— Зачем вы ввязались в это дело, Игорь?
— Просто решил помочь своему новому знакомому Виктору Чуеву.
— Ему угрожали?
— Да. Его покойный отец задолжал каким-то бякам около двухсот миллионов долларов.
Синявин аж присвистнул от несуразности прозвучавшей цифры. К его чести, надо сказать, что он не задал мне вопроса, почему Чуев не обратился в правоохранительные органы, отлично понимая, что в данной ситуации от такого вопроса за версту несет лицемерием. Когда речь идет о сотнях миллионов долларов, закон в России безмолвствует — говорят стволы.
— Вы работаете самостоятельно или на пару с Черновым?
— Хотите намекнуть на связь Шварца с графом Фелей?
— Да уж какие тут намеки, — хмыкнул Синявин. — И вам-то, Игорь, об этом сотрудничестве известно больше, чем мне.
— К сожалению, гораздо меньше, чем хотелось бы.
Адрес Харитонова Синявин мне все же дал, косвенно подтвердив тем самым свою заинтересованность в начатом мною расследовании. К сожалению, ценного свидетеля я дома не застал. А соседями он характеризовался отрицательно: как человек расхристанного образа жизни, неспособный к созидательному труду, склонный к противоправным действиям и многодневным загулам. Словом, тот еще был фрукт. Получив столь исчерпывающую характеристику, я нисколько не сомневался, что найду Харитонова в одном из ближайших питейных заведений, и, как выяснилось, был прав в своих расчетах. Судя по всему, Харитоша, он же Хряк, испытывал определенные финансовые затруднения, поскольку место, где он предавался отдохновению за банкой пива, трудно было отнести к первостатейным. Описание, которым меня снабдили словоохотливые соседи, оказалось предельно точным, и мне не пришлось долго ломать голову, сверяя приметы с оригиналом, который хоть и был сильно под мухой, но интереса к окружающему миру еще не потерял и с удивлением уставился на меня заплывшими жирком глазами. Надо сказать, что Хряк вполне оправдывал свое прозвище и чрезмерно расплывшимися телесами, и злобно-туповатым выражением лица.
— Как у вас со здоровьем, уважаемый? Вы не слишком злоупотребляете алкоголем? Говорят, после перенесенных стрессов это очень вредно.
— Ты кто такой? — дыхнул перегаром в мою сторону Харитонов.
— Я хороший знакомый графа Фели. Вам ведь известно это имя?
— У, сука! — протянул, наливаясь злобой, Хряк и поднялся с явным намерением запустить в меня пивной кружкой.
— Спокойно, юноша. Что вы дергаетесь раньше времени? Я ведь не сказал, что являюсь другом Строганова.
— Где-то я тебя видел, — успокоился Хряк и вернулся в исходное положение.
Если наша с Харитоновым перепалка и привлекла внимание немногочисленных посетителей пивного бара, то ненадолго. Уяснив, что драки не будет, и бармен, и его клиенты вернулись к привычному занятию, предоставив нам с Хряком возможность полюбовно улаживать свои дела.
— Если меня правильно информировали, то именно Феликс Строганов отправил вас на нары по ложному обвинению в убийстве актера Лузгина?
— Я до этого ублюдка еще доберусь, он мне ответит за смерть Коня.
Хряк не ограничился только этими словами, а щедро напитал незамысловатую фразу выражениями матерными, но особенного впечатления ни на меня, ни на посетителей бара его пышная тирада не произвела. Я кроме всего прочего вслух выразил сомнение, что эта угроза когда-нибудь будет выполнена, поскольку граф не производил впечатления человека, которого может обидеть каждый пьяница.
— На свои пью, — принял мой упрек близко к сердцу Харитонов. — А Феля рано или поздно пулю получит. Попомни мои слова.
— А вы уверены, что это именно Строганов повинен в смерти Коняева?
— Тебе-то какое дело? Ты что, мусор?
— Нет, я Фотограф.
— Слушай, что ты ко мне привязался, Фотограф? Я тебе что, справочное бюро?
— Вы источник информации, бесценный мой. Хотите пятьсот рублей?
— А почему не тысячу?
— Потому что я предлагаю пятьсот. Если вы найдете более щедрого покупателя, то я готов повысить расценки. Кто вам заказал Лузгина?
Выложенная на стол купюра произвела на Хряка благотворное действие, он перестал брызгать слюной и пеной из пивной кружки и перевел разговор в деловое русло:
— Язон заказал. Костя Кузнецов. Та еще сволочь. Потом я узнал, что за ним охотится Конь. Но Крюк меня подвел. Сдал графу Феле. Гнида. Мало того, что я угодил на нары, так еще и потерял кучу денег.
— То есть вы успели продать Язона Коняеву за несколько часов до смерти последнего?
— Ну продал, и что дальше?
— Ничего. Сам коммерсант и могу понять родственную душу. А зачем Коняеву понадобился Язон?
— Клад, Фотограф, — понизил голос почти до шепота Хряк. — Совершенно дикие деньги. Я узнал об этом случайно от Гвоздя. Был такой, но сгинул вместе с Конем на дороге. Ну что, заработал я твои пятьсот?
— Заработал.
— Тогда гони еще столько же, и я сведу тебя с Язоном.
— А разве Кузнецов в городе?
