За почти сто лет прошедшие с Северной Войны много что изменилось на Балтике. Идёт война со Швецией, а столица огромной империи, расположенная в какой-то сотне верст от театра боевых действий, этого даже не чувствует.
Во дворце Нарышкиных собрался цвет высшего общества столицы Империи и камергер Резанов, со своей очаровательной супругой произвели фурор, особенно если учитывать тот факт что Николай Петрович обладал замечательным даром рассказчика, а уж историй за время его пребывания на обоих берегах Тихого океана набралось предостаточно. И большая часть из них, так или иначе, была связана с Гамильтоном…
— С чем, с чем он Лондон сравнил? Я не ослышался?
— С задницей, господин посланник, все верно с задницей…
— Восхитительно, Николай Петрович!
…
— А потом японец прыгает на казака, уже с обрубком своей сабли. А тот ему не долго думая кулаком точно в лоб! Японец и упал.
— Замертво?
— Нет, что вы Мария Антоновна, его президент Гамильтон в чувство привел, да в госпиталь свой отправил.
И прочее, прочее, прочее…
Уже под конец вечера Нарышкина подошла к Резанову и сказала:
— Николай Петрович, позвольте мне украсть ненадолго вашу очаровательную супругу. А вас кое-кто ждёт, — фаворитка царя рукой сделала знак лакею, и когда тот подошел, продолжила, — Мишенька вас проводит.
Для встречи с Резановым император Александр, выбрал странное место, а именно мужа своей фаворитки.
— Странный способ добиваться аудиенцию, Резанов. Учитывая договоры, с которыми ты прибыл, я бы тебя принял бы в любом случае, — сказал император Александр после положенных по дворцовому этикету приветствий.
— Ваше величество, я счел это необходимым для выполнения, возложенного на меня поручения.
— Вот как? И что же это за поручение?
— Думаю, бумаги, которые у меня, объяснят лучше, — сказал Резанов и передал Александру письмо от Гамильтона. Тот удивленно хмыкнул и погрузился в чтение.
Читал император долго, периодически он возвращался к уже прочитанным абзацам. По его выразительному лицу Резанов пытался угадать отношение Александра Павловича к тому что написано, судя по всему царю, нравилось то что он видел.
— И где моё золото, Резанов? — Александр уже считал подарок Гамильтона своим.
— Во внутреннем дворе моего дома на Малой Итальянской Улице, Ваше Императорское Величество. Золото, меха и оружие под охраной моряков с калифорнийского фрегата «Стелла Марис».
— Поехали!
Император вместе с Резановым в сопровождении казаков лейб-гвардии казачьего полка, два эскадрона полка сейчас геройски воевали в шведской Финляндии, а еще два осуществляли охрану Александра, доехали до дома Николая Петровича.
— Ваше императорское Величество, позвольте представить вам Яниса Йоргиса, капитана пароходо-фрегата «Стелла Марис» доставившего меня в Россию и доверенное лицо президента Калифорнийской Республики Александра Гамильтона, — представил Резанов Яниса, тот склонился в поклоне.
— Грек? — спросил император?
— Да, Ваше Императорское Величество, — ответил Янис.
— И как же грек оказался в Калифорнии и стал доверенным лицом бывшего министра финансов США, — спросил Александр, показывая свою хорошую осведомленность.
— Мой отец близкий друг мистера Гамильтона, вся наша семья перешла к нему на службу еще в Испанской Флориде, где мы жили до того как отправиться вместе с мистером Гамильтоном в Калифорнию.
— Хорошо, все объяснения потом. Так где моё золото?
— Вот оно, Ваше Императорское Величество, — сказал Резанов и отбросил полог, скрывающий неприметный ящики. Николай Петрович открыл один из них и в свете факелов Александр Первый увидел одинаковые золотые слитки.
Интерлюдия 8. Часть 2
— Вот Ваше императорское Величество, ровно сто пудов золота, — Сказал Резанов Александру Первому, — А еще тут меха и оружие.
— Я вижу, Резанов. Эй, Степанов, — обратился император к командиру своей охраны, — оставь тут своих казачков да пошли во дворец человека, чтобы подводы подогнали и еще охраны. Как приедут подводы, начинайте грузить и везите всё во дворец. И смотри у меня! Головой отвечаешь!
— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество! — Высокий и широкоплечий казак вытянулся во фрунт, а затем начал отдавать приказания.
— Ладно, Резанов, вижу, что все, так как в письме Гамильтона. Давай-ка вернемся во дворец Нарышкиных, там и поговорим.
— Как вам будет угодно, Ваше Императорское Величество…
Когда император вернулся во дворец своей фаворитки, его уже ждал Николай Петрович Румянцев, министр иностранных дел и Федор Александрович Голубцов, министр финансов.
— Вот господа, — камергер Резанов привез из Калифорнии золото, жемчуг и меха, — услышав слово «золото» Голубцов встрепенулся, как собака почувствовавшая запах дичи.
