Перед тем как достать из «пустого» ящика медвежонка, Алла для установления «контакта» подкармливала его предварительно печеньем. Во время съемок, очутившись на манеже, Мишка тоже ожидал угощенья. Не получив его, в отместку цапнул Пугачеву за руку. Она, не растерявшись, «сыграла обиду», а на самом деле здорово испугалась. «Я даже маленьких собачонок боюсь», — откровенно сказала потом артистка.
А ведь ей пришлось провести какое-то время в клетке с настоящим хищником (трюк «Девушка и лев»)! Но она пошла и на это. После призналась: «Первый раз в жизни почувствовала себя съедобной».
Отдавая должное смелости и артистичности Пугачевой, можно с полным основанием предполагать, что только опыт Кио и его мастерство позволили ей с таким блеском проявить себя в этом представлении.
Эмиль и Игорь Кио то и дело дополняют творческое наследие отца собственными находками, всячески разнообразя свои аттракционы. Между ними постоянно идет негласное состязание, дружеское соревнование братьев-соперников. Побежденных нет и не будет. Выигрывает зритель, побеждает искусство, то самое, о котором поэт сказал:
«В искусстве цирка утвердились
Отвага, сила и краса,
Веселье, смелость, ловкость, гибкость
И непременно — чудеса…»
ГЛАВА 12. АМАЯК АКОПЯН
Амаяка Акопяна знают все и в то же время — никто. Потому что мы видим лишь маски, которые артист примеривает на себя. Сам же он загадочен и непредсказуем. Как, впрочем, и положено всякому приличному чародею.
Фокус! Похоже, жить без него он вообще не в состоянии. Первый «обман» в своей жизни он продемонстрировал дня через два после появления на свет. Счастливый папа пришел в роддом за сыном. Главный врач торжественно вынес младенца, распеленал — надо же перед отцом во всей красе представить. Разжимая кулачок новорожденного, обнаружил в нем свое… обручальное кольцо. И, потрясенный, сказал Акопяну-старшему: «Да, это ваш сын».
С тех пор Амаяк и работает обманщиком. Объездил 50 стран, обманывал шведов и шведок, англичан и англичанок, но после долгой практики понял, что гораздо приятнее обманывать своих. Вот теперь и дурит нашего брата, как хочет. Однажды — не поверите — экстрасенса обхитрил. Предложил ему взглядом карандашик передвинуть. «Сенс» долго упирался, ссылался на объективные и субъективные причины, но, поломавшись немного, все же согласился. Пыжился-пыжился, да так ничего и не вышло. Зато у Амаяка получилось. Правда, это был не телекинез — обычный фокус, секрет которого он потом разоблачил перед друзьями. Но экстрасенс все равно не поверил. Подумал — обманывают.
На каждого обманщика есть суперобманщик. Управа на Амаяка отыскалась в… Испании, куда он отправился вместе с Анатолием Карповым и другими представителями существовавшего некогда Фонда мира. Приехали, повыступали дней десять и домой засобирались. Прошли таможню в аэропорту Мадрида и выстроились гуськом к окошку — менять испанские песеты на доллары. Когда очередь дошла до Амаяка, улыбка, неизменно сияющая на лицах испанского чиновника и его помощницы, заметно поблекла, а карабинеры, стоявшие несколько поодаль, вдруг оказались за спиной Амаяка. А фокус-то был прост: деньги, которые он хотел обменять, оказались фальшивыми. «Фокусники» из города Ла-Манчи подсунули. С великим трудом вся советская делегация отбила нашего замечательного иллюзиониста у местных блюстителей закона. «Он обманывает только на сцене, — говорили все в один голос. — Ав жизни — честнейший человек».
Как оказалось, не совсем. Потому что во всей этой шумихе Амаяк успел одну купюру незаметно прихватить — для опознания на родине. А вдруг настоящая? Оказалось, фальшивка. «Тоже мне, горе-мастера! — рассказал Амаяк. — У нас лучше делают. Особенно когда в нашей тюрьме, например, встречаются два армянина. И один другому говорит: «Знаешь, я могу такую стодолларовую купюру нарисовать — никто от настоящей не отличит». «Так чего ж не рисуешь?» — спрашивает другой. «Да вот оригинал никак найти не могу».
Так уж устроен этот человек — шутит со всеми, кто под руку попадает. Даже с зэками. Как-то в Нефтюганске пришел к нему местный карточный король Гия и попросил показать фокус с картами — только помедленней, чтобы догадаться, что и как. Амаяку это не впервой: на всех гастролях карманники и щипачи к нему на консультацию ходят. Продемонстрировал свое мастерство, а потом Гия показал, на что способен. И на прощание подарил карты, сделанные зэками из хлебного мякиша и газеты. И сказал доверительно: «Знаете, я почти двадцать лет в совокупности сидел…» «Теперь понимаю, почему вы в совершенстве показываете карточные трюки, — нашелся Амаяк. — Ведь у вас был такой большой репетиционный период. Я вам кое-что новенькое подкинул — теперь еще на двадцать лет можно уходить репетировать».