— Недавно объявился. Приходил ко мне, справлялся о Коняеве. Не уцелел ли кто из его братвы. Надо, мол, встретиться.
— И вы обещали организовать ему свидание?
— Обещал, — вздохнул Харитоша. — Даже деньги взял. Только дураков не нашлось. Кому этот Язон сдался?
— Ну это как сказать, — запротестовал я. — Мне этот парень нужен позарез.
Хряк взял со стола вторую выложенную мною на стол пятисотрублевую купюру и проверил ее на свет.
— Легко с деньгами расстаешься, Фотограф. Хочешь, чтобы я тебя представил как коняевского дружка?
Надо отдать должное Хряку: потребляемый в неумеренных количествах алкоголь пока еще не сказался на его умственных способностях. Я действительно решил воспользоваться подвернувшейся оказией и сыграть роль, которая в общем-то ни к чему меня не обязывала, зато позволяла близко познакомиться с человеком, которому по всем приметам не за что было любить наш замечательный город, но это не помешало ему сюда вернуться. И, похоже, выходило, что вернулся он неспроста.
— Где назначена встреча?
— Сейчас уточним. — Хряк достал из кармана мобильник и принялся набирать номер.
Разговор получился недолгим, и уже через полминуты он вновь вскинул на меня глаза:
— В ближайшем сквере, через десять минут.
Харитонов вызвался меня проводить, но я отказался. Не хотелось портить досуг человеку, оказавшему мне немаловажную услугу. Трудно сказать, зачем Язону понадобилось назначать встречу коняевскому подельнику именно в сквере. В конце концов в нашем городе есть немало заведений, где приличные люди могут решить все вопросы, не подвергая себя риску подхватить простуду. Ибо погода не располагала к пешим прогулкам по облезлым аллеям. Дождь, правда, на короткое время прекратился, но было довольно ветрено. Во всяком случае, мне уже через пять минут захотелось вернуться в уютный салон «форда», а не торчать унылым бомжом у парковой скамейки. К счастью, я недолго скучал в одиночестве, нашелся-таки добрый человек, согласившийся разделить со мной осеннюю вселенскую тоску.
— Вы Кучерявый? — раздался за моей спиной простуженный голос.
— Допустим, — не стал я опровергать прозвучавшее предположение. — Что тебе от нас надо?
Честно говоря, Язон был мало похож на убийцу. Мне, во всяком случае, показалось, что Синявин ошибается на его счет. Внешность приятная, улыбка обворожительная, вот только в глазах почему-то таилась неуверенность. Несколько раз Язон оглянулся, словно ждал от меня подвоха. Пауза затягивалась. Разговор должен был начинать Язон, а мне следовало разыгрывать скуку и предельную незаинтересованность.
— Вы знаете, почему убили Коняева?
— Догадываюсь.
И вновь возникла долгая пауза. Язон почему-то нервничал и зябко передергивал плечами.
— Есть возможность срубить большие бабки. И есть люди, способные вам в этом помочь.
— Надеюсь, ты не себя имеешь в виду? — спросил я насмешливо. — Тогда запомни, про тебя мы знаем все или почти все. Короче, у меня нет времени для разговора с шестеркой, и если твои боссы намерены играть в молчанку, то пусть поищут других партнеров.
— Пошли, — хмуро бросил Язон, обиженный, видимо, что я назвал его шестеркой.
Мне оставалось только поздравить себя с удачей и направить стопы за широко шагающим по щербатому асфальту охотником за золотым руном. Честно говоря, я смутно представлял себе, что за люди стоят за спиной Кости Кузнецова, но у меня были основания полагать, что это именно они угрожали Виктору Чуеву смертью. Впрочем, если я ошибался в своих расчетах, то никто не мог мне помешать отвалить в сторону в любой подходящий для меня момент.
Белая «Волга» поджидала нас на выходе из сквера. За ее рулем сидел ничем не примечательный человек, вполне подпадающий под данное Виктором Чуевым описание. Больше в салоне никого не было, и я с легкой душой сел на переднее сиденье.
— Вы не назвали свою фамилию? — строго глянул в мою сторону водитель.
— Так и вы не представились.
— Допустим, Петров.
— Сидоров. Но я не обижусь, если вы будете называть меня просто Кучерявым, товарищ подполковник.
— А почему вы решили, что я подполковник?
— Извините, товарищ майор, но от вас за версту разит мусоропроводом. Не в буквальном, конечно, смысле.
— Хамишь.
Взгляд, который бросил на меня новый знакомый, был коротким, но красноречивым. Глаза у него действительно были серыми, тут Чуев не ошибся, но за этими глазами и среднестатистической внешностью угадывалась личность отнюдь не хилая, с которой ухо следовало держать востро. Впрочем, я и без того понимал, что денежными делами занимаются люди солидные.
— Передай своим боссам, что молчание не всегда золото.
— Это надо расценивать как угрозу по адресу ни в чем не повинных людей? В конце концов, в чем дело, товарищ майор? Как вы понимаете, Коняев не делился со мной своими планами и не я унаследовал его миллионы.
— Иными словами, ты просто шестерка?
— Я не шестерка, я дебютант на пока еще новом для меня поприще. Насколько я знаю, в вашем ведомстве тоже не сразу выходят в генералы.