годами раньше или десятью годами позже.
Ну я не знаю, что тут еще сказать. Все что думал, я уже сказал. Первое — в России сегодня банально не во что вложить без создания быстроживующего суперпузыря даже $250 млрд. портфельных инвестиций, не говоря уже о более крупных суммах. Второе — Россия не может рассматриваться как экономика с приемлемым уровнем рисков до прохождения пика мирового финансового кризиса. Если бы я был управляющим европейским или японским капиталом в четверть триллиона долларов, то больше 5% ни за что бы не вложил сегодня в российские активы, а переждал бы главный удар на мировом рынке, посмотрел кто выжил, и уже тогда начал бы серьезно обдумывать перспективы перемещения значительных капиталов на резистентные развивающиеся рынки.
Вы не с той стороны смотрите, я ж уже объяснял. Есть цель — развитие национальной банковской системы. Зачем нужна национальная банковская система? Ее главные задачи — насыщение кредитами перспективных секторов экономики, и абсорбция свободных средств субъектов экономики, в т. ч. физлиц. Все остальное — вторично. В очень большой, развитой, богатой и эффективной экономике эти две главные задачи являются почти полностью взаимодополняющими. Т. е. в стране имеются огромные национальные сбережения, которые банки аккумулируют и перенаправляют в развивающиеся сектора своей экономики. Эти национальные сбережения составляют львиную долю пассивов банков, а кредиты производству — значительную часть активов. Это идеальная система. В такой ситуации банкам практически не нужны ни иностранные заимствования, ни федеральное рефинансирование, ни всякая прочая мура.
В России банковский сектор только начал развиваться, а уровень сбережений в стране невелик и растет достаточно умеренными темпами. При этом развитие экономики набирает темпы и аккумулированных банками национальных сбережений недостаточно, для ее фондирования. Таким образом, стает задача привлечения внешнего финансирования. По большому счету, существует три метода такого финансирования. Первый — по максимуму пустить в страну иностранные банки. Это не наш метод — мы не Польша и не Украина, нам нужна мощная суверенная банковская система.
Второй метод — рефинансирование в ЦБРФ. Тут нужно разобраться, как оно работает. Сегодня ЦБРФ снабжает банки средствами посредством прямого РЕПО кредитования. Т. е. дает деньги на короткие сроки под залог надежных бумаг с дисконтом — в первую очередь различных государственных облигаций. Т. е. чтобы банк мог взять 100 млрд. руб. РЕПО кредитов, он должен предоставить в залог на 150 млрд. руб. надежных бумаг. Но для их покупки, требуется эти самые 150 млрд. сперва где–то взять. Таким образом, РЕПО кредитование — это метод аварийной поддержки, на случай форс–мажора. Как источник постоянного фундирования он не работает.
Тут регулярно задают один и тот же вопрос — почему же ЦБРФ не упростит порядок выдачи РЕПО кредитов и не начнет раздавать банкам столько денег, сколько им надо. А все просто. Представьте, что ЦБРФ начал сегодня раздавать РЕПО кредиты в неограниченном количестве без залога под свои 6.5%. Оставим вопрос о надежности банков и гарантия возврата этих РЕПО кредитов, и сразу перейдем к главному. Как Вы думаете — какой уровень ставок по депозитам начнут предлагать банки населению и компаниям, если они могут абсолютно безрисково взять у ЦБРФ деньги под 6.5%. Ну я Вам сразу могу сказать — 4% максимум. Очевидно, что при нынешнем уровне инфляции, никто не понесет деньги в банк под такую ставку. Куда эти деньги пойдут? Пойдут они на потребительский рынок, раскручивая инфляцию — потребители сами не умеют инвестировать в производство. Далее, получив у ЦБРФ безрисковую неограниченную кредитную линию под 6.5% годовых, банки, естественно, сделают все возможное и невозможное, чтобы максимально их использовать. Чем больше кредитов они раздадут, тем больше оборот, с которого они снимают маржу. Следовательно, начнется кредитная битва и, даю голову на отсечение, уже через три месяца всем и каждому будут раздавать кредиты по миллиону рублей под 8% годовых. Нетрудно догадаться, что при нынешнем уровне инфляции, такой халявой воспользуются почти все поголовно. Триллионы рублей свеженьких кредитов будет выдано дядям васям, и они тут же хлынут на потребительский рынок, превратив ускоряющуюся инфляцию в гиперинфляцию образца 1992–1995 по 200–2000% в год.
Итак, предоставление банкам свободной кредитной линии в ЦБРФ неизбежно приведет к чудовищному выбросу денег на потребительский рынок, гиперинфляции, сгоранию всех сбережений населения и компаний, и оттоку денег из производства. Вы уверены, что именно в этом смысл национальной банковской системы? Думаю нет.
Таким образом, остается третий, пока наиболее адекватный ситуации вариант — привлекать синдицированные беззалоговые кредиты зарубежом. Здесь банки попадают в стандартные рыночные условия. Их надежность проверяется кредиторами, банки вынуждены учитывать валютные и прочие риски, и т. д. Таким образом, они эти западные кредиты используют как ДОПОЛНЕНИЕ к своей основной деятельности по аккумулированию средств российского населения и компаний. Наличие серьезных рисков вынуждает их более взвешенно подходить к выдаче кредитов, а не раздавать их кому попало. И т. д. Т. е. иностранные заимствования — это форсаж для тех, кто умеет им пользоваться.
А тепер о ЗВР и ЦБРФ. Задача ЦБРФ — не зарабатывать прибыль, как Вам кажется, а обеспечивать финансовую стабильность. Коммерческие банки привлекают иностранные кредиты, по причинам, которые я описал выше. Эта валюта продается ЦБРФ и скапливается в ЗВР. Все эти кредиты рано или поздно должны быть возвращены кредиторам. Поэтому главная и единственная задача ЦБРФ — обеспечить их сохранность. Поэтому он размещает эти средства примерно там же и на те же сроки, откуда они поступили. Т. е. на коротких (до 1 года) депозитах в банках, либо в государственных или квазигосудрственных облигациях со сроком погашения 1–3 года. В частности, облигации FM