Но, как говорится, не все коту масленица. Потому что однажды он чуть не обманул сам себя! К счастью, все закончилось хорошо, но могло быть и хуже. Случилось все в Мисхоре, на празднике Нептуна. Настроение было хорошее, да и уверенности в себе — хоть отбавляй. Поэтому и решил Амаяк повторить трюк великого американского иллюзиониста Гарри Гудини. Фокус-то, в общем, «несложный»: тебя заковывают в цепи, надевают смирительную рубашку и бросают с пирса в воду. Гудини мгновенно всплывал на поверхность. А вот у Амаяка не получилось. Хотя он так же, как и великий иллюзионист, незаметно взял у друзей отмычку и спрятал ее в плавки. А перед этим несколько дней тренировался. Но — в собственном номере, на суше, а не на воде. Роковая ошибка едва не стоила ему жизни. Вытащить Амаяка, к счастью, успели, но акции волшебника в тот день, как вы уже догадались, в Мисхоре котировались не слишком высоко.
Впрочем, когда обманываешь себя сам — это еще полбеды. А вот если другой… В жизни Амаяка был «незабываемый трюк» с галстуком. И показывал его Александр Ширвиндт. Подошел прямо перед выступлением к фокуснику и — отрезал ему полгалстука… А потом сказал: «Знаешь, старик, у одного иллюзиониста я видел потрясающий трюк. Сначала он делал так же — и показал на отрезанный галстук. — Эта часть фокуса мне понятна. Но вот как две половинки срослись прямо на глазах удивленной публики — никак не могу догадаться. Может, ты объяснишь?» И в ту же секунду конферансье объявил выход Амаяка. Что ему было делать? Вышел к публике, пересказал эту историю и пригласил Ширвиндта на поклон. А потом долго смеялся.
Непредсказуемый он человек. Только что улыбался и вдруг загрустил. И начал философствовать. О чем? О женщинах, конечно. К ним Амаяк относится очень серьезно. Но на вопрос о взаимоотношениях с ними все равно отвечает анекдотом. И снова два армянина. Один спрашивает другого: «Ты, говорят, недавно женился. Ну как жена, нравится?» «Это дело вкуса, — отвечает второй, — мне, например, нет».
Может, потому Амаяк и холостой. Пока. Но в глубине души считает, что женщина — это счастье, которое, как награду, надо заслужить. Она придет только в том случае, если ты будешь ее достоин.
Он очень любит ухаживать. Еще будучи студентом, лазал к даме сердца по водосточной трубе, дарил розы, купленные на остатки стипендии, а одну свою знакомую даже украл из-под замка — прямо с пятого этажа. Так ее родители закрыли, а сами на дачу уехали. Амаяк подговорил пожарников, чтобы подогнали к дому машину с выдвижной лестницей, и сам полез за девушкой. Забрал ее и отвез к другу на вечеринку.
Конечно, он и сегодня мог бы решиться на что-то романтическое: мальчишеский задор не угас. Но мешает популярность. Заговоришь с какой-нибудь красавицей на улице, но, как только снимешь черные очки, сразу узнает. И уже придумывать ничего не надо — известность срабатывает. А ему это неинтересно. Потому что романтик…
(Светлана Мариничева. Обманывать надо весело. — «Мошенники»)
РАЗДЕЛ III. ФАЛЬСИФИКАТОРЫ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА
«Шайка фальсификаторов наводнила подделками Италию и Швейцарию!», «Раскрыта гигантская афера с фальшивыми картинами!», «75 миллионов фальшивых картин циркулируют по Европе!»…
Такими и схожими заголовками в течение ряда лет пестрят газеты многих стран мира, сея панику среди коллекционеров, торговцев картинами и музейных работников.
Фальсификация произведений искусства превратилась в последнее время в тяжкий недуг. Кажется, что уже никто не может быть уверенным: ни турист, покупающий за бесценок «настоящий» египетский скарабей у подножия пирамид в Гизехе, ни коллекционер, случайно нашедший «несомненный» рисунок Коро в одном из многочисленных маленьких антиквариатов Парижа, ни даже специалист-искусствовед, приобретающий для крупнейшего музея удостоверенную множеством экспертиз картину Рембрандта на аукционе всемирно известной лондонской фирмы Сотби. Недаром, начиная со второй половины прошлого века, стало выходить множество книг и пособий для коллекционеров и любителей искусства с предостережениями, советами и рецептами, как уберечься от фальсификаторов. Эта литература принесла, несомненно, большую пользу, ведь авторами книг зачастую были крупные специалисты. Но вместе с тем она внесла большую долю неясности в понятие «фальсификация произведений искусства».
Итак, что такое фальсификация произведений искусства? Давно ли вообще существует это явление? Чем оно вызвано? Всегда ли подделка представляет собой преступный акт?
На заре нового времени личность художника начинает приобретать все большее значение. Если в средние века произведение искусства было созданием безымянного автора, начиная с эпохи Возрождения множатся сведения о художниках, появляются подписи и надписи, восхваляющие мастера. Возникает интерес со стороны потребителей к творцу художественных ценностей, заказчик в договоре ставит условие собственноручного исполнения произведения искусства мастером, а не его помощниками или подмастерьями. Вот тут-то и возникает возможность фальсификации. Но пока что это только возможность, ибо нет еще рынка, где художественное изделие котировалось бы как товар, нет посредника-торговца, который был бы не столько связующим звеном между художником и любителем искусства, как лицом, разъединяющим их, отдаляющим творца от заказчика или покупателя.