Финансы империи пребывали в совершеннейшем расстройстве, и министерству финансов приходилось постоянно печатать практически ничем не обеспеченные ассигнации. Федор Александрович прекрасно понимал всю пагубность сложившейся ситуации, но сделать ничего было не возможно. И вот сейчас государь император заговорил о золоте.
— Разрешите спросить, Ваше императорское величество, о каком количестве золота и мехов вы говорите?
— Резанов, ответь.
— Сто пудов золота, пуд жемчуга и пятьдесят пудов пушнины. В основном калан и морской котик, но есть и другие меха.
— Сто пудов золота? Подождите, это же, — Голубцов подош1л к письменному столу Нарышкина, взял бумагу, перо и погрузился в расчеты, — Господи, это сто сорок четыре тысячи семьсот два империала.
— Вы совершенно правы, господин министр, — ответил ему Резанов.
— Помимо этих подарков Резанов привез договор с Калифорнийской республикой, Вы Николай Петрович, его уже видели, — сказал Александр, обращаясь к Румянцеву, — и письмо от президента этой республики.
— Вы позволите узнать содержимое этого письма, Ваше Императорское Величество, — спросил Румянцев, Голубцов как будто пропустил все сказанное императором мимо ушей. Сумма, которую можно было пустить в денежный оборот Империи, впечатляла. Почти полтора миллиона рублей, это бюджет министерства иностранных дел за год.
— Конечно, граф. Если в двух словах, то президент Гамильтон предлагает еще столько же золота. Но у него есть определенный список требований.
— Ваше Императорское Величество, позвольте узнать какие именно, — напряженно спросил министр финансов.
«Сумма большая», — напряженно думал Федор Александрович, — «за неё могут потребовать очень многое. Но с другой стороны нам катастрофически не хватает золота и серебра. Уверен, что постоянный вброс ассигнаций в оборот, до добра не доведёт».
— Думаю, что камергер Резанов сам ответит на этот вопрос, так Резанов? Я прав?
— Вы правы, Ваше Императорское Величество. Я знаком с предложениями президента Калифорнийской республики, более того, Гамильтон обсуждал их со мной.
— А вот это уже интересно Николай Петрович, — с казал Румянцев, — что вы там придумали?
— У мистера Гамильтона несколько предложений. Я начну с того что считаю главным для себя как для совладельца русско-американской компании. Мистер Гамильтон предлагает взять у нас в аренду на сорок девять лет.
— А как же ваша компания, — спросил Голубцов.
— А вот тут начинается самое интересное, господин министр. Гамильтон хочет взять Аляску в аренду, при этом деятельность компании он не планирует сокращать или в чем-то ограничивать, как на территории Аляски, так и в Калифорнии, где у нас уже действует очень успешная фактория.
— Вот как? Зачем же ему тогда вообще Аляска, если пушнину там продолжите добывать вы?
— Об этом я, увы, ничего не могу сказать. Но, Федор Александрович, я уверен, что у Гамильтона есть планы на Аляску.
— С этим понятно, а что еще?
— Второй предложение заключается в разрешении открытия в нескольких городах Империи вербовочных контор и вывозе семей крепостных крестьян в Калифорнию.
— Николай Петрович, вы же понимаете, что сейчас действует запрет на вывоз крепостных из России. И это запрет лично Его Императорского Величества.
— Я это прекрасно понимаю, Федор Александрович. Гамильтон и предлагает столько золота.
— Резанов, — спросил доселе молчавший Александр Первый, — а ты уверен, что этот Гамильтон заплатит вторую часть золота? И как-то слишком много он готов заплатить за такую ерунду как Аляска и несколько тысяч крестьян?
Услышав это, Резанов внутренне выругался. Император Александр, хоть и слыл человеком либеральных взглядов, и даже прорабатывал вопрос отмены крепостного права, но всё равно считал тысячи людей, своих подданных ерундой. Это разительно отличалось от того, к чему привык Резанов в Калифорнии.
— Уверен Ваше Императорское Величество, как вы понимаете, это золото из Калифорнии и его добыча только растет. У калифорнийцев есть чем заплатить.
— Расскажи о третьем условии получения денег.
— Я так думаю, Ваше Императорское Величество, что это первое, оно же единственное условие, до этого были предложения.
— Резанов, — повысил голос император, — не жонглируй словами.
— Простите, Ваше Императорское Величество. Так вот, сейчас Калифорнийская республика фактически находится в состоянии войны с Великобританией, как и мы, кстати. И президент Гамильтон просит Вас, Ваше Императорское Величество, поспособствовать заключению мира.
— И каким образом, позвольте спросить? — голос Румянцева выражал крайний скептицизм.
— Ни для кого, ни секрет, что у нас много как самых настоящих английских агентов, так и англофилов, считающих Великобританию естественным союзником России, и то, что сейчас Британцы наши враги это не более чем текущий момент. Ведь так?
— Допустим, — ответил Румянцев.
— А теперь представьте, Его Императорское Величество во всеуслышание объявляет, что Империя готова присоединится к Наполеону не только в рамках континентальной блокады, но и по настоящему, армией. Что это будет означать для Англии?